Луи Буссенар - Охотники за каучуком
В указанное время, день в день, та же лодка с людьми причаливала к берегу. Они переносили на склад условленное количество каучука с точностью до единого куска. Их вождь снова доставал трубку и кубок, едва ли меньше тех, из которых некогда пили герои Гомера. В чашу наливали тафии, и старик пил вволю, затем пили все соплеменники, включая женщин и детей. Когда огненная вода была выпита, один из индейцев снова шел в хижину — захватить в дорогу горящую головню. После чего индейцы уезжали, чтобы вернуться так же, как приезжали, по воле случая или по собственному желанию. И так они поступали всегда, не изменяя данному слову, не нарушая своего обещания.
Но увы! Все это относилось только к диким индейцам. Их цивилизованные собратья, племена тапуйя или кабокю, жившие в низовьях Амазонки вместе с белыми или метисами довольно распущенного нрава, уже не отличались той безупречной честностью, что присуща была диким индейцам. Поэтому неприятные случайности ежедневно вторгались в жизнь серингейро.
А ведь он еще должен был находить время на воспитание своих детей, чтобы из них не выросли белые дикари. Бывали и другие неожиданные происшествия, как мы недавно видели при набеге каторжников, и увидим вскоре опять. Все это влекло за собой массу трудов, огорчений и переживаний.
…Миновало около двух с половиной месяцев с того дня, как Шарль так успешно отстоял свое жилище от каторжников-грабителей. Он только что расстался с молчаливыми индейцами, уплывшими на лодке, как мысли его вдруг обратились к Шоколаду и двум его сотоварищам, которых Шарль не видел со времени происшествия на поляне. От своих рабочих он знал, что все трое здоровы и хорошо трудятся. И уже с удовольствием думал о времени, когда этих людей можно будет переселить на усадьбу и причислить к остальным рабочим, жившим здесь.
Поразмыслив над тем, что даже в условиях каторги эти люди сумели не поддаться тамошнему моральному разложению, а теперь усердно трудились, не покидая своего места, как им было приказано, Шарль решил их простить. Не разделяя иллюзий оптимистов, видящих в каторжниках только «заблудших братьев», не ведавших доброго примера, молодой человек тем не менее считал, что некоторые из них стали преступниками по воле случая. Отчего же работой и раскаянием не искупить им свою вину, чтобы снова достойно вернуться в общество?
Шарлю уже приходилось видеть такое возрождение. Разве бывший фальшивомонетчик Гонде, став доверенным его отца, двадцатью годами безупречной жизни не искупил преступление, приведшее его на каторгу? Вот и сейчас — можно было надеяться, что духовное возрождение каторжников совершилось и они уже не свернут с доброго пути.
Но тут Шарль не смог сдержать возгласа изумления и разочарования при виде высокого мужчины — тот шел к нему, тяжело ступая, низко опустив голову. С видом крайнего замешательства подошедший снял шляпу, несмотря на палящее солнце. Это был Шоколад.
— Наденьте шляпу, — резко сказал ему Шарль, — вы рискуете получить солнечный удар.
Затем, со строгостью, скорее напускной, чем настоящей, молодой человек спросил:
— Чего вы хотите? Зачем явились сюда без моего разрешения?
Гигант побледнел, задрожал, как нашаливший ребенок, и стал несвязно бормотать извинения. Шарль, увидев волнение бедняги, успокоил его. Конечно, только важная причина побудила того нарушить запрет.
— Ну, дружок, — сказал он более мягко, — объясните же, в чем дело.
Обычно, когда каторжнику случается говорить со свободным человеком, он говорит излишне долго, вычурно и витиевато, как будто доказывая самому себе, что он еще не разучился красиво изъясняться даже на каторге. Молодой человек, которому уже приходилось беседовать с подобными людьми, знал эту особенность и поэтому чрезвычайно оценил краткую речь Шоколада.
— Вы сказали, господин, — произнес Шоколад своим глухим, как бы сдавленным голосом, — что в случае серьезной опасности или болезни один из нас может прийти сюда — известить об этом. Вот я и пришел.
— Опасность, вы говорите? Но какая же?
— Я, право, не знаю, господин. Но вот уже неделя, как нас каждую ночь обкрадывают…
— Ну, говорите же, я вас слушаю.
— Воры объявились, видите ли! Помните, вы нас троих застали в такой плохой компании? А вдруг это они воротились?..
— Это совершенно невозможно…
— Конечно, вам видней. Да только у нас происходят странные вещи. Вы, по доброте своей, прислали нам свиней, овец и птицу. Дела на скотном дворе шли на лад, наш араб в этом понимает. И вдруг неделю назад, утром, мы видим, что изгородь разломана и одной свиньи недостает. Назавтра — другой нет, через день — третьей. А потом овцы пропали. Теперь у нас только птица осталась.
— И вам не удалось поймать вора?
— Мы караулили, да без толку. И что самое странное, мы не обнаружили никаких следов. Мы уже было подумали на ягуара, но в округе их нет, это точно.
— Странно все же! Может, вы не заметили следов? Но я пошлю с вами двух индейцев. В лесу для них тайн нет, я уверен, что они что-нибудь обнаружат.
— Ну а если, господин, это какие-нибудь бродяги… Они так заметают следы, что даже индейцев могут провести. Я в свое время жил подолгу в лесах вместе с краснокожими и кое-чему у них научился, а все-таки совсем ничего не заметил.
— Ладно, сделаем еще лучше, — решил Шарль. — Я сам с вами отправлюсь, вместе с индейцами, и возьму еще нескольких негров. Вы пока отдохните, ступайте в хижину, вас там накормят, а завтра с утра поедем.
— Осмелюсь попросить вас, господин, разрешить мне сейчас же вернуться назад. Мои бедные друзья ночью без меня со страху помрут.
— Раз такое дело, поедем сейчас же.
В лодку немедленно сложили провиант, оружие и гамаки. Шарль простился с семьей, готовый, как всегда, взять все трудности на себя. Отряд разместился в лодке. Путь по воде занимал больше времени, зато не был так утомителен, как по суше. Экипаж лодки — два индейца и два негра, с Шарлем и Шоколадом — прибыл на место за час до захода солнца. У Шарля было достаточно времени, чтобы обследовать всю местность вокруг жилья, поискать следы грабителей и сделать выводы. Вместе с неразлучным Пиражибой он несколько раз обошел вокруг хижины, в то время как остальные приготовляли все для ночлега и чинили загородку загона, куда должны были поместить двух свиней. Не прошло и десяти минут, как индеец показал хозяину длинный след в траве и произнес одно лишь слово:
— Сикуриу!
— Слава Богу, — воскликнул Шарль со вздохом облегчения, — это всего лишь змея!
Затем вернулся в хижину и сказал Шоколаду:
— Успокойтесь, мой друг, теперь мы знаем вора. Вы правильно сделали, что меня предупредили, так как эта тварь, ничего не найдя себе по вкусу на скотном дворе, сожрала бы одного из вас при первой же возможности. Это гигантская змея, судя по ее следу. Ну, дружище Пиражиба, ты знаешь, что делать. Мы должны ее поймать нынче же ночью.
