Жюль Верн - Школа робинзонов
«Что же все-таки там лежит?» — ломал голову Годфри.
Сначала он снял ремни, затем, расстегнув пряжку, стащил с замка кожаный клапан. Оставалось лишь отомкнуть замок. Но как?
Задача оказалась нелегкой. Что бы такое могло послужить в качестве отмычки? Нож? Нет, Годфри ни за что не рискнет сломать свой единственный инструмент — неоценимый в жизни Робинзона. Может, поискать камень потяжелее и сбить замок?
Годфри так и сделал. Выбрав на отмели тяжелый булыжник величиной с кулак, он ударил изо всей силы по медной скобе. И вдруг, оттого ли, что сломалась скоба, или оттого, что замок не был заперт на ключ, к великому удовольствию Годфри, задвижка отскочила сама.
С бьющимся от волнения сердцем он поднял крышку и убедился, что ломать сундук стоило бы громадных усилий.
Собственно, его не назовешь даже сундуком, а скорее самым настоящим сейфом, обитым изнутри листами цинка, предохраняющими содержимое от влаги. Следовательно, все, что там находилось, оставалось в полной сохранности.
Ах, что это были за вещи! При виде такого богатства Годфри не мог сдержать крика радости. Без сомнения, сундук или сейф, как его там ни назови, принадлежал очень практичному человеку, который, должно быть, отправлялся в совершенно дикую страну, где невозможно приобрести даже самого необходимого.
Прежде всего, белье: рубашки, полотенца, простыни, одеяла; затем одежда: шерстяные куртки, шерстяные и нитяные носки, полотняные панталоны, бархатные брюки, трикотажные жилеты, прекрасные сюртуки, две пары ботинок, охотничьи сапоги с высокими голенищами и в придачу ко всему — две фетровые шляпы.
Во-вторых, там оказались предметы, необходимые в хозяйстве, и туалетные принадлежности: котелок — да, да! вожделенный котелок! чайник, кофейник, несколько ложек, ножей и вилок, маленькое зеркальце, щетки всех видов, три фляги с водкой по пятнадцать пинт[33], набор всевозможных гвоздей, лопаты, топор, молоток, долото, железные крючки.
В-третьих, тут было оружие: два охотничьих ножа в кожаных футлярах, карабин, два пистонных ружья, три шестизарядных револьвера, фунтов десять пороху, несколько тысяч патронов, порядочный запас свинца и пуль — все это, по-видимому, американского происхождения.
Наконец, в сундуке обнаружилась небольшая дорожная аптечка, подзорная труба, компас, хронометр, несколько английских книг, писчая бумага, карандаш, чернила, перья, календарь, Библия нью-йоркского издания и вдобавок ко всему — «Руководство по кулинарному искусству».
Если бы понадобилось специально подобрать все необходимое для потерпевших кораблекрушение, трудно было бы составить более полный список. Годфри прыгал от радости. Он не мог отказать себе в удовольствии разложить свое добро на песке и рассмотреть каждую вещь в отдельности.
Но никаких бумаг, которые помогли бы установить имя владельца или название корабля, в сундуке не оказалось. И вот что интересно: никаких следов кораблекрушения на берегу — ни на песке, ни среди камней. Должно быть, ящик довольно долго держался на воде, прежде чем прибой выбросил его на сушу.
Теперь обитатели острова Фины надолго обеспечены необходимыми средствами существования. Счастливый случай подарил им орудия труда и необходимую одежду, оружие и домашнюю утварь. Само собой разумеется, Годфри и помышлять не мог о том, чтобы немедленно перенести все содержимое сундука в Вильтри. Сделать это можно только вместе с Тартелеттом, да и то в несколько приемов. Однако следовало торопиться — в любой день мог начаться тропический ливень.
Уложив большую часть вещей обратно в сундук, Годфри взял с собой ружье, револьвер, немного пороху и пуль, котелок и подзорную трубу. Затем, тщательно закрыв сундук и затянув ремни, он пустился в обратный путь.
С каким восторгом встретил его Тартелетт! Как был счастлив маэстро, когда Годфри рассказал ему о богатствах, найденных в сундуке! Один котелок доставил учителю такую радость, что он тут же проделал целую серию невероятных па, завершившихся эффектным прыжком.
Было только двенадцать часов дня. Годфри решил сразу же, еще до обеда, наведаться в Дримбей. Ему не терпелось перенести в Вильтри подаренные судьбой сокровища. На этот раз Тартелетт без всяких возражений согласился пойти вместе с ним. Теперь незачем сторожить костер, в любую минуту они могли его зажечь с помощью пороха. И все же учитель танцев оставил маленький огонек — для большей уверенности, а заодно, чтобы сварить бульон.
В одну минуту Тартелетт наполнил котелок водой, положил туда мясо агути и несколько корешков ямса, заменивших овощи, всыпал щепотку соли, которую набрал из расщелин в прибрежных камнях.
— Он сварится и без меня! — торжественно изрек Тартелетт, видимо, очень довольный своей идеей.
Затем оба направились в Дримбей, выбрав самый короткий путь.
Сундук стоял на прежнем месте. Осторожно откинув крышку, Годфри стал сортировать содержимое под радостные возгласы Тартелетта. В первую очередь они, нагрузившись, словно вьючные мулы, понесли оружие, боеприпасы и часть одежды.
Вернувшись к Вильтри, усталые и измученные, друзья уселись за стол, на котором дымился бульон из агути. Наши герои нашли его великолепным, а что касается мяса, то, по словам учителя танцев, это была пища богов. Вот до чего могут довести лишения!
На другой день, тридцатого июля, Годфри и Тартелетт, поднявшись на рассвете, тут же отправились на берег, и, еще до наступления сумерек, вся утварь, одежда, орудия и оружие были в дупле Вильтри. Наконец, тридцать первого июля, хоть и не без труда, они перетащили и сам сундук, который потом приспособили для хранения белья.
Тартелетт, видевший теперь все в розовом свете, вытащил свою карманную скрипку, подозвал своего ученика и сказал ему самым серьезным тоном, как если бы они находились на Монтгомери-стрит, а доме богача Кольдерупа:
— А что, дорогой Годфри, не возобновить ли нам уроки танцев?
ГЛАВА XV,
в которой происходит то, что, по крайней мере, хоть раз должно произойти в жизни настоящего Робинзона
Да, счастливая находка существенно повлияла на течение жизни наших героев. И все же она не вскружила голову обитателям Вильтри. К примеру, их гардероб был теперь в полном порядке, но, не зная, как сложатся в дальнейшем обстоятельства, они договорились менять одежду только по мере необходимости. Впрочем, это предложил Годфри, а Тартелетт недовольно ворчал:
— К чему такая бережливость? Мы все-таки не дикари, чтобы ходить полуголыми!
— Простите, Тартелетт, но я не вижу, чем мы отличаемся от дикарей?
