Кэтрин Бу - В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая
У Раула было достаточно своих проблем. Ему нужно было успеть подготовиться к экзаменам перед окончанием девятого класса, совмещая это с временной работой в отеле, которой он был занят по вечерам. Недавно он научился мастерски подражать тому выражению, которое изображали у себя на лице опытные официанты, когда приближались к кому-то из гостей. В устремленных вверх глазах должно быть немного собачей готовности служить: «Я все время здесь и чутко слежу за любыми вашими желаниям». При этом подбородок смиренно опущен вниз: «Если я вам не нужен, сэр, то я исчезаю!»
Обычно у Раула был открытый и прямой взгляд и живые, любопытные глаза. Девушкам в Аннавади это очень нравилось. Но сам он считал, что ему просто необходимо перенять манеры ветеранов гостиничного бизнеса. Может, тогда те перестанут его дразнить?
Взять хотя бы тот недавний банкет. Все началось с того, что ди-джей ближе к полуночи стал ставить любимую музыку Раула. Будто мысли умел читать! Сначала хит Кристины Агилеры I Am Beautiful, No Matter What They Say[45]. А потом, что еще хуже, завел танцевальную песню Rise Up[46], по которой Раул сейчас сходил с ума:
Rise up! Don’t be falling down againRise up! Long time I broke the chains[47].
Английских слов он не понимал, но ритм проникал в самую глубину его души. Удержаться было невозможно: все внутри него вибрировало, и с первыми же аккордами песни, донесшимися из динамиков, он заулыбался, а потом, видимо, начал притопывать. Тут двое молодых гостей вечеринки схватили его за руку и вытащили в середину зала.
– Покажи нам, как танцуют в Мумбаи! – кричали они.
Раул знал, что белые люди в подпитии дают очень хорошие чаевые. И он показал (очень скромно и сдержанно, как ему показалось) несколько движений головой и ногами. И руками он совершенно не размахивал.
Но тут откуда-то как из-под земли возник менеджер:
– Ты что, спятил, дерьмо собачье? – заорал он.
Он выволок Раула из зала и потащил в подсобное помещение. Подбежали другие менеджеры. Они были вне себя, будто мальчик пырнул вилкой кого-то из звезд Болливуда. Более опытные официанты смотрели на эту сцену, ехидно хихикая. Только дома, оправившись от шока, Раул придумал себе «тактику защиты», к которой, строго говоря, надо было бы прибегнуть сразу. Он сказал бы им: «Да, первое правило работы в отеле состоит в том, что нельзя смотреть на гостей. Но второе, не менее важное, гласит, что надо предоставлять им все, о чем бы они ни попросили, ведь правда?»
На экране мультяшный Джерри тем временем разнес дом вдребезги. Раул снова повернулся к зеркалу, а Манджу взялась за чтение. Она специализировалась на английской литературе. Сейчас они проходили драматургию периода Реставрации[48], в частности, «Пути светской жизни» Конгрива[49].
Манджу не читала этого произведения. Но профессора этого и не требовали. В индийских колледжах гуманитарные дисциплины преподавались очень поверхностно. Исключение составляли лишь несколько лучших университетов, где учились в основном состоятельные молодые люди, принадлежащие к высшим кастам. Манджу была студенткой весьма посредственного учебного заведения для девушек, основанного Лайонс-клабом[50]. Ей необходимо было просто заучивать краткое содержание того или иного произведения, пересказываемого преподавателем на лекции. Во время тестирований нужно было воспроизвести заученное, а потом сделать то же самое на выпускном экзамене. Память у Манджу была отличная, так что «запоминалки», как она называла домашние задания по литературе, ей давались очень хорошо. Но сегодня она никак не могла взять в толк взаимоотношения героев «Путей светской жизни».
– Милламент, Мирабелл, Петулант – ты когда-нибудь слышал такие имена? А здесь таких еще много, – сказала она Раулу через некоторое время. – Все лгут и водят друг друга за нос, чтобы получить деньги. Но я вот никак не могу найти, где профессор объяснил смысл всей этой истории.
«Любовь обесценивается» – так было написано по-английски у нее в конспекте. Это было непонятно. Манджу никогда даже за руку не держала юношу своего возраста или чуть старше, но, тем не менее, английское слово «любовь» было ей понятно. Сложнее было с понятием «обесценивается». В душе у нее шевельнулось недовольство матерью, которая пообещала купить английский словарь, но так и не сдержала слово. Ни Раул, ни Айша не знали английского, который требовался для любой престижной работы – в офисе или в отеле. При этом мать и брат считали оскорбительным тот факт, что их родной маратхи, древнее, освященное веками наречие, не может составить конкуренции языку бывших колонизаторов.
Для Манджу высокая востребованность английского была частью процесса, который она в общем и целом одобряла. Ее радовала пришедшая в Индию глобализация, равно как и демократизация индийского общества. И не так важно, каким образом человек овладел языком – читая Конгрива, заучивая фразы в Chase Manhattan Visa Card dialogue at Personaliteez Spoken English[51] или на курсах подготовки персонала для международных колл-центров. Английский надо знать для расширения кругозора и для получения более качественного образования. Он откроет дорогу в мир за пределами трущоб. Манджу говорила еще плохо и неуверенно, но этого было достаточно, чтобы занимать второе место в негласном рейтинге самых образованных молодых людей Аннавади.
Пальму первенства соседи дружно отдавали Пракашу, студенту-экономисту, жившему недалеко от храма. Все признавали, что у него большое будущее. С недавних пор успех и карьера в меньшей степени зависят от касты, которой ты принадлежишь. Теперь всего можно добиться прилежанием и талантом.
Пракаш некогда принадлежал к среднему классу и получил начальное образование в хорошей частной школе. Семья жила благополучно, пока отца не сбило поездом. Сейчас юноша параллельно с учебой вынужден был подрабатывать в банке ICICI. За ничтожную зарплату он делал «холодные звонки», предлагая людям вложить деньги в паевые фонды.
Манджу предполагала, что Пракаш наверняка знает слово «обесцениваться». Но она никогда не заговаривала с ним. Девушке из бедного квартала нужно было десять раз подумать, прежде чем обратиться с вопросом к мужчине. Ведь это неизменно повлечет слухи и пересуды. Люди и так шушкаются у нее за спиной, и все потому, что местный юноша, один из тех самых любителей крикета, раздобыл каким-то образом ее фотографию, вырезал ее портрет в форме сердца и заламинировал его. Поэтому, когда Манджу вышла из дома, чтобы во дворе постирать белье, она даже не посмотрела в сторону Пракаша, который сидел и читал буквально в нескольких десятках метров от нее на пороге своей хижины.
