Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока - Еремей Иудович Парнов
Так что едва ли Бруно что-нибудь мог почерпнуть для своей теории из индуистской мифологии.
Под миром людей и зверей находятся семь нижних, миров, где данавы, дайтьи и наги вместе со своими пленительными дочерями вкушают райское блаженство. Воздаяние за совершенное зло ожидает, как и полагается, в аду, который расположен несколько глубже. Небо, естественно, вознесено на самый верх и достигает крайних пределов скорлупы мирового яйца. Между ним и нижними морями плавает плоская тарелка земли, разделенной концентрическими кругами на семь островных материков - Джамбу, Остров смоковниц, Хлопковый остров, остров травы Куша, Крауинча, Шака и Лотоса. Они отделены друг от друга поясами морей - моря соленых вод, сока сахарного тростника, вина, топленого масла, молока, простокваши и сладкой воды. В центре земли, как уже говорилось, возвышается Меру, вокруг которой обращаются семь планет. Материк Джамбу находится у самого подножия божественного пика. На нем как раз и находится Индия, самая прекрасная из девяти областей Джамбу. Название это связано с деревом, которое, если верить «Вишну-пуране», является благодатью для живых существ: «Плоды этого дерева велики, как слоны. Когда они созревают и падают на землю, то возникает река сока; люди пьют его и становятся довольными и здоровыми». Такова индийская космология - родоначальница буддийской. В глухих деревнях Индии и Непала я встречал людей, которые смотрели на мир через призму пуран. Как-то это уживалось у них с разрозненными осколками современных знаний и теми нехитрыми плодами цивилизации, которые рано или поздно добираются до самых дремучих уголков.
На лубках, что сотнями продаются у индуистских храмов, Брахма изображается в виде четырехликого кармино-красного гиганта. В его восьми руках веды, жезл, чаша с водой Ганги, жертвенная ложка, ожерелье, лук и падма - цветок белого лотоса. Вахана миро-создателя - белоснежный лебедь, скользящий по невозмутимой глади первозданных вод.
В образе лебедя Зевс соблазнил прекрасную афинянку Леду.
Миросоздатель, сотворивший женское начало, стал его жертвой. Очевидно, влечение к прекрасному полу - непреложное свойство всех верховных богов. В «Матсья-пуране» рассказывается о том, как у Брахмы появился пятый лик:
Когда Брахма создал своих сыновей, он не был доволен тем, что получилось, и стал думать, что еще сделать для облегчения своего существования. Он повторял священный слог до тех пор, пока из половины его тела не вышла богиня Гаятари, известная под разными именами - Савитри, Шатарупа, Сарасвати, Брахмани и др. Брахма ошибочно считал ее своей дочерью и тем не менее, увидев ее необычайную красоту, воспылал к ней любовью. Его сыновья, принимавшие Савитри за сестру, были возмущены поведением отца. Савитри учтиво его приветствовала и всячески ему угождала. Брахма смотрел на нее и не мог оторвать глаз. Поскольку в присутствии сыновей он стеснялся следить за идущей Савитри, он создал себе четыре головы, которые смотрели в четыре стороны света и постоянно любовались ею. Когда Савитри увидела, что Брахма воспылал к ней любовью, она отправилась с братьями на небо. И в тот же чудесный миг возник пятый лик творца, обрамленный длинными спутанными волосами и обращенный вверх. Какая непритязательная житейская история! Утонченная метафизика, пронизывающая миф о сотворении мира из яйца, и патриархальная байка, навеянная бытом крестьянской общины.
Сарасвати и лебедь Брахмы
В Варанаси я видел гладкий продолговатый камень с желтой прожилкой на молочном фоне. Это было «мировое яйцо». Оно лежало на прилавке рядом с шиваистскими лингами, символизирующими мужское начало, раковинами-каури, олицетворяющими женственность (йони), и магическими черными камешками. Его отдавали за две рупии…
Кровосмесительной связи положил конец Шива, отрубив, очевидно, в назидание пятую голову отца богов.
Анализируя этот миф, чешская исследовательница Элишка Мергаутова справедливо отмечает: «Из этого следует, что Брахма не пользовался особым уважением шиваитов; вишнуиты, правда, тоже не особенно почитали его. Вообще индуистов, поклоняющихся по преимуществу одному Брахме, было чрезвычайно мало: во всей Индии ему было посвящено не более десяти храмов».
Зато в Гималаях творец сумел взять реванш. Но какою ценой! Приобщенный к пантеону тантрийского буддизма, он превратился в одного из второстепенных юдамов - охранителей, призванных отпугивать злые, враждебные силы. Поистине пиррова победа!
Я видел два изображения Брахмы: на одном он представлен в облике четырехликого титана, стоящего на черепах, на другом - в виде могучего махараджи. Эту одноголовую ипостась ламы называли Белым Брахмой.
Таков был закономерный финал первого столкновения творца с
