Василий Песков - Белые сны
Летим на Восток
Прошел слух: утром на Восток отправляется самолет. Иду с челобитной к Михаилу Михайловичу Сомову, к летчикам, к Андрею Капице. Совещаются, прикидывают груз: я или мешок картошки? Конечно, Востоку важнее, чтобы прилетела картошка. Но если на Востоке не побывал, считай, что настоящей Антарктиды не видел. Поэтому я шапку не надеваю и жду до тех пор, пока твердо решают: картошку заберем другим рейсом.
Восток такое место… Рассказывают случай: в Антарктиду пришел корабль. Зимовщики готовились вернуться на Родину. На палубе и в каютах только и разговоров: «восточники», «восточники»… Капитан корабля не выдержал: «Покажите мне этот Восток».
О том, как чувствовал себя капитан на Востоке, в Антарктиде ходят легенды. Человек же, который был с капитаном так говорит: «Держался достойно, как и подобает капитану, видавшему штормы и качки. Но когда вернулся на борт корабля, сказал: „Не зря хлеб ели ребята“. Собрал всех „восточников“ и закатил пир, какого Антарктида еще не знала».
Почему же видавший виды моряк снял шапку перед теми, кто зимовал на Востоке? За две недели пребывания в Антарктиде я много слышал об этой станции. Далеко расположена – в полярную ночь, что ни случись, самолет не пошлешь. Сильный мороз. Нигде на Земле не отмечено более низкой температуры. Но это не все. Восток расположен на ледяном щите Антарктиды, на высоте трех с половиной тысяч метров над уровнем моря. Воздух сильно разрежен, давление почти вполовину ниже обычного. Самолет с площадки Востока взлетает с трудом. Люди, выйдя из самолета, дышат, как рыбы на берегу. Шаг ускорил – садишься. Вдохнуть бы поглубже – мороз не дает. Дышат сквозь полог одежды, через свитер, натянутый до самых глаз. Первые три дня человек не может работать, двигаться. С трудом говорит. Головная боль, рвота. Меняется кровяное давление, меняется состав крови. После третьего дня начинают отходить понемногу, но не все – в Мирном живут пятеро, которых с Востока пришлось увезти.
Спросите: «Зачем же человек терпит такие лишения? Стоят ли этого крупицы знаний, добытые наукой?» Да, стоят! Восток – интересная точка планеты. Это центральное место ледяного щита Антарктиды. Как ведет себя лед? Как ведут себя ветры? Тут удобней всего ловить излучения космоса. С Востока ждут информацию ученые всего мира.
Сразу после Нового года со станции Восток выйдет санно-тракторный поезд. Он пойдет в район «белых пятен» антарктической карты. Восток будет служить перевалочной базой для этого путешествия. К Востоку подходит сейчас санно-тракторный поезд с продуктами и запасом горючего. Наш самолет везет последнее снаряжение для похода: ящики с приборами, огромную бутыль аккумуляторной кислоты, продовольствие, ящики папирос, кинокамеру, газеты и огромный арбуз, который удалось довезти из Ташкента. В самолете молодой ученый Андрей Капица. Он будет возглавить трансантарктический переход. Андрей, утомленный хлопотами, дремлет сейчас, обхватив на коленях арбуз. Дорогой подарок уже обещан по радио. Его ждут на Востоке.
Шесть часов дороги над ледяным куполом. У штурвала – опытные пилоты. Путь прокладывает штурман Тихон Михайлович Палиевский. Он то и дело подзывает к иллюминатору: «Смотри, вышли на санный след… А это – бочки». Над поездом, идущим сейчас на станцию, проносимся низко, едва не цепляя антенны радиомачт. Это своеобразный привет ребятам на трудной дороге. Над станцией Комсомольская покачали крыльями…
И вот Восток. Из толпы встречающих слышится веселый голос: «Арбуз кидайте!» Трогательная суматоха встречи. Штурман Палиевский обнимается с чехом в ярко-красной одежде. Уже в помещении станции мне рассказывают, почему так дружески встретились эти двое. В начале года чех, зимующий на Востоке, заболел воспалением легких. На самолет, летевший в Мирный со станции Молодежная, пришла радиограмма: «На Востоке серьезно болен Станислав Фишер. Принимайте решение». Ответ последовал сразу: «Летим на Восток».
В тот день самолет Ил-14 находился в воздухе шестнадцать часов. Летчики после посадки валились от усталости, но человек был спасен. После месяца лечения в Мирном он вернулся на станцию. Здоров, работает, успешно завершает зимовку со своим земляком и тринадцатью советскими полярниками.
Пятнадцать зимовщиков ведут нас в домики, над которыми развеваются флаги – советский и чехословацкий. Около домиков – тракторы и тягачи «Харьковчанка», которым предстоит дальний путь в глубину Антарктиды. К павильонам ученых по снегу ведут ходы сообщения. Станция очень опрятна, я нахожу ее даже красивой – цветные квадраты домов с узором ходов сообщения.
Самолет ждали. На столе с белой скатертью стоит все, чем может похвастать полярник. Повар Коля Докукин почти со слезой умоляет: «Еще полтарелки. Это ж наша солянка!» о маленькой комнате начальника станции (книги, карта, фотография трех ребятишек) состоялось короткое интервью. «Все здоровы. Кроме меня зимуют радисты, повар, два Механика, остальные – ученые. Работы много. Станция на год была закрыта. В комнатах, как в пещерах, наросли сталактиты. Сейчас почти все отстроено заново. Нравится у нас?.. Очень рад. У нас хорошая библиотека. Сто девять кинокартин. Самая низкая температура этой зимы – 78,4 градуса».
Начальник станции Василий Сидоров – ветеран Антарктиды – зимует в четвертый раз. На Востоке – третью зиму. Здоров, подтянут, весел. У всех ребят настроение хорошее, хотя кое-кто за зиму убавил в весе килограммов на десять-двенадцать. Сказывается кислородное голодание.
Я, забыв ненадолго о коварстве Востока, влезал на сугробы, забирался с фотокамерой на тягач. Пробежав к уже ревущему самолету, я дышал как карась на песке. Кружилась голова, давило грудь, мысли как будто в тесте увязли… Пять часов полета до Мирного прошли как в бреду. Приземлились поздно вечером. Только после крепкого чая и какой-то таблетки сумел разобрать блокнотные записи. Теперь знаю сам, что такое Восток.
Двадцать четвертого августа 1960 года метеоролог Игорь Иванов на станции Восток отметил температуру минус 88,3 градуса. Это был самый сильный мороз, известный на Земле человеку. До этого Полюсом холода считался сибирский район Оймякона.
На Большой земле мы знаем морозы, от которых речки промерзают до дна, от которых рвутся деревья, разрушаются водопроводные трубы. И это все происходит при морозах вдвое менее крепких, чем в Антарктиде. Тут, отмечая рекордную силу морозов, люди боятся поверить глазам – минус восемьдесят восемь градусов.
Мы на Востоке были не долго. Мороз в этот день подобрался к отметке «52». Пользуясь этим, ребята выбегали на снег без шапок и вели себя, как курортники, дождавшиеся наконец лета. А вот что бывает зимой, в июле и августе:
