Кумаран Велупиллаи - Люди зеленого царства
Вспомним один эпизод. Рагаван, сын Вира Кумарана из центрального барака, в свои двадцать лет напоминал статую, высеченную из прочного коричневого камня. Говорили, что в его глазах зажигалось пламя любви, когда он смотрел на дядину дочь Парватхи.
Вся плантация, включая Маниккама, ждала «счастливый день в недалеком будущем». Родители Рагавана считали само собой разумеющимся, что когда-нибудь Парватхи придет в их дом и у них появятся внучата. Но у отца Парватхи, кангани Синна Палани, были другие планы. Он тайно выбрал в женихи молодого помощника канакапилле с соседней плантации. Однажды в воскресенье вечером этот светлоглазый молодой человек был приглашен в дом Синна Палани. И намерения этого последнего стали совершенно ясны Рагавану и его родственникам.
И в тот роковой вечер, когда Маниккам встретил Рагавана, он намекнул:
— Брат, вокруг бродит белый бык. Береги свою телочку.
Придя домой, Рагаван застал родителей во время бурного разговора.
— Рагаван, чтобы твоей ноги больше не было в доме этого человека, — предостерег его отец.
— Зачем ты так говоришь? Мой сын имеет право ходить в дом моего брата, — возразила мать.
— Замолчи, женщина! Твой брат настоящий головорез. Я проклинаю тот день, когда взял жену из дома его отца.
— Хватит ссориться. Я не пойду больше туда, — сказал Рагаван и отправился к Маниккаму за советом.
На следующее утро Рагавана не оказалось дома. Его мать начала метаться и бессвязно что-то выкрикивать, как будто ее жгло огнем. «О Рагаван! Мой Рагаван!» — кричала она.
— Пусть провалится в преисподнюю, слышишь, женщина! — кричал Вира Кумаран. — Пусть разразит того гром, кто погубил моего сына!
— Ты, великий грешник, не смей его проклинать! — вопила жена.
В это время послышались крики из дома Синна Палани, где обнаружили отсутствие Парватхи. Стало ясно, что молодые люди сбежали.
А Маниккам сел на своей веранде и ликующе запел свою песню. Его торжество разделяла вся молодежь на плантации. Люди собирались по углам, обсуждая случившееся и его причину. В домах Рагавана и Парватхи слышались рыдания и вопли женщин. Видели, как кангани Синна Палани бегал вокруг бараков с ножом для подрезки кустов в руках. Маниккам, который уже не раз весело повторял свою песню, крикнул:
— Ох, кангани! Не торопись на виселицу!
— О, лучше помолчи. Я с ума схожу.
— Да, я знаю, что в последнее время ты совсем сошел с ума. Это я тебе говорю. Иди сейчас же к старшему кангани. На плантации есть панчаят. Помни, что натворила твоя дочь. Вы навлекли позор на нашу плантацию. Не дури и не юли там.
Синна Палани остановился как вкопанный, а затем покорно отправился к старшему кангани.
— Приведи свою дочь и племянника, Синна Палани, — сказал начальник.
Когда пришел отец Рагавана с женой, он сказал:
— Приведите вашу племянницу и сына. Ваша семейная ссора меня не касается, но вы отвечаете за то, что я потерял двух рабочих.
Они ушли домой, как побитые.
Однажды вечером Маниккам вернулся из деревни навеселе и начал распевать свою песенку.
Он пропел ее с ликующими интонациями в голосе. Затем помчался к начальнику домой.
— Ну что, Маниккам? — спросил Большой человек.
— Я их нашел, аппу!
— Кого ты нашел, Маниккам?
— Аппу, они были в деревне Четти Тхоттам. Вечером они будут здесь.
— Ты чертовски ловкий парень. Я знал это.
— А панчаят, аппу?
— Не торопись. Дай им всем прежде успокоиться.
Маниккам вернулся на свою веранду и сел в ожидании. В семь часов вечера Рагаван подошел к ступенькам веранды и приветствовал Маниккама.
— Заходи, заходи, брат. Где ты был все это время? Как дела? Эй, там! — позвал он жену. — Приготовь чашку чая, а также побольше молока и сахара для брата. Садись сюда, Рагаван, а я должен пойти сказать несколько слов твоему дяде. Я скоро вернусь.
Но не успел он уйти, как прибежал Синна Палани:
— О, дядя Маниккам, твоя племянница вернулась.
— Очень хорошо. Теперь можно созывать панчаят. Твоя семья опозорила плантацию и всех нас.
— О, дядя! Но ведь это дело прошлое. Я достаточно пострадал от своей глупости.
— Не говори так. Вот теперь только и настало время расплачиваться за свою глупость.
— Но бедняжка была предназначена этому грешнику (Рагавану). Все знали, что они должны пожениться. Зачем же он ее увел?
— Э, перестань путать. Ты засматривался на больших людей, а этот бедный парень оказался недостаточно хорош для твоего сахарного леденчика.
— Но теперь мы можем поженить их. Пойдем, дядя, к моей сестре.
— О, я понял. Ты хочешь легко отделаться. Нет, пусть панчаят решит это дело. Доставь мне удовольствие увидеть, как ты сто раз поклонишься им в ноги. Ты наденешь черный пиджак и возьмешь с собой зонтик, а? Ты хочешь, чтобы твоим зятем был канакапилле?
— Разве у тебя нет родных сестер, дядя? Или у тебя нет сердца, чтобы так наказывать старого человека?
— А теперь скажи мне, где твой леденчик, который увел этого парня?
— Дома.
— Чудесная история, дядя. Очень забавная. Хватит, забирай своего племянника и веди его к леденчику. Рагаван, иди. Уходите все, чтобы духу вашего здесь больше не было.
Без единого слова Синна Палани повел Рагавана домой.
Через неделю Маниккам вместе с кангани Синна Палани предстал перед начальником.
— Айя, моя дочь и племянник вернулись.
— Ну, Синна Палани, чего же ты хочешь?
— Собрания панчаята, аппу, — сказал Маниккам.
— Свами, моя дочь предназначалась этому парню.
— Тогда почему же они убежали с плантации?
— Аппу, потому что ей не нравится канакапилле. Теперь моя дочь и мой племянник стали мужем и женой, — смиренно предположил Синна Палани.
— А где же тхали, дядя? Давайте посмотрим, есть ли у девушки тхали.
— Ты прав, Маниккам, — сказал начальник. — Так любой парень сбежит с девчонкой, а потом они объявятся как муж и жена. Таким глупостям надо положить конец.
— Вы — наш отец, — умолял Синна Палани. — Сделайте милость, повяжите собственноручно моей дочери тхали.
— Да, аппу. Но молодым людям надо попросить об этом должным образом.
— Дочь моя, Парватхи, — позвал Синна Палани, — и ты, сынок, подойдите сюда и поклонитесь в ноги айи, попросите его благословения.
Из толпы, стоявшей за оградой, вышли двое с покрытыми головами.
— Подходите, подходите, мои пташки. Подходи, леденчик! Вы прекрасно провели время и без тхали. А теперь поклонитесь в ноги аппу и попросите тхали.
— Не надо кланяться мне в ноги, маленькие глупышки. Идите к себе в бараки. Мне нелегко будет распустить панчаят. Синна Палани, я хочу, чтобы был порядок на плантации, слышишь?
