Дж. Троост - Брачные игры каннибалов
Я посмотрел на себя в зеркало. Я был весь в грязи. И это был не просто слой доисторической грязи, тропической жижи, которая, бесспорно, возбудила бы интерес ученых со степенью по биологии. Помимо всего прочего, ко мне прилипли черные внутренности нескольких дохлых ящериц. Что, помилуй господи, привело гекконов в наши баки для воды? Ну да, конечно. Поиски пищи. А что едят гекконы? Жуков. А что бывает после того, как геккон съел жука? Он какает. Но вот что убило всех этих тварей? Тут моя цепочка размышлений зашла в тупик. И когда я уже готов был умереть от теплового удара, в голове промелькнула последняя мысль: И зачем, напомните еще разок, мы сюда переехали?
Мне ничего не оставалось, как искупаться в океане. Был отлив, но на рифе еще оставалось немного воды, чтобы окунуться, – мелкие лужи, нагретые солнцем почти до температуры кипения. Я отошел в сторону ярдов на сорок – воды тут было по пояс, но прохладнее она от этого не становилась – и нырнул, с наслаждением смывая пот и грязь соленой водой. И тут повернулся к берегу. По пляжу шли две толстухи. О нет, только не это! В руках у них были палки. Пожалуйста, нет, нет! Они подошли к коралловому уступу, который я прозвал «Уступом Позади Дома, Где Испражняются Люди с Большими Задницами, Которых Я Не Хочу Больше Видеть Никогда». Может, они просто пришли сюда обсудить того симпатичного парня, которого видели под кокосом? Но нет, они присели. Нееетт!!! Задрали лавалавы. Ужас.
Когда наконец я вернулся домой, то вылил на себя целую бутылку антисептика и в довершение злоключений выпил последний литр кипяченой воды, который оставался в доме. Потом попытался подойти к проблеме отсутствия воды конструктивно. В ближайшее время я должен был найти воду, любую воду, в которой содержание соли и паразитов не было бы смертельным, с целью удовлетворить наши нужды хотя бы на несколько дней. Потом предстояло найти достаточное количество воды, чтобы хотя бы частично наполнить один из баков. А в перспективе меня ждало обучение местной пляске, якобы призывающей дождь. Я подумал о том, кого бы принести в жертву. Собака подойдет? Ради воды я готов был пожертвовать не одну из злобных тварей, живущих на Тараве.
Я вышел из дома, прихватив с собой две большие пластиковые канистры. Вдоль нашей маленькой дорожки стояло несколько домов с видом на океан, таких же, как у нас, а напротив – капитальные дома поменьше и подряхлее. Они выглядели усталыми и прогнувшимися под непосильной ношей сорока человек, населявших их стены. Каждый дом спутниками окружали навесы из дерева и тростника со стенами из циновок. В отличие от капитальных домов, стены которых разваливались буквально на глазах, в этих всегда царил порядок, и их поддерживали в безупречной чистоте. Под каждым из таких навесов валялись вялые тела. Некоторые из них спали, но большинство наблюдали за мной и перешептывались с соседями, хихикали и улыбались. Две маленькие девочки в лавалавах и майках без рукавов местного изготовления, из сплетенных полосок ткани, сидели на ступеньке перед домом. Одна из них держала в руках водопад черных волос другой и выискивала в нем вшей. Когда я прошел мимо, она лучезарно улыбнулась. Везде были собаки – плешивые, разномастные, с торчащими костями, обтянутыми лысой пятнистой кожей. Они спали в свежевырытых ямках, где земля была прохладнее, чем на поверхности, – вверху, нагретая солнцем, она, казалось, шипела и трескалась.
Я не хотел просить воду у соседей, зная, что большинство из них берут ее из колодцев, а в колодцах вода грязная и кишит паразитами. Не исключено, что именно из-за этой воды все вечно ходят гадить на риф. Еще я знал, что из-за засухи воды в колодцах почти не осталось.
Надо заметить, что на Тараве все-таки есть некая система водоснабжения. Два раза в день на двадцать минут вода с Бонрики подкачивалась в Бетио. Насос местным подарили добрые жители Австралии. За время пользования в нем проделали столько дыр, что вода редко достигала Бетио. И хотя по идее протыкать насос было незаконно, нельзя забывать, что на Тараве слишком много людей, но слишком мало домов, которые подсоединены к системе водоснабжения. Поэтому большинству приходилось подключаться к насосу самостоятельно, тем самым удовлетворяя свои нужды. Причем это происходит очень организованно. Я видел даже полицейских, выстроившихся с ведрами и поджидающих своей очереди. Ай-матанги, у которых опустели баки для воды, тоже подсоединяли к трубе портативные насосы, и в течение двадцати минут, пока вода текла по трубе, все до последней капли попадало к ним. Наш дом, как и большинство, не был подсоединен к системе водоснабжения, и, наверное, это хорошо, потому что я хоть и понимаю, что воровать воду нельзя, удержаться от этого было бы сложно.
Вместо этого я решил поговорить с соседями, которые, как мы, брали воду из баков. Большинство домов у океана принадлежали Министерству здравоохранения. Рядом с нами жили две женщины-врача из Китая – психиатр и гинеколог. Я как-то раз попытался завести с ними дружескую беседу – «Добрый день, какая сегодня солнечная погода, не правда ли?», – но из этого ничего не вышло. Я рассказал обо всем Сильвии, которая попыталась сделать то же самое и вернулась озадаченной.
– По-английски они точно не говорят, – сказала она.
– А на ай-кирибати?
– Нет.
Мы задумались. Психиатр из Китая была единственным специалистом такого рода на Кирибати. Она прославилась своей любовью к мощным транквилизаторам, что отличало ее от предшественника – тот предпочитал смирительные рубашки. Ее соседка была единственным гинекологом в стране.
– Что ж, – сказала Сильвия, – приятно знать, что, если на Тараве когда-нибудь появится китайская шизофреничка с молочницей, ей будет к кому обратиться.
Вот такая она, моя жена, во всем найдет позитивную сторону.
Я постучал в дверь к китаянкам и представил, как буду объясняться с ними на языке жестов. Рядом жил хирург, тоже из Китая. Я постучался и к нему. Никто мне не открыл. Ну разумеется, подумал я. Все же на работе, кроме меня. Только я повернулся, чтобы уйти, как дверь открылась и на пороге возник сонный хирург в одних трусах. Моргая, он уставился на свет.
– Извините за беспокойство, мы живем в соседнем доме, и… и… у нас кончилась вода…
Не успел я договорить, как китаец забрал у меня канистры, подошел к баку у дома и наполнил их.
– Нужна вода – берите. Нет проблем.
Великая вещь – доброта незнакомцев. К несчастью для хирурга, его доброта не прошла незамеченной, и вскоре весь квартал стал ходить к нему за водой. Может быть, поэтому через несколько дней он воздвиг вокруг своего бака забор из проволоки высотой в этаж. Я понял намек и стал искать воду в другом месте.
