Кловис Дардантор - Верн Жюль Габриэль
— А вот и я, дорогая моя, чудная моя мадам Элиссан! Мы ведь знавали некогда друг друга в Перпиньяне! Я помню вас, да и мадемуазель Луизу тоже… Правда, теперь она повзрослела. А не подарите ли вы поцелуй, а то и два нашему милому Дардантору?..
Патрик надеялся, что при встрече с оранскими дамами его господин выкажет светскую сдержанность, но при виде той легкости, с какой месье Дардантор вступил в игру, испытал глубокое потрясение. И слуга, суровый, но справедливый, удалился как раз в тот момент, когда его хозяин чмокал мадам Элиссан в сухие щеки, что отозвалось звуком барабана.
Разумеется, Луиза не избежала объятий семейства Дезиранделей, а вот Кловис Дардантор, несмотря на его бесцеремонность, не стал одарять молодую девушку отцовскими поцелуями, которые она наверняка приняла бы с милой улыбкой.
Агафокл подошел к Луизе и удостоил ее механическим приветствием, то есть движениями шейных мышц наклонил голову, и затем отступил, не промолвив ни слова.
Девушка не могла удержаться от презрительной гримаски, не замеченной Кловисом Дардантором, но не ускользнувшей, однако, от взглядов Марселя и Жана.
— Ого, — произнес первый, — не ожидал увидеть столь хорошенькую особу!
— И правда, хороша, — согласился второй.
— И она должна выйти замуж за этого недотепу? — промолвил Марсель.
— Она!.. За него!.. — вскричал Жан. — Прости меня, Господи, но уж лучше я нарушу клятву никогда не жениться, чем допущу их брак!
Жан действительно дал такую клятву, во всяком случае, так он говорил. Впрочем, его возрасту свойственно давать подобные заверения и не выполнять их. А вот Марсель, заметим кстати, никогда не зарекался от женитьбы. Но какое это имеет значение? И тот, и другой прибыли сюда с намерением служить в Седьмом африканском стрелковом полку, а не вступать в брак с мадемуазель Луизой Элиссан.
Чтобы не возвращаться больше к этому, упомянем, что плавание «Аржелеса» от Пальмы до Орана прошло в на редкость благоприятных условиях. Море было таким гладким, словно на его поверхность вылили все масло Прованса. С левого борта дул северо-восточный бриз, и это позволило поставить стаксель[95] и паруса на фок-мачте и бизани.[96] Ни одной бурной волны за эти двадцать три часа плавания. Поэтому нет ничего удивительного в том, что после отплытия из Пальмы почти все пассажиры заняли свои места за общим столом. И, к сожалению, пароходной компании пришлось все же досадовать на столь большое число сотрапезников. Отметим кстати, что месье Орьянталю очень пришлась по вкусу та рыба, именуемая «морскими дроздами» и приготовленная по-неаполитански. Поедая ее, он выказал плотоядность профессионального гурмана.
Из вышеизложенного достаточно ясно, каким образом все пассажиры — даже мадам Дезирандель, перенесшая в пути столь тяжкие испытания, — добрались до Орана в добром здравии…
Месье Дезирандель, хотя и вновь обрел телесную и душевную бодрость на втором этапе своего путешествия, не собирался завязывать знакомства с двумя парижанами. Они просто его не заинтересовали и казались ему гораздо ниже Агафокла, несмотря на их ум, представлявшийся, впрочем, ему вульгарным. Вольно Дардантору находить общение с молодыми людьми приятным, а разговор — забавным. По мнению месье Дезиранделя, знакомство этой троицы прекратится, как только «Аржелес» станет на якорь в Оране. Поэтому, естественно, месье Дезирандель и не думал представлять кузенов мадам Элиссан и тем более ее дочери. Но Кловис Дардантор, в силу своей южной бесцеремонности и привычки действовать по первому же душевному порыву, без малейших колебаний исправил положение.
— Месье Марсель Лориан и месье Жан Таконна из Парижа, — сказал он, — два молодых друга, к которым я испытываю живейшую симпатию, притом небезответную. Надеюсь, наша дружба продлится дольше этого короткого путешествия.
Какие пассажы у этого перпиньянца! Что за чувства, выраженные языком вполне литературным! Жаль, что Патрик не мог слышать сейчас своего хозяина.
Молодые люди поклонились мадам Элиссан, и она сдержанно их поприветствовала.
— Госпожа, — произнес Марсель, — мы очень тронуты вниманием месье Дардантора… Ценим его, как он того заслуживает. И тоже надеемся, что дружба наша будет долгой…
— Отцовской с его стороны и сыновней — с нашей, — присовокупил Жан.
Мадам Дезирандель, заскучавшая от всех этих любезностей, глядела на своего отпрыска, так и не открывшего рта. И была глубоко признательна мадам Элиссан, которая не пригласила молодых людей к себе в дом во время их пребывания в Оране. Движимые материнским инстинктом, обе женщины без слов понимали, что лучше выказывать осторожную сдержанность по отношению к этим чужакам.
Мадам Элиссан предупредила месье Дардантора, что его ждет трапеза у нее дома и ей доставит радость, если он с первого же дня будет обедать вместе с семьей Дезиранделей.
— Пора мне наведаться в гостиницу, — ответил перпиньянец. — Приведу себя в порядок, сменю куртку и матросский берет на более подходящий наряд, а затем приду отведать вашего супа, дорогая мадам Элиссан!
Кловис Дардантор, Жан Таконна и Марсель Лориан попрощались с капитаном Бюгарашем и доктором Брюно, сказав им, что если бы им когда-либо пришлось вернуться на борт «Аржелеса», то они порадовались бы встрече с любезным доктором и предупредительным капитаном. Доктор и капитан в свою очередь ответили, что редко встречали более приятных пассажиров. И все расстались, довольные друг другом.
А в это время месье Эсташ Орьянталь, с торчавшей за спиной подзорной трубой в кожаном футляре и саквояжем в руке, ступил на африканскую землю и пошел вслед за носильщиком, тащившим его тяжелый чемодан. Поскольку во время плавания он всегда держался в стороне, то с ним никто и не попрощался.
Кловис Дардантор и парижане предоставили семейству Дезиранделей самим позаботиться о доставке своего багажа в дом на улице Старого Замка. В экипаже, загруженном чемоданами, они направились в отличную гостиницу на площади Республики, которую им горячо рекомендовал доктор Брюно. Там, на втором этаже, в распоряжение месье Дардантора были предоставлены гостиная, спальня и комнатка для Патрика. Этажом выше Марсель и Жан заняли две комнаты с окнами на площадь.
Как оказалось, месье Орьянталь тоже выбрал эту гостиницу. Поэтому неудивительно, что по прибытии в отель спутники сего ученого мужа по морскому плаванию обнаружили его в столовой, где он сосредоточенно размышлял над содержанием обеденного меню.
— Странный астроном! — заметил Жан. — Меня сильно удивляет, почему он не заказывает себе на обед омлет из звезд или утку, начиненную планетками!
Полчаса спустя из своих апартаментов вышел Кловис Дардантор, облаченный в костюм, который до мельчайших деталей был осмотрен Патриком. У дверей холла он встретил обоих кузенов:
— Итак, юные мои друзья, мы себя доставили в Оран!
— Да, доставили — точное слово, — согласился Жан.
— Надеюсь, вы не собираетесь сегодня же записаться в Седьмой полк…
— Сегодня — нет, но и не замедлим с этим, — заверил Марсель.
— Уж очень вы торопитесь облачиться в голубую куртку, натянуть красные штаны с лампасами, надеть форменные кепи…
— Когда окончательно решим…
— Ладно, ладно… Подождите, по крайней мере, пока не осмотрим вместе город и его окрестности. До завтра…
— До завтра, — ответил Жан.
И Кловис Дардантор отправился к мадам Элиссан.
— Да, как сказал этот милый человек, мы в Оране, — произнес Марсель.
— А когда попадаешь в незнакомое место, — добавил Жан, — надо знать, что собираешься там делать.
— Мне кажется, Жан, что вопрос этот давно решен… Нам предстоит подписать контракт…
— Конечно, Марсель… Но…
— Как, неужели ты все еще подумываешь о статье триста сорок пятой гражданского кодекса?
— Что это за статья?
— Касающаяся условий усыновления…
— Если у этой статьи номер триста сорок пять, то да… я размышляю именно над статьей триста сорок пятой. Случай, который не представился нам в Пальме, может выпасть здесь, в Оране…
