Который час в Каире - Виктор Дмитриевич Кудрявцев
Я разговаривал с одним квалифицированным хирургом самой лучшей каирской больницы в Маади. Он окончил медицинский факультет Каирского университета, а потом два года стажировался в Англии.
— Мне бы очень хотелось продолжать работать в Египте. Здесь живет моя семья. И нужно ли говорить, что здесь моя родина, — сказал он. — Но у меня мало перспектив. Я получаю 30 фунтов, и только через десять лет смогу получать 40. Нас, хирургов, уже четверо, а работы мало. Специализироваться в интересующей меня области я не имею возможности. Мой друг уехал в Саудовскую Аравию. У него хороший оклад. Ему дали клинику. Зовет меня… Не знаю, может быть, соглашусь…
Позже я узнал, что он уехал вместе с семьей и работает в больнице в Эр-Рияде. Доволен ли он?
Уезжают искать счастья за границу и выпускники университетов — приблизительно каждый десятый. Но из пяти уехавших четверо возвращаются назад. Безработица — острая проблема Египта.
В АРЕ очень значительно число людей, живущих на случайный заработок. Это люди, выполняющие различные поручения в сфере торговли. Иногда такая работа есть, а иногда ее нет. Эти полубезработные часто сидят на улице у магазинов, ожидая, что подвернется. Они же зазывают в торговые ряды, помогают покупателю нести покупки, приносят чашечку кофе, если клиент просит, и оказывают другие мелкие услуги, вплоть до открывания дверей в магазин или в машину Они подбегают и помогают водителю поставить машину либо ее вывести. Их много. И именно с ними в первую очередь связано понятие «бакшиша» — оплаты мелкой услуги, иногда назойливое требование ее, что так бросается в глаза иностранцам, посещающим Египет. Некоторые экономисты считают, что таких лиц в стране более 2 млн. К их числу следует также отнести и стариков в деревнях, сезонников, а также неквалифицированных строительных рабочих. Они часто собираются толпами у ворот стройки в ожидании заработка.
В целом проблема безработицы лишена сейчас того значения, какое она имела при старом режиме. Особенно терзала старый Египет безработица в сельских районах. Безземелье гнало крестьянина в город, где он попадал в самое тяжелое положение. Сегодня с этой бедой покончено. Египетский феллах становится сознательным строителем новой жизни. Количество грамотных в деревне за последнее десятилетие возросло в два раза. Дети крестьян получают возможность учиться в высших учебных заведениях, хотя их процент в университетах и колледжах все еще невелик.
В течение веков египетский крестьянин, живший на самых плодородных землях, считался одним из самых бедных в мире. «Основой экономики Египта в средние века вплоть до революции 1952 г. было земледелие и производство хлопка, — пишет египетский ученый Али аль-Бакр. — Нил давал плодородие, к тому же вряд ли где-либо еще найдется такой трудолюбивый человек, как египетский крестьянин. И такой старательный. Посмотрите, как аккуратно возделаны его поля. Вы встретите его согнувшимся над своим наделом и в раннее время суток, когда солнце еще только встало, и поздним вечером, когда оно уже садится. Он работает много. Но он всегда был удивительно беден. Он работал не на себя. Его урожай, будь он большим или малым, забирали почти без остатка помещики, потом сборщик налогов, а потом остатки подбирались ростовщиком. Так жили из поколения в поколение»[17]. Теперь этого уже нет и в помине. В результате аграрной реформы между 418 тыс. крестьянских семей (приблизительно 3 млн. крестьян) было распределено 838 тыс. федданов земли. Созданные на местах отделения Арабского социалистического союза помогают крестьянам организовываться для защиты своих интересов. Крестьяне представлены в Народном собрании группой депутатов.
Произошла и некоторая демократизация системы местного управления в деревне. Раньше здесь распоряжались, «не ведая правил, не зная закона», помещичьи надсмотрщики. Многие путешественники описывали, как крестьяне собирали хлопок, а за ними шли надсмотрщики с палками в руках. Тот, кто разгибался или пропускал куст хлопчатника, получал удар по спине…
Типичной фигурой египетской деревни был «омда» — староста. Его полномочия были практически неограниченными. Еще со времен Мухаммеда Али, когда их называли хозяевами деревни, они управляли феллахами как маленькие царьки. Омда занимался всем — от сбора налогов до отдачи феллахов в солдаты.
— Теперь все изменилось, — рассказывал мне омда Хаттаб Мухаммед из деревни Нури-паша в 130 км от Каира. — Меня избирают на пять лет. Причем жители деревни в любой момент могут переизбрать старосту, если он работает плохо и превышает свои полномочия, которые теперь точно определены. Я обязан поддерживать порядок в деревне, следить за чистотой, помогать в медицинском обслуживании, вести делопроизводство, разбирать мелкие споры между жителями деревни и т. д. Я — член местного комитета АСС. И на его заседаниях регулярно заслушиваются мои отчеты. Кроме того, я подчиняюсь местному полицейскому участку. В общем обязанностей больше, чем прав.
Омде Хаттабу Мухаммеду помогают трое «гафров» — деревенских стражников, вооруженных старыми ружьями. В его распоряжении единственный телефонов деревне, обслуживающий 2500 человек. Объезд «своей» территории он совершает вместе с гафирами на ослах. Иных средств передвижения нет.
Важнейшее слагаемое египетского общества — рабочий класс. Естественно, что его удельный вес возрастает по мере индустриализации Египта. В 1972 г. в Египте было 4 млн. рабочих. В большинстве своем это вчерашние феллахи или ремесленники. Чаще всего они не имеют необходимой квалификации. Несмотря на огромные резервы рабочей силы, египетская промышленность испытывает большой недостаток в квалифицированных рабочих. Много сделали для их подготовки советские специалисты. Только в Хелуане подготовлено 12 тыс. рабочих и техников.
Рабочий класс АРЕ сегодня уже не тот, что был вчера. Строительство крупных промышленных объектов — Асуана, Хелуана и других — привело к повышению профессионального уровня значительной части рабочих. Возросло и их классовое сознание. В новом Египте они займут свое место не только как профессиональная, но и как социальная сила. Однако действенность рабочего класса пока ослаблена отсутствием традиции и опыта классовой борьбы. Сознание значительной части его не освободилось еще от крестьянской психологии не только потому, что большинство рабочих — это вчерашние крестьяне, но и потому, что они не порвали своих семейных связей с
