Михаил Певцов - Путешествия по Китаю и Монголии. Путешествие в Кашгарию и Куньлунь
Дунгане, подобно туркестанцам, не уплачивают калыма за своих жен, а только справляют за свой счет свадьбы, которые обходятся всегда дорого, так как на них созывается много гостей и свадебные пиршества длятся до 10 дней. Поэтому дунганин женится тогда, когда накопит не менее 50 лан (около 115 руб.).
Дунганки никогда не закрывают своего лица; все они, подобно китаянкам, белятся и румянятся, носят красивые шляпки с цветами, шпильки с разными привесками, булавки и массивные серьги. Они очень хорошие хозяйки, верные жены, но сварливы и страстно любят щеголять нарядами.
К востоку от Карашарского оазиса, в обширной степи, простирающейся до озера Баграш-куль и покрытой большею частью чием, стояли во время нашего пребывания торгоуты. Их всадники постоянно разъезжали на своих резвых конях по степи в город и обратно.
Монголы Карашарского округа разделяются на два поколения: торгоутов и хошутов; первых считается до 30 000, а последних — только 8000. Торгоуты управляются наследственно своим ханом, ставка которого, Ургэй, находится в долине реки Хайдык-гол, верстах в 50 выше Карашара [139]. Хошу-ты же подчиняются двум цзасакам (князьям): Далан-таю, проживающему на урочище Цаган-тюнге в Тянь-Шане, и Гом-боджибейсе, ставка которого расположена на урочище Те-миртэ, на реке Хайдык-гол, верстах в 15 ниже Карашара. Цзасаки управляют хошутами также наследственно.
Торгоуты и хошуты, как выше сказано, кочуют летом, с мая по сентябрь, в обширных междугорных долинах Тянь-Шаня, Большом и Малом Юлдусах, славящихся своими превосходными пастбищами. В конце августа они спускаются в привольную степь, раскинувшуюся широкой полосой по северному берегу Баграш-куля, и проводят в ней осень, зиму и весну. В этой степи беднейшие монголы, владеющие недостаточным для пропитания себя числом скота, живут круглый год, занимаясь хлебопашеством на своих полях и обрабатывая по найму пашни зажиточных соплеменников, укочевывающих на лето со стадами в горы.
Зимой, когда озеро Баграш-куль покроется льдом, монголы ловят в нем много рыбы и сбывают ее в Карашаре, откуда большая часть этой рыбы отправляется на продажу в Урумчи. Рыбу добывают двумя способами: крюками и острогой. Сделав во льду прорубь, обкладывают ее по краю принесенной с берега землей, опускают в воду прочный железный крюк с наживкой из мяса, привязанный к веревке, и с наступлением ночи разводят вокруг проруби на земляной насыпи костер. После этого ловцы отходят от проруби по льду на версту и более, выстраиваются в линию и подвигаются к ней потихоньку, стуча сильно палками об лед. Пробудившиеся рыбы, заметив издали свет, направляются к проруби и глотают наживу. Точно таким же образом загоняют рыб к большим прорубям, у которых их караулят бойцы с массивными острогами. К рукояти остроги привязывается веревка, свободный конец которой прикрепляется к толстому колу, замороженному во льду. Ударив очень большую рыбу, с которой невозможно справиться одному, боец выпускает из рук острогу, а потом с помощью товарищей вытягивает ее постепенно на лед. Рыбы в Баграш-куле, по словам монголов, достигают длины почти человеческого роста и принадлежат, по всей вероятности, тем же видам из семейства карповых, которые живут в Яркенд-дарье и ее левом притоке Конче, вытекающем из этого озера [140].
Озеро Баграш-куль занимает наиболее углубленную часть обширной плоской котловины, замкнутой со всех сторон разветвлениями Тянь-Шаня и сообщающейся с нижележащей южной равниной исключительно посредством ущелья реки Конче, по которому эта последняя прорывается через Курук-таг. Оно питается водами одной реки Карашар-дарья, или Хайдык-гол, и, вероятно, многими донными источниками. Наибольшая длина Баграш-куля с востока на запад — около 85 верст, наибольшая ширина против обширного залива на северном берегу — около 50 верст, а окружность его простирается до 220 верст. Озеро Баграш-куль содержит пресную воду и с ноября по март покрывается льдом до 20 дюймов толщины. Глубина его мало известна рыболовам, которые не отходят очень далеко от берегов, но все-таки им случалось находить места в 5 сажен глубины.
Весьма плоский северный берег Баграш-куля покрыт широкой (от 5 до 10 верст) каймой тростника, достигающего 3 сажен высоты. В этих труднопроходимых зарослях водятся кабаны и тигры. На южном берегу тростник покрывает только узкую, низменную полосу прибрежья, ниспадающую к озеру террасой и покрытого высокими песчаными барханами.
***11 ноября мы сняли лагерь у переправы и, миновав китайскую цитадель, оставили позади Карашар. От городской заставы большая дорога в Урумчи ведет по юго-восточной окраине оазиса с разбросанными на обширном пространстве домами, принадлежащими большею частью дунганам. Около домов лишь изредка видны купы ильмовых деревьев и маленькие сады, а большинство ферм вовсе не осенено деревьями и не имеет ни садов, ни оград, напоминая по внешнему виду сараи, стоящие одиноко среди необозримых полей. К юго-востоку от дороги простирается обширная невозделанная степь, в которой лишь кое-где приютились немногие фермы.
Пройдя верст 8 по окраине оазиса, мы, за последними его фермами, вступили в солончаковую местность, покрытую малыми плоскими буграми, и следовали по ней около 7 верст; затем, обогнув с северо-запада обширное болото, поросшее тростником, вступили в густые заросли чия и шли по ним до самого ночлежного места на ручье Кара-булак. Этот многоводный ручей представляет рукав соседней речки Та-вельгу и впадает в соленое озеро Тогры-куль, лежащее в помянутом болоте. К юго-западу от озера в том же болоте возвышается в виде длинного острова гряда песчаных холмов.
На другой день утром мы увидели на севере ближайший к дороге кряж Тянь-Шаня, скрывавшийся ранее в пыльной мгле. Против ночлежного места он носит название Таш-кар, а далее на восток — Цаган-тюнге.
От рукава Кара-булак экспедиция шла по зарослям чия до пикета Тавельгу, расположенного на речке того же названия, выпускающей этот рукав в озеро Тогры-куль и разделяющейся близ пикета снова на три рукава. Слившись южнее, они образуют значительную речку, впадающую в соленое озеро Тавельгу-куль около 6 верст в окружности, которое лежит верстах в 15 к юго-востоку от пикета. Далее дорога пролегает большею частью по зарослям чия и смешанному лесу из тополя и ильма до маленького селения Та-гарчи, расположенного на арыке из речки Тавельгу, а от него до следующего такого же селения Чукур по пустынной, щебневатой равнине.
На пути из селения Тагарчи нам стали встречаться китайские солдаты, шедшие группами по нескольку человек с тяжелыми ношами съестных припасов и кухонных принадлежностей. То был авангард двух китайских лянцз (батальонов), передвигающихся из Урумчи в город Куча в числе около 500 человек. Отряд растянулся по дороге группами верст на 7, и только в хвосте эта беспорядочная вереница замыкалась двумя колоннами, человек по 100 в каждой. Позади отрада тянулся обоз на арбах, тяжело нагруженных разным имуществом и ружьями, которых солдатам не дают на руки в походе, а везут вместе с амуницией и патронами в обозе. Солдаты имели при себе только длинные бамбуковые пики, которые несли на плечах, исключая следовавших впереди с тяжестями. В обозе ехали в крутых повозках оба начальника лянцз и семейства офицеров, находившихся впереди при лянцзах верхами.
