Жак-Ив - Затонувшие сокровища
Впрочем, монеты эти были очень плохой чеканки. До конца XVIII века единственным инструментом, применявшимся при чеканке, был молоток. Содержание золота в монетах зачастую было ниже установленной законом пробы. Повинны в этом были сами чиновники. Они, не смущаясь, пользовались несовершенством чеканки и заставляли обрезать по краям новые монеты.
Золотой якорь
Если Испания чеканила огромное количество денег на монетных дворах в Новом Свете, то это в значительной мере объяснялось стремлением помешать ухищрениям чиновников, мошенников столь же искусных, сколь и упорных.
Действительно, королевская казна не могла доверять слиткам, перевозившимся на галеонах. Они нередко представляли собой медные или свинцовые бруски, покрытые сверху серебром. Платину, которая в ту пору не ценилась, использовали даже для заполнения внутренней полоски слитков в форме дисков.
И наоборот, когда надо было перевезти на родину незаконно присвоенные монеты, генералы, адмиралы и капитаны переплавляли их, изощряясь в хитрости. Один из них заставил расплавить все принадлежавшее ему золото, чтобы отлить из него якорь, умело покрытый платиной.
Каждый стремился урвать свою долю
Чтобы понять историю торговых связей между Старым и Новым Светом, необходимо составить четкое представление о том, что значил для других европейских народов этот приток богатств, единственной держательницей которых была Испания. Казалось, это освобождало ее от необходимости трудиться. Французы, англичане, голландцы, рано зарекомендовавшие себя моряками гораздо более искусными, чем испанцы, захотели получить свою долю сокровищ.
Очень скоро пираты, флибустьеры, корсары поняли, что в Карибском море, которое называли тогда Испанским, главенствовать будут небольшие, легко управляемые суда, способные укротить высокие галеоны, несмотря на их лучшее вооружение.
Для нападения на галеоны, артиллерия которых теоретически считалась сокрушительной, флибустьеры, пользовались маленькими быстроходными судами. Как правило, они могли противопоставить только пять-шесть пушек 70 огнестрельным орудиям испанских кораблей. Морские разбойники видели залог успеха в быстроте маневров и атаке.
Экипаж этих небольших судов был относительно многочисленным. Он состоял из 70–80 человек, которые брали на абордаж корабли, перевозившие до 800 человек. Но офицерам и солдатам, находившимся на борту галеонов, мешали отражать нападение контрабандные грузы, загромождавшие палубы и надстройки, а также излишек пассажиров. Что касается пушек, то их место часто занимали тюки с товарами. Дело в том, что в Картахене, Гаване и Веракрусе предусмотрительные купцы обычно арендовали пушки у галеонов. Таким образом, капитаны могли показать орудия инспекторам из Каса де Конратасьон, а затем снять их с кораблей, заменив более выгодным грузом.
Для защиты от нападения флибустьеров применялись другие средства. На палубе натягивалась противоабордажная сеть. Чтобы проникнуть внутрь корабля, нападающие должны были преодолеть это препятствие. Концы рей грот- и фок-мачты были снабжены крюками, предназначенными для разрыва такелажа судна, решившегося на ближний бой. А на носу судна, увенчанном длинным бушпритом, постоянно висел абордажный крюк.
Елизавета английская и Филипп испанский
Начиная с этой эпохи, англичане добились таких успехов в навигационном искусстве, которые позволили им превзойти Испанию. Их суда с довольно низким баком были более легкими и маневренными и в то же время более быстроходными. XVI век стал свидетелем зарождения и расцвета английского флота, действовавшего в ущерб Испании в водах, окружающих Американский материк. Положение Испании на Американском континенте все ухудшалось, а опасности, которым подвергались галеоны, соответственно увеличивались.
К середине XVI столетия Испания располагала огромными колониальными владениями, управлять которыми была не в состоянии.
Филипп II (1527–1598), суровый монарх, ожесточенный непомерными трудами, был преемником Карла V. Он не интересовался морской торговлей и навигационными проблемами. Испанский король дважды совершал ошибку, отказавшись от услуг англичанина Джона Гаукинса[18].
Гаукинс предложил Филиппу II обеспечить безопасность флотилии Материка. Получив отказ, он начал нападать на испанские галеоны, вместо того чтобы защищать их, и спровоцировал ссору между Испанией и Англией.
Елизавета не обладала богатейшими заморскими ресурсами Филиппа II, но зато у нее были искусные и отважные моряки. Впрочем, никаких официальных поручений им не давалось. Они возглавляли частные предприятия, финансируемые крупной аристократией и деловыми людьми, которые покупали и оснащали суда за свой счет.
Засада в Панаме
24 мая 1572 года Плимут покинули два до странности маломощных корабля: 70-тонный «Паша» и 25-тонный «Лебедь». Экспедицию возглавил Фрэнсис Дрейк, молодой человек лет тридцати, небольшого роста, но крепкого телосложения, носивший короткую рыжую бороду. Всего в экипажах этих судов насчитывалось 73 человека, причем все они были моложе капитана. Фрэнсис был выходцем из ярых протестантов. К храбрости моряка и дерзости пирата у него примешивался религиозный фанатизм: ненависть к католической державе, которая была тогда самой могущественной в мире.
Пока Филипп II истреблял неверных в Средиземном море, другая религиозная война вспыхнула в странах Карибского бассейна. Война эта была ожесточенной. Против испанских католиков сражались английские, голландские и французские протестанты. Пиратство и грабеж прикрывались религиозной враждой. А Фрэнсис Дрейк был одним из самых ярых приверженцев реформаторской церкви.
Перед отплытием из Англии его люди вооружились по-разному: одни — пиками для ближнего боя, другие — мушкетами, были в отряде и лучники. Большинство европейских стран к тому времени уже отказалось от луков, но англичане остались верны оружию, обеспечившему им победу при Азинкуре, благодаря которой они некоторое время считались лучшими пехотинцами в мире. Дрейк в то время действительно задумал перенести центр тяжести операции на сушу. Он решил перехватить караван, который доставлял в Пуэрто-Бельо золото из Перу и Чили — сокровища, награбленные в легендарной стране инков.
Дрейк побил рекорд своей эпохи: затратив всего 25 дней на преодоление Атлантики, он захватил городок Номбре-де-Диос, хотя и не смог там удержаться. Здесь Дрейк узнал, что 28 принадлежащих казне и несколько частных караванов держат путь к Панаме. Каждый караван включал 50 мулов, причем в авангарде и арьергарде шли военные отряды.
