Мстислав Горбенко - Восхождение Мира на Эверест
В монастыре Ронгбук нас неожиданно встретил мальчик лет 10–12, который согласился побыть нашим проводником. Мы перелезли через обрушившиеся стены и попали в зал, в котором сохранились яркие росписи на стенах. Мы осмотрели только левую часть монастыря, в правую не попали, так как она была обитаема, здесь жили одна или две семьи. Подбежали маленькие девочки, очень смышленые, в черных грубых платках, и чрезвычайно заинтересовались нашими фотоаппаратами. Взрослое население — трое мужчин и две женщины, одетые в сшитую, очевидно, самими одежду из шкур, повели себя более сдержанно, поздоровались, этим наше знакомство с монахами и ограничилось.
К вечеру, возвращаясь с пятнадцатикилометровой прогулки, увидели спустившегося в Л3 Марка. У американцев сегодня большой праздник — все восходители внизу.
Над Эверестом нависло тревожное чечевицеобразное облако — может, к плохой погоде? Постоянный ветер в БЛ не давал скинуть теплые вещи, но помог в новой нашей забаве. Уоррен достал три полосато-звездных воздушных змея, и мы с увлечением запускали их в горное небо. Мой змей вырвался из рук, я дикими скачками по камням мчался за ним до ледника и все же догнал.
Наш «беглец» Володин вроде образумился и будет работать в Л3 по его эвакуации и уборке. Туда прибыло 70 яков для спуска оставленного снаряжения и продуктов. Начали работу по очистке лагеря.
Собрал один рюкзак для отправки вниз. Шатаев все пугает, что за каждый килограмм свыше 20 будем платить долларами, а у меня свыше 40–45, а у других — 90-100 кг!
Сверху уже спустились все американцы и китайцы, а Липень, Мош-ников и Володин почему-то остались в Л3.
14 мая, наконец, спустилась последняя тройка. Закончились опасения, что Володин один пойдет на гору. Вечером собрались в палатке и отметили «Happy end». Правда, некоторые «орлы» приняли внутрь больше, чем надо, и соответственно больше, чем надо, расслабились.
Днем сверху пришли яки с грузами и нашими вещами. Мой ящик был без нового репшнура, которым я рискнул его обвязать, а внутри не было ледоруба, который побывал на вершине. После выяснения отношений с якменами один из них залез в свой куль и вытащил мой ледоруб.
Долго разговаривал с Джимом, Уорреном и Иеном насчет операции моему сыну. Обещали помочь, опять обещали… Иен сказал, что составит текст обращения к американцам и его передадут по факсу в США.
59. Цель экспедиции достигнута! На вершине — альпинисты трех великих держав
Сегодня получил сразу два письма от Лили и сестры Фатимы. Слава Богу, дома все в порядке, а то не знал, что и думать — почти три месяца не было ни одной весточки.
На собрании нашей команды Шатаев провел подробный разбор восхождения, на котором пришлось поднять неприятный вопрос — поведение Арсентьева и Лунякова на вершине. Оно было охарактеризовано крайне резко — как нарушение спортивной этики. Зачисленные в команду как вспомогатели, Луняков и Арсентьев по решению руководства команды получили почетное право взойти на вершину в составе первой шестерки, как представители СССР. Целью и смыслом всей экспедиции было даже не просто восхождение на Эверест, а именно одновременное достижение вершины альпинистами трех великих держав как символ мира и добрососедства. Именно провозглашение этой идеи дало возможность Джиму Уиттакеру и Уоррену Томпсону организовать такую экспедицию и найти в Америке поддержку людей, практически полностью оплативших все немалые расходы. Чтобы исключить любые неожиданности и довести такое сложнейшее дело, занявшее годы подготовки, до победного конца, решено было первой шестерке выходить одновременно и обязательно с кислородом. Американский альпинист Эд Вистурс, самый сильный в команде США, решил проверить себя на бескислородном восхождении и принял непростое для настоящего альпиниста, но единственно правильное и честное решение — идти все же без кислорода, но отказаться от участия в первой шестерке. Наши же восходители, несмотря на четкое условие, поставленное Джимом Уиттакером, позволили себе игнорировать решение человека, благодаря которому советская команда попала в эту беспрецедентную экспедицию.
Луняков и Арсентьев решили достичь вершины по-своему, не взяв с собой кислородные баллоны, чем грубо нарушили условие восхождения первой шестерки. В результате они значительно отстали от американской и китайской связок, так как без кислорода шли гораздо медленнее. Альпинисты США и Китая вынуждены были час ждать их на вершине, чтобы окончательно не сорвать выполнение основной задачи — одновременное восхождение и поднятие на вершине флагов трех держав. Ребята привели, на мой взгляд, неубедительный довод — заблудились в тумане, и даже высказали претензии к американским и китайским альпинистам за то, что те их не подождали перед вершиной.
Разбор оставил очень неприятный осадок. Кроме того, он подтвердил мое мнение, что дружного коллектива из сборной по альпинизму, составленной из альпинистов разных городов, не сделаешь. Это примеры и 82-го, и 89-го, и нашей экспедиции. Будущее — за клубными командами.
После обеда медленно и долго роем в мерзлом каменистом грунте яму для мусора. В ход идут ломы, кирки.
Не решается вопрос с оплатой груза при перелете по территории Китая. Особенно сложно будет тем, кто набрал много снаряжения — и экспедиционного, и найденного на склонах Эвереста. Джим просил сдать подобранные веревки — для сувениров, но никто из наших не сдал. А жаль, все это не укрепляет наши отношения.
Стоит отличная для съемок погода. Прощальные снимки на память об Эвересте. Якмены ходят кругами вокруг палаток с предложениями купли-продажи и обмена. С удовольствием отдают перстни ручной работы, колокольчики для яков и прочее за одежду и обувь.
Загрузили весь наш багаж в машины. Наводим порядок на нашей территории. Весь мусор сжигается или закапывается. Весь лагерь в ожидании отъезда. Эверест спрятался за белым одеялом облаков.
60. Ночная сказка Эвереста
ГЛАВА VI. Возвращение
Итак, в обратный путь! Прощай, Эверест, прощай, мечта.
Все места в джипах заняты, и мы с Сашей сели в кабину грузовой машины. Быстро промчались мимо монастыря, затем по горному серпантину через первый перевал, а на втором застряли — машина заглохла, и мы, оказавшись в хвосте колонны, приехали в Сегар на 2 часа позже остальных. Всю дорогу мы наблюдали за жизнью тибетцев. Это было просто, так как редкие селения и поля прижимались к дороге. Поля — громко сказано, это маленькие, отвоеванные у гор участки земли, которые за многие годы человек сделал плодородными. Тяжелый труд земледельцев поражает: пашут на яках или быках деревянной сохой, разрыхляют землю деревянной бороной, на которой для утяжеления стоит босиком пахарь, а як тащит. Мы как бы попали из XX века в век. XVIII. Особенно поразило, что женщины работали наравне с мужчинами и, более того, некоторые из них впрягались в лямку и тащили борону сами — дикое, конечно, на наш взгляд зрелище. Но, видимо, то, что дико для нас, здесь обычное явление, как писали в прессе в период застоя — «норма жизни». Однако удивило нас не только равноправие в местном сельском хозяйстве. Непонятно было, откуда у этих невысоких тибетских крестьянок такая выносливость и такие силы. Вряд ли нам, сильным тренированным мужчинам, удалось бы справиться с такой местной разновидностью «типично женской работы». Напомню, что высота долин — более 4000 метров над уровнем моря!
