Открытие Норильска - Николай Николаевич Урванцев
В этот ясный день отлично виден рудный Норильск, массивы гор Шмидта, Рудной, пятнышки белеющих палаток. На западе расстилалась Таймырская тундра, которой мы шли, а еще правее к северу блестит беспредельная гладь оз. Пясино. Видно, как в р. Норильскую впадают многочисленные речки, бегущие со склонов гор Караелаха и Норильска. Одну мы уже назвали Листвянкой, другие еще ждут своего названия. Поверхности гор все имеют плоский столовый характер и, что примечательно, находятся примерно на одной высоте. Конечно, некогда они составляли одно целое, лежали равниной много ниже и только потом были подняты всей массой и расчленены гигантскими долинами на отдельные горные плато. В этом убеждает и единство их геологического строения. Какие силы сформировали такие гигантские долины? Одна работа проточных вод едва ли смогла бы выполнять такую работу. Типично моренный рельеф дна долины наводит на мысль, что существенную роль в ее формировании играла ледниковая деятельность. Отсюда прошли еще дальше на запад километров 15. Везде встречаются щебень каменного угля и выходы его пластов. Видимо, Караелах каменным углем богат. Здесь есть не одно месторождение, а целый ряд их. Охристых осыпей, столь характерных для выходов окисленных сульфидных руд, не попадалось, хотя по аналогии с Норильском их вполне можно было ожидать. Прошла уже неделя, как мы покинули Норильск, а до западного края гор еще далеко. Тем не менее надо возвращаться, послезавтра лодка будет нас ждать. Жаль, что не удалось осмотреть весь Караелах до конца. Ну что же, отложим это на будущее. Назад вернулись благополучно.
В Норильске проходка угольных разрезов на горе Шмидта закончена. Везде выходит та же угольная пачка с двумя мощными пластами угля и прослоем углистого сланца между ними. Угли слагают гору Шмидта целиком, их там можно будет легко добывать наиболее простым способом - штольнями. Теперь необходимо проследить продолжение угольных пластов дальше. На востоке долина Медвежьего ручья, гора Барьерная и восточная сторона горы Рудной сложены изверженными породами. Надеяться там встретить угольные пласты трудно. Их продолжение следует ждать к западу от горы Шмидта в пределах подножия соседней с ней горы. Однако рельеф тут расчленен слабо, коренных выходов нет, все прикрыто наносами. Пласты придется искать шурфами, проходка которых в мерзлоте представит немалые трудности. Надо постараться уточнить положение предполагаемых выходов пластов угля под наносами так, чтобы задавать шурфы с наименьшей погрешностью. Составленная группой Ольховского точная карта горы Шмидта с нанесенными на ней выходами угольных пластов и элементами их залегания позволяет геометрически построить предполагаемую линию пересечения плоскости угольной пачки с криволинейной поверхностью рельефа. Это и будут места выходов пластов на дневную поверхность. Когда провели такое построение, то оказалось, что их выходы, протягиваясь по юго-западному склону горы Шмидта, должны обогнуть седловину ручья, названного Разведочным, затем повернуть на запад вдоль северного склона соседней горы и уйти за пределы карты. Все это будет верно, если пачки угля действительно представляют плоскую поверхность и не особенно сильно нарушены искривлениями и разломами.
Рис. 2. Карта Норильского района по съемкам экспедиции геологов 20-х годов
Наша разведка горы Шмидта показала, что угленосная свита здесь залегает относительно спокойно и сколько-нибудь значительных нарушений в ней нет. Значит, можно рассчитывать на успех. Имея построенную на карте линию выходов, вместе с Ольховским отправились к горе, назвав ее Надежда из предположения, что угольные пласты будут и там. Инструментально по мензуле обозначили вехами предполагаемую линию выходов пластов на дневную поверхность. Здесь и будем их искать шурфами. Участок этот от нашего лагеря лежит далеко. Придется ходить по Угольному ручью вверх до седловины горы Шмидта и по ней Спускаться по Разведочному ручью к Надежде. Всего наберется 4 км каменистой горной дороги. Да обратно вечером домой почти столько же. Решили перевезти разведочный лагерь прямо на Надежду, чтобы не терять времени на ходьбу. На другой день свернули две палатки, Андрей Иванович выделил нужное продовольствие, хозяйственный инвентарь; навьючили все на лошадей, и две бригады отправились к месту работ. Один шурф задали прямо на месте намеченного выхода, второй - метрах в 10 вверх по склону и третий на столько же вниз поперек, чтобы подсечь всю пачку. Мерзлый грунт на кайлу поддавался плохо, пришлось шурфы бить попеременно. Один оттаивает, другой работается. Но в связи с этим на первом же метре на дне шурфов появилась вода, стекавшая с оттаивающих стенок. Проходчикам приходилось сменяться каждый час: леденели до судорог ноги на мерзлоте в худых сапогах.
В довершение всего у людей появились острые желудочные заболевания, чего в старом лагере не наблюдалось ни разу. Стал я больных лечить, стал разбираться, в чем причина такого массового заболевания, и обратил внимание на воду для питья и готовки, которую брали из Разведочного ручья. Вода, конечно, идеально чистая, так как ручей берет начало с ледника на седловине горы Шмидта, даже чересчур чистая, почти дистиллированная, И я вспомнил, что, когда студентом начал работать в химической лаборатории Томского института, меня предупредили, чтобы я не пил дистиллированной воды, которая в бутылях стояла на полках для работы в лаборатории. От нее, сказали, будет расстройство желудка. Не поверил, напился и вскоре же убедился в правоте совета. Вместе с тем я заметил, что местное население на севере при еде всегда добавляет в чай щепотку соли. Вначале мне это казалось странным, а потом понял всю целесообразность такого обычая. Ведь на севере вода получается от таяния снега или льда и солей почти не содержит. Вот я и посоветовал повару при варке чая в воду чайника непременно добавлять чуть-чуть соли. Вкуса это не испортит, а людей от неприятностей избавит. И верно, желудочные заболевания в лагере вскоре прекратились И более не повторялись.
В первом же шурфе, заложенном по линии предполагаемого выхода верхнего пласта, на глубине метра появилась угольная сажа, а потом и щебенка. Все радовались этой удаче. Расчёт оказался правильным: угольные пласты в пределах горы Шмидта значительных смещений не претерпели, и потому вышли под наносы как раз там, где они предполагались. Гора Надежда оправдала свое название. Глубже двух метров шурфы мы проходить не стали. Иначе для выброса породы надо
