Войцех Дворчик - Здравствуй, Таити!
Высоко над дорогой раскачиваются золотисто-зеленые шарообразные с шершавой кожурой плоды хлебного дерева. Группа женщин пытается сбить их длинной бамбуковой жердью. Такое дерево растет почти перед каждой хижиной. Хлебные деревья плодоносят восемь месяцев в году, но хранить плоды можно только в перебродившем состоянии. «Здесь хлеб растет на деревьях, — писал великий Кук по возвращении в Англию. — У кого есть хлебное дерево, тот будет сыт всю жизнь». Однако эти мучнистые плоды далеко не все могут употреблять в пищу. К сожалению, у большинства приезжих они вызывают желудочно-кишечные расстройства. Таитяне же привыкли к ним, очень любят их и умеют отлично готовить из них разные блюда. Вкусом плод напоминает скорее жареные каштаны, чем французскую булку; нарезанный кусочками и поджаренный, он похож на наш хрустящий картофель.
У меня лишь одно желание: смотреть, смотреть, поглощать богатейшие впечатления, наблюдать все новые и новые картины здешнего неповторимого мира.
На берегу речки Тиираи — дети. Они бродят по воде, купаются, стирают пеструю одежду. Девочки трут белье на специальных стиральных досках и складывают его в пластиковые тазики.
Иду вдоль русла реки с двумя таитянами, сыновьями владельца катера для ловли тунца. Мальчики ведут меня через пальмовую рощу — собственность их деда. На зеленой траве полным-полно полусухих плодов, которые дед соберет, когда ему будет нужно, а пока пусть лежат. Один из молодцов взбирается по стволу пальмы и срывает для меня свежий орех. Кокосовое молоко — душистое и холодное…
Дальше — настоящий сад. Буйно разрослись небольшие лимонные деревья, бананы, грейпфруты, высокие и необычайно стройные папайи… Из-под переплетений корней пробиваются ручейки, орошая землю. Корова щиплет высокую сочную траву. Идем по краю зарослей мимозы, удивительного растения, которое каждый вечер свертывает свою листву. Вдоль реки — до самых гор — феерия зелени. Горы недалеко, они укрывают в своем ущелье бурную Тиираи, к берегу которой и лежит сейчас наш путь.
Вскоре выходим к реке. Слизываю капельки росы, осевшие на губах, отираю влагу с лица. Тиираи сверкает на солнце и манит искупаться в своих водах. Ее блеск слепит глаза. На берегу замечаю юную таитянку в коротком пареу. Она ополаскивает ноги, волосы ее еще мокрые, наверное, только что вышла из воды. Пареу не закрывает полные, как спелые плоды папайи, груди. Красавица не собирается бежать, весело приветствует нас.
— Послушай, девушка, тебя кто-нибудь фотографировал до меня?
— Нет! — смеется красотка.
Хотя таитянка и не может служить образцом типично полинезийской красоты, она очаровательна. Мне нравится эта темноволосая Венера, может быть, потому, что У нее теплая, искренняя, сердечная улыбка…
— Молодая вахина — наша племянница, — замечает старший мальчик. — В семье Агер четырнадцать человек…
Таитянские деревни полны детей. В Таутире я познакомился с восемнадцатилетней женщиной, у которой было трое детей, и она ждала четвертого. На островах встречаются сорокалетние бабушки, имеющие более двадцати внучат. Полинезийки достигают зрелости на пять-шесть лет раньше, чем женщины стран умеренного климата. Новобрачные обычно очень молоды и не слишком задумываются о будущем. Первый ребенок часто рождается до брака. Прирост населения на Таити постоянно увеличивается. Статистика показывает, что половина граждан архипелага не достигла еще и двадцати лет. Таити поистине молод!
А вот и дедушка. Он стоит в толпе островитян, суетящихся возле зарезанной коровы. Дед заколол двух коров, и теперь китаец-мясник разделывает туши. Одна из них подвешена на дереве. Надо торопиться, пока мясо не испортилось. Мужчины бросают крупные куски мяса в выстланный листьями кузов грузовика.
Жители Тоаноано — яркая противоположность жителям лежащей за горами Туатиры. Они больше работают и больше устают, у них меньше свободного времени, меньше возможностей развлекать гостя. Цивилизация проникает в эту деревню, наступает широким фронтом, и лишь немногие стремятся сохранять традиции и древние обычаи.
Единственные люди в Тоаноано, у которых много свободного времени, — это старики. Они сидят у своих домов, беседуют, часто возвращаясь мыслями к доброму старому времени, глубоко верят в существование ночных страшилищ тупапау — духов умерших, которые бродят по ночам и для которых старики зажигают масляные; светильники.
Мужчины в расцвете сил обрабатывают плантации, ловят рыбу, выполняют другие работы. Многие молодые женщины уезжают в Папеэте — им мало одних красот природы. Таитянки хотят посмотреть на жизнь белых попаа в столице, а может быть, и познакомиться с каким-нибудь славным парнем. Они нанимаются в отели горничными и официантками, работают продавщицами и портнихами (наиболее популярные профессии на архипелаге). Жители Тоаноано вовсе не считают, что мир кончается за перешейком Таравао.
Чем же занимаются здесь люди по окончании дневных трудов? Если не ожидается футбольного матча (футболом руководит моряк Жербо) или игры в баскетбол, часть молодежи берет гитары, усаживается на велосипеды, мотоциклы или мотороллеры, чтобы отправиться либо в гости к соседям, либо в кино. Молодые люди не желают больше вести жизнь «времен раковин и кораллов».
Но таких горстка. Большинство жителей высыпает из своих домов поглазеть на танцующих юношей или на мужчин, занимающихся тренировкой в гребле. Приближается великий праздник 14 июля, к нему и готовят спортивные команды. До праздника еще три месяца, а подготовка идет полным ходом.
Издали доносится ритмичный бой барабанов, которым обычно сопровождаются полинезийские танцы и песни. Глухой рокот раздается все ближе и ближе, пока не взрывается оглушительным грохотом в центре Тоаноано. Я впервые слышу звуки барабанов в таитянской деревне. Они навсегда остаются в памяти, связанные с представлением о Южных морях.
Перед лавкой китайца группа из тридцати семи юношей репетирует танец, называемый «утка». Большинство парней длинноволосые. Самые маленькие пристроились в конце. Музыканты выбивают ритм на канистрах из-под бензина или деревянных выдолбленных колодах (торе). Капельки пота на лбах и спинах барабанщиков, немилосердно колотящих по своим инструментам, свидетельствуют, что это им стоит немалых усилий.
Руководитель группы Отаа Теиура подает знак — юноши, построившиеся в три ряда, делают синхронные движения руками, ногами, корпусом, другой знак — и они подражают движениям танцора с повязкой на лбу, стоящего в центре первой шеренги. Они будут репетировать много часов подряд. Любительский ансамбль танца из Тоаноано собирается принять участие в танцевальном конкурсе на «приз губернатора», который состоится в Папеэте по случаю июльских торжеств. Конкуренция огромная, так как почти в каждой деревне есть свой «ансамбль песни и пляски».
