Тимур Дмитричев - В поисках Индии. Великие географические открытия с древности до начала XVI века
Надо отметить, что со дня высадки на Сан-Сальвадор записи в дневнике Адмирала становятся гораздо более пространными и нередко адресуются королям Испании, как и в вышеприведенной цитате, словно с этого момента он начинает его вести не для себя, а для своих суверенов. Такое изменение характера его дневника является совершенно логичным. Оказавшись на открытой им новой земле, Колумб, будучи человеком удивительно любознательным, восторженным и тщательным, испытывал на себе целый поток совершенно новых впечатлений от увиденного и услышанного в неведомых европейцам до тех пор краях. Ему, естественно, не только хотелось как можно больше увидеть и узнать о всем том, что там было, но и до самых больших подробностей рассказать обо всем этом прежде всего своим королям и, конечно, всей Европе. При этом, как человек очень деловой, он стремился создать у своих суверенов самое выгодное впечатление о новых землях, в первую очередь с точки зрения их коммерческой полезности для Испании. А поскольку испанских королей больше всего интересовали драгоценности и пряности Индий, что и было главной целью всей экспедиции, Колумб теперь старался в своих записях всегда подчеркивать эту тему, то и дело рассказывая о своих постоянных поисках именно этих богатств. Второй важной сквозной темой государственного значения для его католических королей было спасение душ безбожных, по мнению Адмирала, обитателей открытых им земель, путем их обращения в святую римскую веру. Вот почему в своих записях он неустанно подчеркивает мягкий и податливый характер индейцев, которые, по его словам, были полностью готовы к такому обращению, тем более что они считали испанцев людьми, пришедшими на землю с неба
В желании создать наиболее полную и привлекательную картину открытых им краев Колумб подробно рассказывает о невиданно щедрой и богатой природе, о красоте несуществующих в Европе местных деревьев, кустов и цветов, об экзотических фруктах и птицах, о необыкновенных вечнозеленых лесах и всегда теплом море, о великолепных бухтах и горах, прозрачных реках и ручьях, об уникальных восходах солнца и его закатах. Он щедро делится своими наблюдениями об образе жизни, нравах, обычаях, традициях, быте, домах, поселениях, оружии, домашней утвари, физическом облике и ремеслах жителей новых земель, стремясь не упустить никаких интересных или курьезных подробностей. Он сообщает о каждом новом острове, реке, бухте, мысе, вершине горы и о каждой другой увиденной им примечательности и о тех новых испанских названиях, которыми он их наделяет. Очень нередко этой цели служит, по тогдашнему обычаю, церковный календарь с днями католических святых. Немало из этих названий сохранилось до нашего времени. Можно без преувеличения сказать, что дневниковые записи Колумба заключают в себе целую энциклопедию сведений по открытым им тогда землям. В этом смысле великий мореплаватель и первооткрыватель является, пожалуй, счастливым исключением из большинства тех, кто последовал за ним в ту захватывающую эпоху географических открытий и освоения новых краев... Разве можно при этом не удивляться тому замечательному дару, которым был награжден этот уникальный человек и в этом отношении!
В соответствии со своим объявленным намерением направиться на большой остров Колба, где индейцы обещали ему много золота, высокие парусные корабли Великого Хана, богатое королевство в его центре с огромной столицей и всякие прочие соблазнительные вещи, Адмирал прибыл туда 18 октября и сразу же вошел в прекрасную гавань. Индейское название острова «Колба» в испанском произношении довольно быстро превратилось в «Куба» и на страницах своего дневника Колумб очень быстро переходит на этот испанизированный вариант, хотя он и переименовал его в «Хуану» в честь наследного принца Хуана, но это последнее так и не закрепилось, а остров стал известен как Куба. Как выяснилось впоследствии, каравеллы оказались тогда в восточной части северного кубинского побережья.
Следуя своей обычной практике, Адмирал внимательно обследовал близлежащие районы вдоль берега. Будучи натурой восторженной и остро воспринимающей красоты природы, наряду с постоянными практическими действиями по выполнению своей главной миссии, великий мореплаватель не устает все время восхищаться каждым новым возникающим перед ним пейзажем, видом зеленых горных массивов, чудесной формой великолепных бухт и заливов, бесконечно меняющимися красками вод и небосвода или захватывающими дух широкими панорамами изумрудных долин. Он оказался одним из немногих первооткрывателей и конкистадоров той эпохи, кто как истинный сын Возрождения так много внимания уделял благолепию окружающего мира, не забывая при этом отмечать и открывающиеся возможности его использования в экономических и торговых интересах Испании. «Я не могу даже описать, — отмечает он в дневниковой записи от 27 ноября, — как много великих благ можно получить от этой земли». Страницы его дневника изобилуют не только сухими деловыми записями о каждодневных перипетиях этого уникального плавания, но и повсеместными лирическими отступлениями для описания восхищающих его сцен природы, впервые появляющихся перед взором столь неравнодушного к ним европейца. Он, как и прежде, продолжал давать названия, большей частью испанские, открываемым гаваням, рекам, вершинам гор, мысам и другим географическим и топографическим объектам.
Оказавшись на берегу будущей кубинской провинции Ориенте, Адмирал здесь тоже поспешил завязать контакты с местными жителями, которые, как это случалось почти повсюду при первой встрече с индейцами, сначала исчезли из своих поселений. Благодаря действиям гидов-таино, а также «щедрым ярким и звонким подаркам» Колумбу удалось расположить к себе обитателей близлежащей округи. В ответ на его расспросы он снова услышал от них рассказы о великом властелине и богатствах принадлежавшего ему королевства, которое находилось в глубине острова и называлось Кубанакан. Выдавая желаемое за действительное, Адмирал решил, что это название означало Великий Хан и что к нему необходимо было сначала направить от него посольство. Честь первыми побывать у восточного правителя выпала переводчику экспедиции Луису Торресу и моряку Родриго де Хересу в сопровождении двух индейцев. Выбранным для высокой миссии испанцам были даны королевские верительные грамоты на латинском языке, достойный короля подарок и несколько ниток стеклянных бус для обмена на путевое пропитание посольства по дороге в глубь страны и обратно. Это посольство прошло пешком несколько дней до столицы Хана, но вместо нее они обнаружили там поселение индейцев в несколько десятков хижин, над которыми главенствовал местный племенной вождь-касике. Поскольку здешние индейцы, как и другие, приняли испанцев за небожителей, по поводу их появления были устроены соответствующие торжества с передачей гостям подарков и всяческими проявлениями поклонения. Посланцы Колумба, как и он сам, были очень разочарованы результатами этой миссии — никаких признаков наличия золота кроме уже знакомых маленьких носовых подвесок посланники в Кубанакане не обнаружили. Но теперь уже и местные индейцы стали убеждать Адмирала и его спутников в том, что они действительно найдут много золота на другом недалеком острове под названием Бабеке, где тамошние жители «собирали его при свете свечей и сбивали его молотками в слитки».
