Годзюон - Нина Гладкова
ИНОСТРАНЦЫ
В восьмидесятые годы прошлого века, в журнале «Новый мир» появился неоконченный роман Владимира Высоцкого. Необработанные наброски того романа не оставили в памяти следа, только одна строчка, само название романа: «А девочки любили иностранцев».
То, что девочки любят иностранцев, правдей-шая правда из списка того, что вообще любят девочки. Все девочки на свете. Всевозможные.
Почему русские девочки любят иностранцев, очевидно. В кармане у иностранца любовно отложены денежки, которые тот привёз в Россию именно для того, чтобы потратить их на русскую девочку. А во времена романа Высоцкого не только денежки, но и конфетки в золотых обертках, и духи, и «Мондорро», и другое барахло, которого сейчас полно, а тогда русские девчонки не видели. Не видели ни за деньги, ни без денег. Конечно, кроме тех девочек, которые любили иностранцев.
Но это объяснение совсем не объяснение по отношению к японским девочкам, которые бесконечно и как-то очень уж безголово любят иностранцев. Характерная картина в иммиграционном бюро: иностранец независимо от цвета кожи, сидит на двух стульях, жуёт, и его мысли где-то далеко. Или жует и громко разговаривает по телефону. Или жует и впивается взглядом в каждую входящую женщину. Его японка заполняет кипу бумаг, неотрывно смотрит на своего «божка», поправляя его рубашку каждые несколько минут. И так повсюду. Японки носятся с ними, как с малыми детьми. Получают визу, на-
ряжают их, кладут им в рот леденцы, заливают сверху пивом, подставляют ладошки для сплевывания жвачки, рожают от них детей и терпеливо ждут возвращения из многомесячных «деловых командировок» в бесконечность.
И причина этого явления не в особом качестве импортной мужской плоти.
В смешанных парах, японка плюс белый иностранец, самыми частыми представителями являются белые мужчины с лицами пройдох и телами, через край хлебнувшими жизненных утех. Может быть, даже утонувшими в них. Их волной прибивает к японскому берегу, как прибивает хлам прибой, потому что очертания их ломаных тел более всего напоминают кучи морского мусора. Ау, ау, ау, немолодые российские алконавты. Если вы хотя бы умеете плавать, то вас ждёт вполне обитаемый остров на восточном краю земли!
«Комки мусора» передают эстафетный флажок созданиям с глазами невинно избитых младенцев. Евреи — это феномен. Прогрессирование их количества в Японии говорит о том, что японцам пока совершенно незнаком этот феномен. Оттого японская доверчивость в этом вопросе не имеет границ.
За «невинно избитыми младенцами» следуют белёсые мальчики с внешностью мало интересной для белых женщин, даже для белых женщин с аналогичной бесцветной внешностью.
Иностранец в японском языке обозначается как «гайко-кудзин», в разговорном языке «гайдзин», буквально иночело-век. Так вот к категории «гай» не относятся корейцы, или китайцы, то есть все желтые собратья по расе. Отсутствие международного опыта уравнивает в японском мозгу белую, черную и многоцветную индо-арабскую плоть! Ошеломившим меня фактом является то, что на одну доску попадают все остальные «гайдзины».
Я понимаю зоофилическую тягу к неграм. И, на мой взгляд, очень даже сексуально, когда абстрактная женщина рожает забавное, почти инопланетное существо, и его охотно принимают в человеческое общество. Мои глаза меня не обманывают в этом, несмотря на то, что мир привык «видеть» негров иначе. Но пристрастия к сдобнотелым индопакистанцам так же просто объяснить себе не могу. Однако обилие формально состоявшихся браков японок с представителями этого многоцветного племени прямо-таки изумляет. Почему формально? Потому что есть мама-японка, есть дети и есть фотография папы, который иногда приезжает за продлением визы, а всё остальное время тяжело работает. С одним из таких мы познакомились на островах Фиджи. Он выгодно отличался от своих соплеменников тем, что работал просто адски — весь день лежал на адском солнцепёке и ждал туристов для ночной рыбалки. На ночной рыбалке мы и познакомились. Спустя час катания по коралловым мелям, когда рыбалка уже надоела, посреди ночного океана, фиджиец на плохом японском языке рассказывал о своей японской семье, в которой уже двое(!) — двое детей! И во время адской работы фиджийский папа с нежностью о них вспоминает.
Я, вытирая слёзы смеха, думала о том, что девочки любили, любят, и будут любить иностранцев. У каждой девочки на это свои причины. У русских свои, у японок — свои, японские.
Зачем японкам иностранцы, половина из которых в фактическом, а другая половина в функциональном смысле виртуальны как тамагочи?
Причина в японских мужчинах, в традиционной идее японских взаимоотношений между мужчиной и женщиной.
В японской семье существование двоих идет параллельно, почти не пересекаясь. Всё время мужчины отдано работе, друзьям и отдыху на стороне. А жена? Пять минут за пять месяцев пятью сантиметрами. И женщина, самостоятельная женщина, которая хочет, чтобы ей восхищались, занимались её телом, льстили ей, с уважением относились к её занятиям, либо остается одна, либо находит иностранца.
Да, иностранец не будет её обеспечивать. Но если она сделает это сама, то зачем ей домашний японский тиран,
УКУСЫ ХИМЕР
В Токио бывают относительно длинные, в семь-десять дней, периоды, когда жизнь японского муравейника замирает. Останавливается работа. Японцы устремляются путешествовать. Авиабилеты любых направлений и железнодорожные билеты внутренних линий, сильно поднимаются в цене и бронируются загодя. Это случается три раза в год. В августовский обон, в Новый год и в майскую «золотую неделю».
Японские майские праздники не имеют под собой идеи солидарности трудящихся. Это цепочка исторических, внутрияпонских событий. Золотая неделя начинается с 29 апреля. Это «день зелени». Такие необычные названия выходных дней, как правило, соответствуют дням рождения бывших японских императоров, которые умершие императоры оставили своему народу в
