Станислав Кузин - ВСТРЕЧИ НА ПЕРЕКРЕСТКАХ

Как выяснилось, в наружном кармане рюкзака мой товарищ разместил пузырек с общественным запасом спиртовой настойки йода. Этот пузырек был раздавлен небрежным обращением и водил нас с товарищем за нос, вселяя надежду совершить открытие мирового масштаба.

А на Мартай мы влезли на следующий день. Только не увидели ожидаемой панорамы Уральских хребтов. На вершине горы сидело облако, которое превращается в туман, если в него погрузиться.

Долгое эхо Говорливого камня

На запад от Всеволод-Благодатского голубыми, почти прозрачными силуэтами над морем тайги рисовались два «камня»: Журавлиный и Денежкин. Первой горной вершиной, на которую я совершил восхождение, был Денежкин Камень. Оказалось, что в этих краях «камнем» называют как отдельно стоящую вершину, так и скалы по берегу реки Вишеры.

Не вдаваясь в подробности, добрались мы вдоль и поперек через хребты Урала до поселка Приисковое на Вишере, срубили деревянный плот грузоподъемностью в девять человек и начали сплав. Надо сказать, что мы здорово опаздывали со сроком окончания похода и по этой причине решили плыть круглосуточно. В обеспечении этого, поставили на плоту две палатки для ночного отдыха и организовали пожаробезопасное кострище для приготовления пищи.

Средств управления плотом в виде гребей не было предусмотрено, и плыли мы в буквальном выражении по «воле волн». Понимая, что целиком и полностью отдаваться на волю волн горной реки нельзя, учредили институт ночных дежурных. Роль последних состояла в объявлении побудки в случае, если плот засядет на перекате. Это чтобы отдыхающее население спускалось в темноте в холодную воду и толкало громаду плота до достижения им глубины достаточной для навигации. (Нам, дуракам, здорово повезло, что в это время была малая вода. Опасные прижимы и пороги, даже грозный камень Боец, мы практически не заметили. Взамен этого оголились перекаты, что утомительно, но не смертельно.)

Благополучно миновали мы порог Боец, которым нас очень пугали местные жители, проплыли изумительной красоты Писаный камень и на закате дня по неторопливому плесу стали приближаться к Говорливому камню. Много мы слышали про изумительно долгое эхо этого чуда природы. Поэтому издавна и носят эти живописные скалы по правому берегу Вишеры звание «говорливых». Левый берег реки напротив Говорливого камня пологий.

Зеркальная гладь реки, в которой отражаются скалы правого берега, медленно несет наш плот вдоль оригинала отражения. И тут мы начинаем проверять акустические свойства Говорливого камня. Сначала кто-то робко крикнул стандартное: «Ау». Скалы правого берега два раза аккуратно повторили этот возглас, и третий раз его повторило эхо на плоском левом берегу. Эксперименты продолжались: «Вовка дурак». Эхо правого берега два раза безукоризненно повторило эту мудрость, а эхо левого берега также подтвердило её.

После многих прочих банальных изречений, которые старательно повторяло троекратное эхо, прозвучала классическая тестовая фраза: «Кто украл хомуты?». Первое эхо левого берега без искажения повторило вопрос целиком, второе эхо правого берега проглотило начало фразы и выдало ожидаемый ответ: «Ты». Но третье эхо с плоского левого берега… без искажения целиком повторило всю фразу.

«Такого по жизни не может быть» – пронеслось у меня в голове. Следуя неизвестно откуда взявшейся интуиции, я набрал в легкие воздуха и проорал: «Абракадабра». Два эха правого берега, отразившись от скал Говорливого камня, без искажения повторили это иностранное слово. Третье эхо с плоского левого берега не смогло повторить незнакомую для него тарабарщину и ответило качественным русским матом: «Сам ты, тра, та, та, та…».

На левом плоском берегу Вишеры у костра сидели местные мужики – косцы, и развлекались перед сном после трудового дня, передразнивая проплывающих мимо туристов.

Уха на Кожиме

Кожим одна из самых красивейших рек, которую я видел, берет начало в горах Приполярного Урала. В 1958-м году мы выходили на Кожим после штурма высочайшей вершины этого региона – горы Н'арода.

Кстати, взойдя на эту вершину, я вдруг вспомнил, что в пятом классе средней школы №7 любил путешествовать по географической карте. И взгляд мой постоянно возвращался к названию горы Нар'одная (такое ударение я тогда употреблял) с отметкой высоты 1859 метров . Почему Нар'одная, откуда такое название вершины Уральского хребта? Думал ли я, что спустя восемь лет буду попирать своей ногой эту точку на карте, материализовавшуюся в виде огромной груды камней на границе Европы и Азии!? К сожалению, интерпретацию топонима Н'арода» я до сих пор не знаю.

Мы выходили к Кожиму по ее левому притоку Лимбеко-Ю. Река меандрировала по широкой долине, представляющей собой высокогорную тундру с редкими чахлыми перелесками. Здесь мы встретили стадо домашних оленей, которых сначала приняли за диких зверей и уже собирались организовать на них охоту. Но разум взял верх, и мы избегли конфузию, которую имели наши товарищи год спустя, путешествуя в этих же краях.

Они завалили таки домашнего оленя из своего «карамальтука», не заметив, что к ним во весь опор спешит пастух из народности манси. По-видимому, пастух уже имел дело с подобными «охотниками» и опасался за целостность своего стада. Дело разрешилось к всеобщему согласию: материальный урон манси скомпенсировали изрядной толикой «огненной воды», а мой товарищ привез домой шкуру северного оленя.

Перед впадение Лимбеко-Ю в Кожим мы по хорошей тропе прошли густую таежку и в стрелке двух рек увидели рыбака в лодке. А лодка до половины была заполнена только что пойманным хариусом. То ли сыграли роль наши полуголодные глаза (с продуктами в конце маршрута было не густо), то ли проявилась таежная доброжелательность к любому встречному, но рыбак щедро наполнил наше обеденное ведро до краев свежей рыбой. Предвкушая обильный незапланированный ужин, мы пошли вниз по берегу Кожима, чтобы найти приемлемое место для постройки плотов.

Место для ночлега выбрали живописное, небольшая покрытая беломошником площадка обрывалась скалой над быстрым зеркальным потоком реки. Чуть ниже по течению закипали беляки большого порога. Дежурили мы с девушкой Н. Как и положено «кухонному мужику» я добыл хороших дров, принес воды, разжег костер. Затем закурил в сторонке, наблюдая за манипуляциями поварихи.

У нас оставался небольшой запас риса, который решено было употребить на изготовление ухи. Девушка Н. запустила в кипящую воду рыбу и высыпала в ведро весь оставшийся рис.