Ян Стрейс - Три путешествия

Англичане только начали осваиваться с восточным рынком, который, обещая многое в будущем, был незначителен в настоящем. Здесь следует попутно отметить, что российские купцы уже проникли в Персию и в Среднюю Азию, хотя их обороты были тоже незначительны.

В 1561 г. Дженкинсон повторил свой маршрут по Волге до Астрахани и через Каспийское море в Персию. Компания добивалась свободы торговли в странах Востока и свободы проезда в Индию. В течение второй половины XVI в. английские мореплаватели неоднократно следовали через Россию на Восток.

Вслед за капитаном Дженкинсоном между 1568 и 1573 гг. следуют путешествия англичан Томаса Алькока, Артура Эдвардса, Томаса, Бэнистера и Джефри Докета. Все они стремились на Восток. Эдвардс вел переговоры с персидским шахом и обещал доставлять ему ежегодно 200 тыс. штук каразеи и сукон, в то время как шах просил всего 100 тыс. штук. В письме компания Эдварде указывал на возможность получения в обмен на каразею, шелка-сырца, хлопка и пряностей. В 1579 г. компания снова послала Эдвардса. Он умер во время путешествия в Астрахань.

Одновременно английские правительственные агенты направляются в Москву для переговоров о дальнейших льготах и привилегиях. Таковы посольства Томаса Рандольфа в 1567 г. и Джерома Боуса в 1583 г. Рандольф отмечает, что английская компания построила специальную барку для плавания по Волге.

При Иване Грозном англичане достигли максимума того, чего добивались. Иван IV весьма благосклонно относился к Англии, так как рассчитывал на ее политический союз и помощь в ливонской войне за Балтийское побережье.

Дальнейшее развитие представляет любопытную картину медленного, но неуклонного ограничения английских привилегий. Первые ограничения наметились уже при Федоре Ивановиче и Борисе Годунове. За англичанами было по-прежнему сохранено право повсеместной беспошлинной торговли, но компания лишилась своей монополии. Северный путь был открыт и для других иноземных компаний: Грамота 1584 г. лишила компанию права розничной торговли.

Напрасно английский посол Флетчер, ссылаясь на выгоды для Москвы от британской торговли, на жертвы, которые несут англичане, завязывая сношения с Россией, настаивал на сохранении былых привилегий. Московское правительство указывало Флетчеру, что англичане на Руси не «великие убытки терпели», а наоборот, «торгуючи беспошлинно много лет, многие корысти себе получили». Москва особенно подчеркивала чрезвычайные преимущества, которые дарованы Англии «мимо всех иноземцев» и заключаются в том, что ей дозволено проезжать «в Бухару, в Шемаху, в Казвин, в Кизилбашскую землю… и мимо Казани и Астрахани во все в те государства пропущати торговати государь велит и пошлин с них имати не велит», тогда как «иным иноземцам никому никуды мимо Московское государство ходити не велено ни одное версты за Москву, не токмо в Казань и за Казань, и за Астрахань». Пора безраздельного господства Англии в Московии миновала.

Одна из причин неудачи англичан заключалась в успешной конкуренции Нидерландов. Первый нидерландский корабль пристал к Лапландскому берегу невидимому в 1564 г. Приехавший на нем крупный купец Винтеркениг заключил торговый договор с Печенгским монастырем и, вернувшись на родину, основал первую голландскую компанию для торговли с Россией. Через четверть столетия после Ченслера, в 1578 г., к устью Двины впервые прибыл голландский корабль. Постепенно завязываются регулярные сношения между обеими странами.

Какое значение придавали голландцы торговле с Россией, наглядно показывает проект, представленный Нидерландским генеральным штатам в конце XVI в., в котором говорится, что «бог… указывает вам новую дорогу, которая столь же прибыльна, как и плавание в Испанию, а именно — дорогу в Россию». Один испанский автор писал в 1626 г. что «самая большая торговля, которую голландцы ведут теперь и вели долгие годы и которую они считают наиболее обеспеченной… это торговля с севером и главным образом с Москвой».

Голландцев, как и англичан у влекли сюда неисчерпаемые запасы дешевого сельскохозяйственного сырья. Неслучайно много лет спустя Стрейс, как и все иностранцы, путешествовавшие по Московии, неизменно отмечает баснословную дешевизну предметов потребления. Промышленная и торговая Голландия хотела превратить Россию в свою сырьевую базу.

Целью голландцев, как и англичан, было не только установление правильной торговли с Россией, но и поиски северного нуги в Индию и Китай: голландцы рассчитывали пробиться через север к сказочным богатствам Востока.

На этом пути надо было освободиться от англичан. В ход пускаются все средства. Голландский купец де-Валле подкупил ценными подарками и крупнейшими денежными взятками виднейших приближенных царя: Никиту Романовича Юрьева, Андрея Щелкалова и Богдана Бельского. Англичане жаловались, что голландцы развратили русских чиновников, что они нарочно ставили на самых плохих своих сукнах фальшивое английское клеймо, чтобы дискредитировать английские товары, распространяли об Англии небылицы, рисуя ее во образе бесхвостого льва с тремя опрокинутыми коронами или в. виде дворняжки с обрезанным хвостом и ушами.

Голландия обнаружила большую гибкость. Английская торговля была сосредоточена в основном в руках одной компании. Уже в начале XVII в. компания вызвала против себя нападки английского парламента именно потому, что выродилась в монополию нескольких лиц. Не имея достаточных капиталов, ее «директора» не могли насытить не очень, вообще говоря, значительный спрос русского рынка.

Голландская торговля не была столь узко монопольной. Сами англичане признавали голландский ввоз более разнообразным. Ассортимент нидерландского импорта был весьма разнообразен, хотя и предназначался на удовлетворение нужд верхов русского общества в предметах роскоши.

Размеры голландской торговли в Московии показывают следующие цифры: в начале XVII в. в Гвинею приходило 10 нидерландских кораблей, в Китай — 3, в Ост-Индию — 7, в Россию — 20. В 1572 г. в Архангельск приходило 3 голландских судна, в 1600 г. — 9, в 1618 г. — 30, в 1658 г. — более 50 голландских и всего 4 английских корабля.

Голландский купец и дипломатический агент Исаак Масса злорадно констатировал в 1618 г.: «Сколько здесь (в Москве. — А. Г.) прежде англичан уважали, столько их ныне презирают сколько они прежде здесь гордились, столько они теперь повесили нос… С нашими купцами в нынешний год поступлено чрезвычайно милостиво».

50 лет спустя англичанин Коллинс со злобой и завистью писал: «Голландцы, как саранча, напали на Москву и отбивают у англичан хлеб. Они гораздо многочисленнее и богаче англичан… В России их принимают лучше, чем англичан».