Жюль Верн - Зимовка во льдах
— Вот он, мой красавец бриг! — воскликнул он. — Цел и невредим, словно только что из Дюнкерка. Никаких аварий! Ни малейшего повреждения.
— Вы видите своего сына, Корнбют? — спрашивали его.
— Пока еще нет. Ну, да он занят своим делом.
— Почему же он не поднимает флага? — удивился Клербо.
— Этого я не знаю, дружище, но уж, наверное, у него есть на то свои причины.
— Дядюшка, дайте мне подзорную трубу, — сказала Мари, выхватывая у Корнбюта из рук инструмент. — Я первая хочу его увидеть!
— Но ведь это мой сын, сударыня!
— Вот уже тридцать лет, как он ваш сын, — смеясь, отвечала девушка, — но моим женихом он стал только два года назад.
Теперь «Юный смельчак» был виден совершенно отчетливо. Команда уже готовилась бросать якорь. Верхние паруса были убраны. Уже можно было узнать кое-кого из матросов, устремившихся к снастям, но напрасно искали глазами Мари и Жан Корнбют капитана, чтобы помахать ему рукой.
— Ей-богу, я вижу помощника капитана Андрэ Васлинга! — вдруг крикнул Клербо.
— А вон плотник Фидель Мизон! — отозвался один из присутствующих.
— И наш друг Пенеллан! — прибавил второй, делая знаки моряку, носившему это имя.
«Юный смельчак» находился уже в каких-нибудь трех кабельтовых от порта, когда на гафеле показался черный флаг… На борту был траур!
Страшная мысль мелькнула у присутствующих; сердце молодой невесты сжалось от недоброго предчувствия.
Бриг печально входил в порт. На борту царило гробовое молчание. Вскоре корабль миловал оконечность эстакады. Мари, Жан Корнбют и гости бросились на набережную, к которой подходил корабль, и через минуту были на борту.
— Мой сын! — только и мог выговорить Жан Корнбют.
Матросы, обнажив головы, молча указали ему на траурный флаг.
Отчаянно вскрикнув, Мари без чувств упала на руки старого Корнбюта.
«Юного смельчака» привел в порт Андрэ Васлинг. Жениха Мари Луи Корнбюта на борту больше не было.
2. ПЛАН ЖАНА КОРНБЮТА
Как только сердобольные соседки увели молодую девушку, помощник капитана, Андрэ Васлинг, рассказал Корнбюту о печальном событии, лишившем старика радости свидания с сыном. В корабельном журнале об этом можно было прочесть следующее:
«26 апреля, на широте Мальстрима, когда дул свирепый зюйд-вест, с корабля, вынужденного лечь в дрейф во время шторма, были замечены сигналы бедствия, подаваемые какой-то шхуной. Увлекаемая течением, шхуна без фок-мачты и парусов неслась по направлению к Мальстриму. Капитан Луи Корнбют, видя, что судну грозит неминуемая гибель, решил прийти ему на помощь. Несмотря на возражения команды, он распорядился спустить на воду шлюпку, в которую вошел вместе с матросом Кортруа и рулевым Пьером Нукэ. Команда следила за ними глазами до тех пор, пока они не скрылись в тумане. Наступила ночь. Шторм все усиливался. „Юный смельчак“ каждую минуту мог быть подхвачен течениями, проходившими поблизости от этих мест, и затянут в Мальстрим. Корабль был вынужден идти по ветру. Напрасно кружил он несколько дней в районе места происшествия: ни шлюпки, спущенной с брига, ни шхуны, ни капитана Луи и ни одного из его спутников нигде не было видно. Тогда Андрэ Васлинг созвал матросов, взял на себя командование кораблем и повел его на Дюнкерк».
Прочитав эту запись, сухую и лаконичную, как всякий судовой документ, Жан Корнбют долго плакал. Единственным утешением ему служила мысль, что сын его погиб, стремясь спасти своих ближних. Вскоре несчастный отец ушел с брига, на который ему было больно смотреть, и возвратился в свой осиротевший дом.
Печальная новость мгновенно разнеслась по всему Дюнкерку. Многочисленные друзья старого моряка наперебой спешили выразить ему свое горячее, искреннее сочувствие. Пришли и матросы с «Юного смельчака» и сообщили подробности печального происшествия. Мари заставила Андрэ Васлинга рассказать все, что ему было известно о самоотверженном поступке ее жениха.
Пролив немало горьких слез, Жан Корнбют погрузился в глубокое раздумье. На следующее утро он спросил заглянувшего к нему Андрэ Васлинга:
— Скажите, Андрэ, вы вполне уверены, что мой сын погиб?
— Увы, это так, господин Жан! — ответил Андрэ Васлинг.
— И вы сделали решительно все, что могли, чтобы разыскать его?
— Абсолютно все, господин Корнбют! К сожалению, не приходится сомневаться, что ваш сын и его спутники погибли в пучине Мальстрима.
— Андрэ, согласились бы вы остаться помощником капитана?
— Это будет зависеть от капитана, господин Корнбют.
— Капитаном буду я, Андрэ, — ответил старый моряк. — Я быстро разгружу корабль, наберу команду и отправлюсь на поиски сына.
— Но ваш сын погиб, — настойчиво повторил Андрэ Васлинг.
— Возможно, что так оно и есть, Андрэ, — с живостью возразил Жан Корнбют, — но возможно также, что ему удалось спастись. Я хочу обшарить все норвежские порты, куда его могло забросить. И только, когдадляменя станет ясно, что я больше не увижу его, я вернусь домой, чтобы умереть.
Почувствовав, что решение Жана Корнбюта непоколебимо, Андрэ Васлинг перестал возражать и ушел.
Тотчас же после его ухода Жан Корнбют принялся излагать племяннице намеченный им план. Вскоре он увидел в ее глазах сквозь слезы, постоянно их застилавшие, проблеск слабой надежды. До этого момента девушка не сомневалась в гибели жениха. Но как только в ее сердце зародилась надежда, — Мари отдалась ей всей душой.
Старый капитан решил, что «Юный смельчак» должен немедленно выйти в море. Прочно построенный бриг не перенес еще ни одной аварии и не нуждался в ремонте.
Жан Корнбют заявил, что если матросы согласны снова пуститься в плавание, то состав команды останется прежним. Единственное изменение состояло в том, что вместо сына командовать кораблем должен был сам Жан Корнбют.
Ни один из спутников Луи Корнбюта не отказался от предложения. А среди них были такие бравые моряки, как Ален Тюркьет, плотник Фидель Мизон, бретонец Пенеллан, заменивший погибшего рулевого Пьера Нукэ, и такие храбрые, испытанные матросы, как Градлен, Опик и Жервик.
Жан Корнбют еще раз предложил Андрэ Васлингу занять прежний пост на борту. Приведя бриг обратно в порт в целости и сохранности, помощник капитана показал себя искусным мореходом. Но по каким-то неизвестным причинам Андрэ Васлинг медлил с ответом и попросил несколько дней на размышление.
— Как вам угодно, Андрэ Васлинг, — отвечал Корнбют. — Но знайте, что, если вы согласитесь, мы примем вас с радостью.
На преданность бретонца Пенеллана Жан Корнбют мог вполне рассчитывать, — немало рейсов совершили они вместе на своем веку. В прошлом, когда рулевой почему-либо оставался на берегу, маленькая Мари проводила у него на руках долгие зимние вечера. Понятно, что старик навсегда сохранил к ней отцовскую нежность, и молодая девушка со своей стороны отвечала ему дочерней привязанностью. Пенеллан изо всех сил старался как можно скорее снарядить корабль. По его мнению, Андрэ Васлинг недостаточно усердно разыскивал потерпевших крушение, хотя его образ действий был вполне оправдан: он не мог рисковать кораблем, за который нес ответственность как капитан.
