Записки об Индии - Клод Гюго
При назначении губернаторов провинций и городов у Айдер-Али-Кама иная политика. Как правило, на эти ответственные посты он назначает людей весьма низкого происхождения. Пример этому Ужинапа[130] — губернатор Айдер-Нагара и всех владений Каннары. Всю жизнь этот человек пас скот и занимался продажей овец. Андернек приблизил его, назначив своим камердинером. Ужинапа оказывал Айдеру услуги по части разных удовольствий и этим заслужил себе пост губернатора в самом богатом районе страны. Сейчас после Набаба это самый большой деспот во всем государстве. Поскольку каста, к которой он принадлежит, считается скверной, никто из владетелей или военачальников к нему не обращается. Его род незнатен, а грубый здравый смысл заставляет верно служить своему господину. Айдер любит людей, готовых беспрекословно ему повиноваться. Остальные наместники — каладары[131] и джамедары[132] — это изгнанники из других краев, принадлежащие к разным сектам. В этой стране они чужие и тиранят ее как в интересах деспота, так и в своих. Они не пользуются доверием и потому не могут совершить предательство, за исключением тех случаев, когда враг оказывается у ворот, тогда они с ним договариваются. Когда кто-нибудь из этих господ становится богатым, Айдер велит жечь им руки раскаленными ядрами до тех пор, пока они не отдадут награбленное, после чего им предоставляется право накапливать все заново.
Командиры третьего класса возглавляют особые отряды в армии. Это, как правило, крупные военачальники, стоящие во главе всадников. Они ведут переговоры непосредственно с Набабом. Часто всадники, которыми они командуют, оплачиваются ими же.
Что касается рассела, или пехотных полков, то редкие из них не имеют двух командиров. Обычно один из них — белый, другой — черный, причем черный всегда подчинен в военных делах белому. Эти так называемые белые (зачастую, однако, они черные — метисы или квартероны, хотя есть там французы, англичане и немцы) получают обычно от 100 до 500 рупий. Каждый из них имеет еще двух, трех или четырех белых в качестве помощников в военных делах, которые получают всего от 30 до 45 рупий в месяц. Однако, начиная с командира, все они крайне неспособные люди и часто просто плуты. Они не заслуживают того, чтобы командовать черными, и они не могут возвратиться в свою страну. Ваша светлость, судите сами об их делах. Да иначе и быть не может, и вот почему: большинство из них — бродяги, убийцы, люди, погрязшие в пороках. Они бродят по этому краю с тех пор, как из-за совершенных преступлений были изгнаны из общества. Среди них есть такие, которые скитаются по Индии уже лет двадцать. Ясно, что они не могли пройти обучение, которое позволяло бы им командовать солдатами. Случается, что кто-нибудь из таких негодяев является в лагерь Айдер-Али-Кама верхом, в одежде с нашивками, которые наверняка присвоил, и объявляет себя французским, английским или португальским офицером. Тогда на основании его слов ему дают роту сипаев или топасов. Он находится на этом посту недели две, и уже какой-нибудь брама (министр или диван) посылает спросить, не отдаст ли он ему четверть или треть своих сипаев, а за это тот сделает его начальником рассела. Ответ никогда не бывает отрицательным и всегда выбирают этот пост. Однако командир меньше занимается своим рассела, а больше — торговлей, если это возможно, хотя почти никогда и не может воспользоваться ее выгодами, поскольку такого сорта люди всегда очень развратны и расточительны. При них вечно находятся девицы для увеселений, которых им поставляет сам серкар[133].
В рассела, им порученном, имеются, как я Вам уже говорил, еще три-четыре белых помощника разных национальностей, которые так же бесталанны, как и их начальник. Каждому из них назначены дни, когда они должны обучать военному делу солдат. Однако никто не хочет следовать методам другого. Поэтому один день солдат обучают на французский манер, другой — на английский, а третий — на португальский, так что под конец сипаи не знают вообще ничего. Командир же, как правило пьяный[134], присутствует на учениях и, чтобы скрыть бездарность как собственную, так и своих подчиненных, осыпает солдат ударами палки. Нередко солдаты осмеливаются драться со своими командирами, когда пьянствуют вместе с ними. Случается, что сипаи, которым плохо платят и с которыми грубо обращаются, восстают во время боя и убивают белых командиров, а затем переходят к врагу. В Айдер-Нагаре я был свидетелем одного из таких мятежей, о котором имею честь Вам рассказать.
30 апреля 1771 г. два рассела сипаев из гарнизона Айдер-Нагара — всего около 2700 человек, — вооруженные европейскими ружьями со штыками, с полными патронташами и четырьмя пушками, во всем военном снаряжении (на следующий день они должны были выступить к опушке леса, где появились маратты), потребовали, чтобы до выступления им выдали не выплаченное за два месяца жалованье. Когда Ужинапа им отказал, они возмутились. Расположившись биваком на плацдарме, они двое суток под усиленной охраной держали орудия наведенными на улицы города! Время шло, а их требования были справедливы, и Ужинапа побоялся, как бы Монктусейп[135] не возглавил мятежников и, перерезав ему горло, не сделался хозяином Канары. Тогда Ужинапа вскочил на коня и вместе с сотней конных и таким же числом пеших арабов бросился к восставшим для их усмирения. Двое помощников командира сипаев приказали открыть огонь. По счастью, один из начальников, по имени Толле-Ерам, пользовался большим влиянием, чем они. Бились только саблями. Ужинапа умел обращаться с саблей, как в иное время с бутылкой. Он отрубил нос начальнику сипаев по имени Бинкапур[136]. Ужинапе сильно повезло в том, что он спасся после этой выходки, потеряв семь солдат. Мятежники же потеряли трех.
Мятежи в Индии похожи на те, что бывают в Европе, когда нет вождя, и после переговоров был заключен мир. Посредниками выступили факиры[137]. Все офицеры и унтер-офицеры отправились в дольбар, где получили от Ужинапы бетель в знак мира, а главным зачинщикам дали материю на тюрбаны. Но двое злополучных помощников командира сипаев были отданы на растерзание наместнику, который приказал наказать одного из них 500 ударами шабука[138] по пяткам, а другого умертвить с помощью слона! Такая казнь в тысячу раз страшнее всего, что только можно себе представить.
Жертву со связанными руками привязывают за ногу веревкой длиной примерно в 6 пье к задней ноге слона. Корнар[139] начинает уговаривать слона, чтобы он двинулся. Все это делается
