Наум Шафер - Дворняги, друзья мои...
Наших животных, как говорится, «заела среда»… Вот уж не думал, что это выражение можно употребить почти в буквальном смысле!
Что ж, наконец-то Дейк стал полновластным хозяином своих хозяев. В этой роли он был неотразим. Свои услуги он начал предлагать в самой навязчивой форме. Что для собаки главное? Правильно, сторожить дом. Но сторожить на территории квартиры – скучно, пожалуй, аскетично. Дейк стал решительно требовать, чтобы мы открывали коридорную дверь с выходом на лестничную площадку. Укладываясь перед открытой дверью (иногда для разнообразия он ложился у чужой закрытой двери, что напротив нашей), Дейк приступал к своим обязанностям: каждого, кто поднимался по лестнице, обкладывал собачьим «матом», а кое-кого и не пропускал вообще. Приходилось за уши затаскивать его в квартиру, он рычал и сопротивлялся, не понимая, почему мы отказываемся от его крутых услуг. Наконец, нашли компромиссное решение. Разрешили ему по полчаса в день удовлетворять свои сторожевые потребности – при открытой двери, но без выхода на площадку. Умница, он понял наши условия и лежал не двигаясь, позволяя себе лишь сварливо тявкать и ворчать, если кто-то проходил мимо. Потом с чувством выполненного долга проходил в комнату и ложился на излюбленное место – у пианино.
Искоренить же полностью его хамские замашки было невозможно. Расскажу для примера такой случай. Однажды он самостоятельно отправился гулять на улицу, а потом я вдруг услышал его лай на нашей площадке – лай, прерываемый репликами соседа с пятого этажа. Прислушался: что-то показалось похожим на диалог. Открыл дверь – так и есть: сосед разговаривал с Дейком.
– Я же тебе, подлец ты этакий, дверь в подъезде открыл, а ты, сукин сын, обогнал меня на лестнице, а теперь не пускаешь пройти к себе наверх!
В ответ:
– Гав, гав! (Что означало: «Открыл – спасибо, а теперь не мешай выполнять обязанности»).
– Тоже мне – страж у пантеона! И тебе не стыдно?
– Гав, гав! («Я служу своим хозяевам!»)
– Где же элементарная благодарность?
– Гав, гав! («А меня не купишь!»)
Хорошо, что сосед обладает чувством юмора. Другой бы устроил скандал или пригрозил бы милицией.
Служебное рвение Дейка особенно опасно первые пять минут, когда мы его выводим гулять. Опасно для него (могут прибить или вызвать спецслужбу), а не для людей (практически он никого не кусает). Безумно радуясь, что его берут с собой, он визжит, скачет и в состоянии экстаза бросается с лаем на первых встречных. Потом успокаивается и ведёт себя смирно. Но стоит кому-то пройти с сумкой или портфелем, как Дейк опять начинает проявлять рвение. Ну не нравятся ему сумки в чужих руках – очень уж это подозрительно! Сколько раз приходилось его оттаскивать и внушать: «Это не наша сумка! Не наша! Не наша!» Завершаются такие уличные эпизоды по-разному: иногда – мирно, порой – со скандалом, Всё зависит от характера действующего лица, втянутого в стихийную «драматургию». Вот приблизительно какие реплики мне приходилось выслушивать:
– Наплодили собак – деваться от них некуда!
– Ну что ты, пёсик, злишься, ведь я вас всех люблю…
– Пошёл ты на…!
– Ну, здравствуй, здравствуй… Чего же ты продолжаешь здороваться? Я же тебе ответил!
– Перестрелять их всех до единого!
– Извини, колбаски у меня нет. Вот тебе пряник, и успокойся.
Как широко, по всем маршрутным диагоналям, разворачивается человеческий характер при подобных обстоятельствах! Вот уж действительно практикум для психолога, пишущего докторскую диссертацию об истоках человеческого поведения в соответствии с уровнем интеллекта и врождёнными душевными качествами! Да, собака – это своеобразная «лакмусовая бумажка», при помощи которой можно определить характер человека.
Помню, как в студенческие годы пожилой рабочий-каменщик, которому я подавал кирпичи (мы своими руками строили новый корпус КазГУ в Алма-Ате на пересечении улиц Комсомольской и Уйгурской), наставлял меня, покуривая трубку в кратковременные минуты отдыха:
– Научить тебя, парень, как найти хорошую жену? Слушай. Вот пригласишь ты в первый раз девушку на свидание – и заявись ты к ней с какой-нибудь собачонкой. Если девушка не обратит на неё внимания, не торопись делать предложение – изучай свой «предмет» в течение многих недель и даже месяцев. Если же девушка скажет: «Фи, какая гадость!» – беги от неё прочь и больше не встречайся, иначе заведёшь себе злую жену. А вот если девушка скажет: «Ах, какая прелесть!» да ещё и погладит собачку – значит, это то, что надо, тащи девушку немедленно в загс, не упускай своего счастья!
…Собаку, конечно, надо воспитывать. Но читатель уже, вероятно, убедился, что мы с женой, будучи педагогами, не сумели воспитать своего Дейка. Если честно – то мы к этому особенно и не стремились, поэтому готовы принять любые укоры и нарекания. Хотя можем в чём-то и оправдаться. Я, например, глубоко убеждён, что систематически воспитывать нужно только лишь так называемых «породистых собак», с которыми мы, кстати, никогда не имели дела. А дворняжка – она и есть дворняжка. Зачем обременять её комплексом ненужных знаний? Она перестаёт быть сама собой. Здесь требуется не назойливое воспитание, а просто корректировка поведения. И если собака не злобная (а злобных дворняг не так уж много), то пусть она живёт, повинуясь своей природной стихии. В этом её прелесть и отличие от породистых собратьев. Не настаиваю на своём мнении, но считаю, что дворняга не нуждается ни в наморднике, ни в поводке. Разве что в ошейнике, к которому можно прикрепить маленькую табличку: «Не убивайте мою собаку!» Потому что дворняжка может изъявить желание прогуляться и без хозяина… У Дейка такое желание появляется не менее двух раз в день. В виде «заключительного аккорда» он может попросится и вечером, если его вовремя не выведешь.
Самый тягостный момент для Дейка – это когда мы уходим, оставляя его одного в квартире. Есть дворняги, которые начинают выть, когда хозяин уходит. А Дейк – наоборот. Провожая нас скорбным взглядом (иногда мы не выдерживаем и отворачиваемся), он смиренно ложится на коврике у пианино в позе безвинно обиженного и пострадавшего. Но когда мы приходим – комната оглашается истошным воем, который слышен на всех пяти этажах и далеко на улице. Он прыгает, скачет, норовит лизнуть в лицо, не прерывая воя, похожего на волчий. Вообще наш приход он к тому же воспринимает как своего рода прелюдию к прогулке, поэтому мы, не переодеваясь, тут же его выводим, даже если он в этом особенно не нуждается. Но самое парадоксальное, что при прогулке он нередко теряется (убегает по своим делам, не реагируя на наши возгласы), а потом возвращается домой самостоятельно. Он может отсутствовать от десяти минут до двух и более часов. В последнем случае мы находимся в состоянии беспрерывного тревожного беспокойства. Наташа при этом философствует: «Ну что ж, сколько суждено ему прожить, столько и проживёт. Зато проживёт полноценно, с ощущением абсолютной свободы». Если где-то поблизости «загуляла» сучка, Дейк дома не ночует: дежурит у чужого подъезда. Удержать его дома невозможно – противный скулёж сопровождается неистовым царапанием двери (она у нас уже ободрана с двух сторон).
