Ростислав Кинжалов - Шесть дней Древнего мира

По-другому выглядит расположенный за стеной поселок архитекторов, скульпторов, писцов, надсмотрщиков и мастеров по обработке камня. Строительство такого размаха требует сложной и четкой организации работ, из-за этого управленческий аппарат и корпус специалистов-ремесленников достаточно велики. Они живут здесь постоянно, и поэтому дома их выглядят куда прочнее и уютнее. У очагов над приготовлением обеда хлопочут женщины — члены семьи, а у более высоких по рангу — слуги.

Сейчас самое жаркое время дня, и его величество, царь Обеих Земель Хуфу после обеда отдыхает в своем гареме, услаждая сердце плясками молодых танцовщиц. Хемиун уже прибыл в город, и, так как время до вечерней церемонии у него еще есть, он по пути домой заглядывает к скульптору, который готовит статую для его мастабы. Своих сопровождающих, кроме слуг и рабов, он уже отпустил.

Ваятель встречает знатного гостя очень приветливо, тем более что приходится ему дальним родственником по материнской линии. Изображение Хемиуна в полный рост почти уже готово. Царский зодчий долго смотрит на свой портрет, он ему нравится: есть должное величие, спокойствие, необходимая полнота тела. Правда, здесь Хемиун выглядит моложе лет на десять, но это не смущает ни исполнителя, ни заказчика. Он благодарит скульптора и отправляется домой. Но там его вместо отдыха ожидает неожиданное известие: чати просит главного зодчего царя немедленно прибыть к нему по неотложному, крайне срочному делу. Горестно вздохнув, Хемиун опорожняет чашу освежающего питья и снова садится в паланкин.

Главный сановник страны, усадив почтенного гостя в кресло, сразу же сообщает ему, что произошло неслыханное и ужасное: сегодня ночью мерзкие гиены пустыни, грабители, проникли в усыпальницу матери фараона, царицы Хетепхерес. Воры вскрыли саркофаг и унесли тело покойной, чтобы, распеленав мумию, обобрать все драгоценности, находившиеся на ней. В поиски отправлены лучшие столичные сыщики, в гробнице же остались только мебель и ларцы с украшениями. И он, чати, просит Хемиуна помочь ему советом. Первое — докладывать ли немедленно его величеству об этом святотатстве или повременить? И второе — когда обнаружат мумию, надо ли снова заделывать гробницу или лучше перезахоронить усопшую?

Хемиун хорошо помнит покойную царицу. Первая жена фараона Снефру, красивая и величественная… Как она умела потрясать систром[10] при богослужении, как пела! И вот теперь такое святотатство!

Подумав, царский зодчий отвечает чати: его величеству лучше пока не сообщать эти ужасные вести. Как можно сказать про злодейство, когда мумия еще не найдена и неизвестно, что с ней! Он напоминает чати надписи на заупокойных предметах: «Мать царя Верхнего и Нижнего Египта, Спутница Хора. Все, что сказано (его величеством), то и сделано для нее. Дочь бога от его плоти, Хетепхерес». И теперь фараон, приказавший достойно почтить усопшую, услышит, что его воля нарушена! Невозможно! Что же касается гробницы, то надо устроить новую, он подумает об этом. Негоже будет помещать почившую в оскверненное место!

Чати горячо благодарит Хемиуна за мудрые советы. Он так и поступит! Нет нужды напоминать ему, что все это дело должно остаться в глубочайшей тайне. Как только поступят новые известия, они будут сообщены зодчему. И пусть он неустанно думает о месте для нового погребения!

Хемиун откланивается и отправляется наконец отдыхать перед вечерней церемонией. На пир, который устраивает сегодня начальник царских житниц, он не пойдет, чем-нибудь отговорится. Ну и выдался же сегодня денек! Бедная Хетепхерес!

А во дворце начальника житниц Обеих Земель (тоже царского родственника) уже предпраздничная суета. На кухне, в пекарнях и даже на дворе — везде кипит работа. Пекутся разнообразные виды хлеба, пшеничного и ячменного, лепешки, жарятся на вертелах куски мяса — антилоп, гиппопотама, козьего, бычьего, бараньего — и птица — гуси, утки, перепела. Для нескольких любителей отдельно готовят мясо откормленных гиен; это кушание например, очень нравится хранителю царской печати, который тоже обещал сегодня быть на пиршестве, В больших алебастровых чашках в холодном месте стоит уже готовое к подаче на стол рагу из телятины. 15 больших горшках томятся фасоль, бобы и чечевица. Моют разнообразные овощи — лук-порей и репчатый, огурцы, салат, — и фрукты: виноград, гранаты, финики, инжир, плоды ишед. Всего к столу будет подано десять различных сортов мяса, пять видов домашней птицы, шестнадцать сортов хлеба и печенья, шесть названий вина, четыре вида пива, одиннадцать видов фруктов, самые различные сласти. Тучный домоуправляющий, весь красный от прилившей крови, едва дышит. Он должен самолично убедиться в качестве припасов и попробовать все кушанья, а это нелегко! Особо доверенные слуги готовят острые приправы из соли, чеснока, кориандра и других специй.

Около пруда в саду молоденькие служанки плетут венки для гостей из цветов белого и голубого лотоса; чтобы они были совершенно свежими, готовые венки опускают в воду. Кроме того, каждому гостю при входе будет вручено по цветку лотоса.

В Египте растут три разновидности этого цветка, отличающиеся не только цветом и формой, но и символическим осмыслением. В обычной практике, особенно на пирах, чаще используется белый. Розовый почитается самым священным и чудодейственным, — по священному сказанию, в начале времен из его цветка появился солнечный младенец и осветил землю. Поэтому его часто используют в древнеегипетской медицине, он обладает целебными свойствами. Плоды розового лотоса фараон подносит храмам в качестве жертвенного дара.

Столовая, где будет происходить пиршество, находится в центре дворца, она выше остальных помещений, и узкие окна в ней расположены под самым потолком. Синий, под цвет неба, потолок поддерживают легкие деревянные колонны. Они темные, с зелеными капителями. Нижняя часть стен белая, а верхняя раскрашена в яркие тона. Слуги расстилают пестрые циновки (большинство гостей расположится на них), расставляют кресла для самых знатных, вносят небольшие низкие столики, на которых будут размещены кушанья, фрукты, сласти, букеты цветов и кубки для питья. Стены увешаны гирляндами из цветов жасмина и белого лотоса. У стен на высоких подставках стоят большие кувшины с вином, тоже обвитые свежей зеленью. В углах помещены курильницы, перед прибытием гостей туда положат раскаленные уголья, а на них бросят куски ароматных смол для воскуривания.

В соседнем зале расположились музыканты, танцовщицы и акробатки, они подготавливаются к выступлению во время пира. Оркестр довольно большой: трое мужчин около тяжелых, выше человеческого роста, арф, рядом пять лютнисток, две девушки с лирами, семь флейтисток, все в длинных белых платьях. Тихо звучит музыка. Из дверей выбегает стайка легко одетых девушек-танцовщиц. Они извиваются в танце, то склоняясь так, что их длинные локоны метут пол, то резко выпрямляются и откидывают поднятые руки назад. Акробатки в коротких набедренных повязках, с длинными косами, заканчивающимися белыми шарами, ждут своей очереди.