Жюль Верн - Школа робинзонов
Но каково же было удивление Годфри, когда он вдруг заметил легкий дымок, поднимавшийся из-за скал!
— Неужели там кто-нибудь из наших спутников? — вскричал он.— Нет! Это невозможно! Не могли же они со вчерашнего дня забраться так далеко, на много миль от рифа. Быть может, это рыбацкий поселок или какая-нибудь местная деревушка?
Годфри напряженно вглядывался. В самом деле видал ли он дым или только легкое облачко, которое ветер относил к западу? Здесь трудно было угадать. Во всяком случае, облачко быстро рассеялось в воздухе и через несколько минут совсем исчезло.
Еще одна погибшая надежда!
Юноша в последний раз взглянул на море и, окончательно убедившись, что кругом все пусто, стал спускаться по склону холма; потом углубился в чащу леса и через час вышел на лужайку.
Там его поджидал Тартелетт среди своего двуногого и четырехногого стада. Чем же занимался учитель танцев, пока Годфри отсутствовал? Все тем же: изо всех сил тер друг о дружку два куска дерева, пытаясь добыть огонь.
— Ну, как? — спросил он издалека, увидев Годфри.— Удалось вам найти телеграфное отделение?
— Оно закрыто,— ответил молодой человек, все еще не решаясь открыть учителю правду.
— Ну, а почта?
— И почта тоже… Но сначала давайте пообедаем… Я умираю от голода!… Позже я вам все расскажу…
В обед Годфри и его спутнику пришлось довольствоваться тем же скудным меню, состоявшим из сырых яиц и моллюсков.
— Очень здоровый режим! — повторял Годфри, не получая ни малейшей поддержки со стороны Тартелетта.
ГЛАВА XI,
в которой герои озабочены поисками убежища и решают этот вопрос так, как только и можно было решить
День был на исходе, и Годфри решил отложить до завтра поиски места, удобного для жилья. На расспросы учителя о результатах разведки он в конце концов признался, что они попали на остров.
— Остров? — воскликнул Тартелетт.
— Да… остров. И прежде чем подумать, как отсюда выбраться, нужно обеспечить хотя бы на первое время средства существования.
— Значит, он со всех сторон окружен морем?
— Разумеется, а как же иначе?
— И что же это за остров?
— Я уже сказал вам… Остров Фины… Конечно, вы понимаете, почему я его так назвал.
— Фи… Фи…— передразнил Тартелетт. Учитель был раздражен.— Не вижу никакого сходства… Мисс Фина, окруженная водой!…
Однако нашим Робинзонам ничего не оставалось, как провести вторую ночь на свежем воздухе. Утолив голод птичьими яйцами, Годфри свалился под деревом и, сломленный усталостью, крепко заснул, тогда как Тартелетт, все еще не примиренный со своим новым положением, долго ворочался с боку на бок, предаваясь невеселым раздумьям.
На другой день, двадцать восьмого июня, оба Робинзона встали ни свет ни заря. Скромный завтрак был таким же, как накануне. К счастью, воду из ручья удалось заменить небольшой порцией молока от одной из коз, позволившей себя подоить.
Ах, достойнейший Тартелетт! Куда девались всевозможные мятные гроги, портвейны, ликеры, хересы и коктейли, которых он, правда, не пивал, но всегда мог заказать в любом из ресторанов или баров Сан-Франциско! А теперь ему придется завидовать курам и козам, никогда не знавшим ни спиртных, ни прохладительных напитков и скромно довольствовавшихся пресной водой! Да, он будет завидовать животным, которые живут на подножном корму, не испытывая потребности ни в вареной, ни в горячей пище! Ведь этим счастливцам достаточно кореньев, зерен и трав; завтрак всегда накрыт для них на зеленой скатерти.
— Итак, в путь! — скомандовал Годфри, прервав размышления Тартелетта.
И оба зашагали, сопровождаемые эскортом домашних животных, по-прежнему не желавших от них отставать.
План Годфри состоял в том, чтобы исследовать ту часть северного побережья, где он заметил вчера группу высоких деревьев. Быть может, прилив выкинул на отмель тела погибших при кораблекрушении? Предать земле покойников — первейший долг. Не исключено, что там найдутся и какие-нибудь обломки погибшего корабля. Однако встретить живого человека Годфри уже не надеялся. Ведь после катастрофы прошло тридцать шесть часов.
Первая гряда дюн осталась позади. Годфри и учитель танцев подошли к скалистому мысу, но он был таким же пустынным, как и накануне. Они запаслись здесь провизией, ибо на северном побережье могло не оказаться ни яиц, ни раковин, а затем снова двинулись в путь, жадно всматриваясь в берег, устланный бахромой морских водорослей, оставшихся на песке после прилива.
Ничего! Нигде ничего!
Злая судьба, превратив в Робинзонов двух пассажиров «Дрима», обошлась с ними куда более жестоко, чем с их многочисленными предшественниками. Тем всегда перепадало хоть что-нибудь из корабельного имущества. Кроме предметов первой необходимости, прежние Робинзоны могли воспользоваться обломками самого судна. Им доставались и съестные припасы, и орудия труда, и одежда, и оружие,— словом, все необходимое для удовлетворения элементарных жизненных потребностей. Здесь же не было ничего похожего! Темной ночью корабль бесследно исчез в пучине моря, не оставив ни малейших следов! Ничего не удалось спасти, они остались даже без спичек, в которых нуждались больше всего…
Какой-нибудь славный господин, сидя в своей уютной комнате перед пылающим камином, скажет вам с милой улыбкой:
«Но ведь нет ничего легче, как добыть огонь! Для этого существует тысяча способов! Например, два камня!… Немного сухого мху или любого другого горючего материала! Ну или хотя бы тряпица… Да, но как ее зажечь?… На худой конец, вместо огнива можно воспользоваться ножом… либо двумя кусками дерева, если будете быстро-быстро тереть их друг о друга, как это делают полинезийцы!…»
«Пожалуйста, попробуйте сами!»
Так размышлял Годфри, шагая вперед. В те минуты для него не существовало ничего более важного. В самом деле, как он добудет огонь?
Когда-то и он, сидя у камина и рассеянно помешивая угли, читал о чужих путешествиях. Тогда сам он думал так же, как этот славный господин, любитель давать советы. Но теперь, очутившись на необитаемом острове, Годфри на собственном опыте убедился, что все обстоит совсем иначе и даже добывание огня — необычайно сложная проблема.
Он шел, погруженный в свои мысли, а следом плелся Тартелетт, взявший на себя заботу о стаде. Время от времени учитель танцев подзывал домашнюю птицу и, как настоящий, пастух, подгонял неторопливых баранов, агути и коз.
Неожиданно попался на глаза кустарник, усеянный маленькими яркими яблочками. Множество таких же плодов валялось на земле. Юноша вспомнил, что это так называемая манзанилла, которую употребляют в пищу индейцы в некоторых областях Калифорнии.
