Питер Мейл - Еще един год в Провансе
Далее минуете Обсерваторию Верхнего Прованса, где, как говорят, самый чистый воздух во всей Франции, и доберетесь до предгорий Монтань-де-Люр. Здесь, в котловине лавандовых полей, находится Лардье, деревня, в которой наберется, может быть, с сотню обитателей. Дома их столпились вокруг мэрии и «Кафе де Лаванд» — как раз такой ресторации, которую желал бы обнаружить усталый странник в конце пути: хорошая пища, доброе вино, приятное настроение, все в равных дозах.
Не такое это место, где ожидаешь встретить репортера, не говоря уже о целой ораве их. Но в один из солнечных июньских дней, когда лаванда как раз меняет свой серо-зеленый наряд на голубо-синий, журналисты оккупировали деревню по случаю открытия учебного заведения, насколько мне известно, уникального в своем роде.
Идея зародилась в Маноске, городе, в котором родился Жионо и в котором находится штаб-квартира одной из немногих фирм Прованса, добившихся международной известности. «Л'Окситан» сделала себе имя запахами, молва о ней распространялась из уст в уста. Отсюда расходятся по торговым точкам мира мыло, масла, эссенции, шампуни, кремы «made in Provence». Сырье для продукции фирмы произрастает и на полях Прованса. Естественно, лаванда, но также и шалфей, розмарин, другие травы. Идут в дело и местные мед, персики, миндаль.
Вы можете принять ванну в воде с запахом персика, можете натереться маслом тимьяна или побриться с розмариновой мыльной пеной. Недавно фирма освоила еще одно нововведение, в ретроспективе простое и очевидное, как и многие хорошие идеи: этикетки печатаются на двух языках, второй — язык слепых, алфавит Брайля. Такую этикетку на бутылочке, стоящей на полке в ванной комнате, можно прочитать не только глазами, но и пальцами. Отсюда оставался лишь шаг до реализации еще одной идеи, базирующейся на компенсаторном развитии органов чувств человека. Так, у слепых развивается острый слух, улучшается обоняние, и это помогает им ориентироваться в окружающей обстановке. Компания, деятельность которой основана на запахах, заинтересована в нахождении носов-чемпионов. Парфюмерные ароматы не случайны, это всегда букеты, составленные по весьма сложным рецептам, на основе сочетаний запахов как близких, так и контрастных. Выбор, смешивание, оценка — высокое искусство, а великие артисты в парфюмерии столь же редки, как и повсюду. Прежде всего человек должен родиться с редким обонянием, он должен от рождения обладать чутким носом, одним на миллион. Тренировка помогает развить обоняние, и обученный эксперт различает даже фантом запахов, способен определить ту критическую каплю, которая делает аромат духов незабываемым. Найти гениальный нос — сложнейшая проблема.
Где искать? Гораздо легче определить дарование в футболе или в математике, музыкальные или лингвистические способности. Сверхчувствительный нос — дарование скрытое, личное, в нормальных условиях никто на него не обращает внимания. Попробуйте, скажем, представить себе, как одна мать жалуется на своего сорванца другой:
— Мой Жан-Поль, конечно, негодяй, вчера он укусил сестренку за ногу, но я все ему прощу, потому что у него экстраординарное обоняние.
Не может такого случиться. Юные носы пребывают в небрежении.
Именно это и хотели изменить люди из «Л'Окситан». Именно с этой целью они пригласили в тот солнечный июньский день на первый необычный урок нескольких не вполне обычных учеников. Возраст детей от десяти до семнадцати лет, все они слепые.
Официально «академия носа» называлась «L’Ecole d'Initiation aux Arts et aux Métiers du Parfum destine aux Enfants Aveugles» — Школа посвящения в искусство и навыки парфюмерии для слепых детей. Классная комната находилась в небольшом каменном доме на краю деревни, которая до того дня, разумеется, не видела такого количества посетителей со всего света. Журналисты прибыли из Северной Америки, Европы, Гонконга, Австралии, Японии. Навострив носы и карандаши, они сконцентрировали внимание на детях, занявших места возле длинного стола в центре помещения.
Оборудование для занятий не отличалось чрезмерной сложностью. Перед каждым из учеников стояли пузырьки с ароматическими составами и лежали бумажные полоски. Первый урок посвящался технике втягивания воздуха, и я быстро понял, в чем заблуждался все эти годы. Когда нужно было что-то унюхать, я автоматически нацеливался носом в нужном направлении и вдыхал им так, как утопающий, в третий раз вынырнувший на поверхность. Этот метод, как мне тактично объяснили, подходил для ингаляции пазух при насморке, но недопустим для дегустатора ароматов. Сильный вдох нокаутирует обоняние, и дальнейшее исследование становится невозможным.
Поскольку я провалился на первой же проверке, меня отвели в сторонку и показали, как надо нюхать, а точнее, «зондировать носом». Демонстрация выглядела весьма грациозно, походила на действия дирижера оркестра, поигрывающего палочкой, перед тем как атаковать группу деревянных духовых инструментов. Конец пробной полоски слегка обмакивается в исследуемую жидкость, проносится под носом, и тут же ладонь легким взмахом посылает ароматизированный воздух в ноздри. Нос регистрирует запах, посылает сигнал мозгу для дальнейшего анализа. Et voilà. Ни к чему сопеть, подражая взволнованному бабуину.
Наблюдая за учениками, я убедился, что они справляются с техникой вдоха намного лучше меня. Их сосредоточенные лица выражали радость узнавания. Наставлял их крупный авторитет, один из самых опытных и знающих парфюмеров Франции Люсьен Ферреро, создатель двух тысяч парфюмерных ароматов. Он прибыл из Грасса, чтобы научить молодых людей профессионально пользоваться носом и, если повезет, обнаружить талант, который можно развить.
Ферреро — прирожденный учитель. Он не только знает и любит свое дело, но и, в отличие от многих специалистов, может доступно и с юмором объяснить другим. Дети понимали его — даже я его понял. Он втолковал, как аромат действует на двух уровнях, как происходит восприятие запаха носом и как интерпретирует его мозг; описал пять общих типов запахов духов — от алкогольного до couverture des mauvaises odeurs[63]. Последнее вызвало улыбки слушателей и красноречивое движение носа профессора.
Первый урок продолжался не дольше часа, частично из-за того, что занятие сопряжено с проявлением fatigue nasal, носовой усталости. Чувствительность даже самого профессионального носа притупляется со временем. Действовал и еще один фактор. Мы находились во Франции, время подходило к полудню. Наступило время ланча. На террасе школьного дома установили длинные столы, «Кафе де Лаванд» обеспечило меню, я уселся вместе с толпой журналистов невиданной еще мною численности.
И ощутил некоторое неудобство, еще помня о предыдущих массированных атаках пресс-корпуса несколько лет назад, когда мы проживали в Менербе. Казалось, каждая британская газета захотела открыть своим читателям Прованс. Репортеры возникали на пороге с вопросами, на которые я не находил удовлетворительных ответов, диктофоны регистрировали каждый изданный мною звук. Неудовлетворенные контактами со мной, посетители набрасывались на моего соседа Фостена, отважно атакуя его трактор в виноградниках. Фотографы прятались в кустах. Один редактор отдела мелких сплетен прислал моей жене факс с соболезнованием по поводу нашего якобы предстоявшего развода (к счастью, она все еще терпит меня) и предложил поделиться своими оскорбленными чувствами с двумя миллионами читателей. Другая газета поместила в одном из выпусков карту местности с указаниями, как добраться до моего дома, третья напечатала мой телефон. В обоих последних случаях информация оказалась перевранной, так что не повезло кому-то другому, принимавшему звонки и визиты любопытных британцев. Апофеозом послужило предложение от одного таблоида купить мой дом, чтобы разыграть его среди читателей с целью повышения тиража. Горячие выдались тогда денечки.
В этот раз я с облегчением констатировал, что репортеры больше интересовались школой, чем моими домашними делами. Прибыли в основном редакторы отделов здоровья, красоты, эксперты по уходу за кожей, специалисты в нанесении косметики и выщипывании бровей, исследователи целлюлита и апологеты правильной диеты. Как перенесут эти эфирные создания то, что в Провансе почитается легкой летней закуской? Закуска состояла из трех блюд, солидные порции включали густой aioli[64] с треской и картофелем. Вина подали столько, что в нем можно было утопить весь оставшийся день.
Из опыта общения с прессой я усвоил, что на выручку придет профессиональная журналистская подготовка. Газетчики отличаются сферами интереса, стилем изложения материала, отношением и способностями к исследованию и развитию тем. У некоторых хорошая память, другие полагаются на диктофоны и стенографические заметки. Но в одном отношении все они одинаковы — все они способные едоки. И присутствующие пишущие дамы оказались на высоте положения. Оглядев стол к моменту сервировки кофе, я заметил, что влага осталась лишь в бутылках с минеральной водой.
