Михаил Певцов - Путешествия по Китаю и Монголии. Путешествие в Кашгарию и Куньлунь
Едва успели мы обозреть с вершины холма окрестности и снять три вида, как нашла темная грозовая туча, раздались громовые удары, засверкала молния, и из тучи посыпался густой снег. Порывистый западный ветер, дувший с утра, внезапно усилился, и поднялась ужасная метель. Чтобы укрыться хоть сколько-нибудь от жестокой снежной бури, мы почти ощупью спустились немного по юго-восточному склону холма и остановились на покатости. Там мы пытались развести из захваченных с собой дров костер, но напрасно: сильный ветер со снегом каждый раз тушил вспыхнувший огонек. К счастью, гроза и метель вскоре прекратились, мы снова поднялись на вершину холма и, открыв с трудом окоченелыми руками барометр, измерили ее высоту, оказавшуюся впоследствии по вычислении равною 16 150 футам.
Прозябнув сильно на холме, мы поспешно спустились с него и направились обратно в лагерь, сходя по временам с лошадей, чтобы согреть себя усиленной ходьбой. Но и движение скорым шагом мало помогло: холодный ветер, дувший с утра, пронизывал нас все время на обратном пути. Прибыв в лагерь в сумерки, мы должны были надеть шубы, и только после нескольких выпитых почти залпом чашек горячего чая перестали дрожать от холода.
Вечером, по окончании обычной записи в дневник, мы, сидя в палатке у костра, долго рассуждали с моим спутником, В. И. Роборовским, уже немало странствовавшим по пустыням Центральной Азии, о способе исследования нагорной пустыни, в которой тогда находились. Обсудив всесторонне этот вопрос, мы пришли к заключению, что для углубления в нее на далекие расстояния от Куньлуня совершенно необходимо предварительное устройство у южного подножья его складов с большими запасами продовольственных продуктов и фуража (ячменя, отрубей и прессованной люцерны) для животных. Из таких первоклассных складов должны пополняться по мере надобности второстепенные склады, открытые южнее, в самой нагорной пустыне. Эти последние могли бы служить исходными пунктами для экскурсий по ней, которые следовало бы при таких условиях предпринимать с небольшим числом людей и столькими вьючными животными, чтобы иметь с собой запас продовольственных продуктов и фуража для всего каравана по крайней мере на 2 недели.
Такой способ исследования северной полосы Тибетского нагорья со стороны Кашгарии на всем протяжении от верховьев реки Керия-дарья до меридиана озера Лобнор в длину и верст на 300 в ширину от Куньлуня потребовал бы, без сомнения, больших денежных затрат и очень много времени. Задача могла бы значительно упроститься, если б в Кашгарии было достаточно домашних яков. Эти животные, организм которых вполне приспособлен к пребыванию на больших высотах, несравненно надежнее лошадей, быков, ослов, мулов и даже верблюдов для путешествий по весьма высоким странам. Притом они весьма охотно едят белолоз-ник и тибетскую осоку, растущую, по всей вероятности, в южной половине указанной полосы, и потому для яков на время путешествия по рассматриваемой нагорной пустыне потребовалось бы гораздо меньше фуража, чем для прочих вьючных животных.
Основываясь на этих соображениях, мы полагаем, что исследование нагорной пустыни, простирающейся к югу от Куньлуня, в указанных пределах было бы гораздо удобнее предпринять с запада, из Ладака. Обитатели этой горной страны содержат достаточно домашних яков, кротких и вполне привычных к перевозке вьюков; кроме того, в Лада-ке легко найти опытных людей для путешествия в Тибетскую нагорную пустыню, а также запастись продовольственными продуктами и фуражом. В северо-восточной части Тибета также можно приобрести домашних яков, но они не так кротки, как ладакские, и притом там гораздо труднее будет заготовить продовольственные продукты и фураж на время путешествия.
Наши средства и краткость времени, остававшегося для путешествия экспедиции собственно по Тибетскому нагорью, не позволяли нам проникать далеко внутрь этой страны: не имея позади складов продовольственных припасов и фуража, мы могли удаляться от Куньлуня к югу не более 100 верст. При таких обстоятельствах экспедиция должна была ограничиться обозрением небольших отдельных районов северной полосы Тибетского нагорья на пространстве от верховьев реки Керия-дарья до меридиана озера Лобнор, чтобы ознакомиться по крайней мере в общих чертах с характером природы этой безвестной страны.
В ночь с 27-го на 28 июня снова выпал снег в 2 дюйма толщины, и мы провели второе утро среди необозримой снежной поляны. С 7 часов ее начало озарять по временам яркое солнце и быстро растоплять своими жгучими лучами снег. К 9 часам он уже исчез с равнины и оставался только на холмах, которые все утро курились, подобно вулканическим сопкам, и нагорная пустыня с этими повсюду дымящимися на ней холмами казалась какой-то волшебной, сказочной землей.
Продовольственных припасов и фуража у нас осталось только на 3 дня. Поэтому в 9 часов мы сняли палатки и направились обратно к своему пристанищу на озере. С вершины перевала В. И. Роборовский снял несколько видов, а я в это время повторил барометрическое определение ее высоты. Затем, полюбовавшись недолго дивной картиной курившихся в нагорной пустыне бесчисленных холмов, мы простились с нею и начали спускаться с хребта. Обратный путь был несравненно легче переднего: одни и те же расстояния мы проходили при спуске почти вдвое скорее, чем при восхождении на хребет. На ночлег остановились на старом месте, у ручья; ночью опять выпал снег около 2 дюймов толщины, но утром очень быстро стаял и держался до 10 часов только на вершинах гор. В полдень 30 июня мы прибыли в лагерь, на озеро Даши-куль.
П. К. Козлов, возвратившийся накануне нашего прибытия на озеро, также успел обозреть небольшой район высшей области Тибетского нагорья. Пройдя около 40 верст вверх по речке, впадающей в озеро Даши-куль, он оставил на ней одного таглыка с двумя вьючными быками и частью запасов, а сам с казаком и другим горцем повернул на юг по направлению к усмотренной широкой поперечной долине окраинного хребта. По этой долине путники поднимались верст 40 до его гребня; в северной части, близ подножья хребта, она глубока, и окрестные горы очень высоки, но по мере простирания к югу глубина ее уменьшается, а вместе с тем мельчают и окраинные горы, переходящие около гребня в холмы. Кроме приземистого белолозника и полыни, встреченной только в нижней части долины, в ней не найдено никаких растений. В этой долине Козлов видел также еле-ды куланов, антилоп и тибетских зайцев, но признаков посещения ее людьми не нашел. Достигнув гребня хребта, опускающегося на юг отлогим и коротким склоном, Козлов увидел оттуда на юге землю, покрытую цепями холмов вос-точно-западного направления. По обозрении с вершины перевала нагорной пустыни путники спустились по той же долине с окраинного хребта, имеющего в том месте с лишком 40 верст ширины, и направились на речку, где был оставлен таглык, а оттуда возвратились в лагерь, на озеро Даши-куль.
