Борис Лавров - Всегда иди вперед!
Вот на этот раз сны были. Снилось что-то совсем невообразимое. Какие-то черные разводы, пестрые круги. Дорога в этом сне внезапно из гостеприимной песчанной тропки с зелеными лесами по бокам превратилась в зловещий мост из круглых точеных камней, висящий в открытом космосе. Боже, как холодно было там! Холодно, тоскливо и пусто. И рядом никого. Совсем никого, на много километров кругов — там все пространство просматривалось. Нога там не болела, зато зажглась резкой болью обожженая рука. Я удивленно посмотрел на нее. Ведь вчера там был просто ожег, все следы черной слизи я стряхнул! А тут она пузырилась, прямо кипела в этом ледяном космосе. Внезапно я увидел, что вовсе не следы "инквизитора" это кипят, а моя собственная кожа. Почему она такая черная? Я понял это почти сразу. Нельзя было брать меч. Он был… Заразным. Но почему? Что я сделал не так, чем заслужил это? Я справился, справился с ними! Я спасся сам и помог другу! Откуда столько несчастий — на меня одного?! Я в отчаянии остановился. Зачем идти куда-то, когда… Уже пришел? Да и не Дорога это уже… А может, так она видится Охотникам? Я сел на холодные камни. Вот и хорошо, подумалось мне, что я вовремя ушел от ребят. Рассказ мистера Кона отчетливо всплыл в моей памяти. Я не хотел ждать того момента, когда потеряю контроль над собой и превращусь в кровожадное чудовище. В какой-то миг у меня даже мелькнула мысль сигануть с этих камней в черную бездну внизу. Остановило меня только то, что я сомневался, изменит ли это что-нибудь. Да к тому же наконец пришло осознание, что это очередной сон. Может, и правда? Может, наконец, просто сон, а не кошмар насланный Охотниками? Тем более, они мертвы. Во всяком случае, те, которые преследовали нас. Значит… Некому больше сны насылать? А может, они тут не при чем, может, они только воздействовали на сны, а насылает их сама Дорога? Есть ли надежда, что этот сон никак не повлияет на реальность? Ведь не осталась же рана от арбалетной стрелы, а рука Вальки даже зажила! Я, полностью запутавшись, заколотил горящей рукой по камню. Боль усилилась, а черные части ладони прямо ожили! Превратились в какие-то маленькие щупальца и сами собой повлекли руку к голове. Я отпрянул. Глаза расширились от испуга, и я попытался отвести руку от лица. Ничего не вышла. Рука не гнулась и грозила сломаться, словно это была деревянная швабра. На концах черных щупалец, по длине достигавших уже полуметра и извивавшихся во все стороны, зажглись два пронзительных красных огонька и устремились прямо мне в глаза. Обычно люди закрывают глаза в таких ситуациях. Конечно, если бы я их закрыл, для меня все было бы кончено: шупальца вырвали бы мне их и вставили огоньки, и проснулся бы я уже Охотником. Но… С детства у меня была одна привычка: когда я сильно пугался, я распахивал глаза очень-очень широко. Видимо, страх пересилил боязнь за глаза. Это была еще одна случайность. Опять, еще раз мой взгляд пришелся прямо на красные огоньки. Это значительно отдалило их от меня. Я все сооброзил и начал вглядываться в них с удвоенной силой. Это было легче, чем вчера — видимо, дело было в том, что это опять сон. Легче — но дольше. Не знаю, сколько я так просидел, вглядываясь в злобные огни на качающихся отростках, тянущихся от моей собственной руки. Наконец, огни потухли, сверкнув напоследок, и щупальца, засохнув, посерев и скукожившись, отделились от моей ладони. Я брезгливо стряхнул их в космос. я понял, что еще одно испытание Дороги я с честью выдержал. Тут я и проснулся.
Проснулся я оттого, что кто-то отчаянно тряс меня за плечи. От этого моя нога стукалась о внутренние стенки дерева и болела жутко. Тряс меня Поль.
— Ну проснись же… Проснись… Ну Петь, ну ты чего? Зачем так, зачем ты ушел?
— Ай… Отпусти. — Боже, как я был рад видеть его. — Нога болит.
Я мельком взглянул на руку. Никакого ожега не было и в помине.
— Что такое с ногой? — испуганно, но радостно, от того, что я проснулся, спросил Поль.
— Сломал, кажется. — теперь я не понимал, как мне в голову могла придти такая сумасшедшая мысль, как уйти от Поля с Валькой, видимо, тоже влияние Охотников.
Тут из за деревьев быстрым шагом появился Валька.
— Когда кажется, крестится надо. — сказал он вместо приветствия. — Обыкновенный вывих. Был бы это перелом, ты бы до сюда не дошел. И вчера бы не встал. Поль, держи его.
— Зачем? — испугался и поразился Поль. Я тоже испугался, хотя понимал, зачем.
— Ты умеешь вправлять вывихи? — спросил я.
— Ерунда, базовые знания, я же робот. В нас это вкладывают первым делом. Как оказать первую помощь человеку до приезда профессионального эскулапа. — говоря это, он сделал три неторопливых шага по направлению ко мне, и внезапно, когда я почти расслабился, со всей силы дернул меня за больную ногу!
Сначала мне показалось, что он хочет меня убить. Потом я захотел убить его. Из глаз сыпались звезды — это не сравнение. ощущение было именно такое. Я, кажется, кричал изо всей силы. но смутно это запомнил. А потом боль мягко прошла. Я вывалился из дупла, недоверчиво оперся на ногу. Чуток она все же побаливала, но это была остаточная боль. Я прошелся по поляне. Боль совсем ушла.
— Спасибо, Валь! — я пробежался. Было так приятно после этой режущей боли снова ощущать себя ходящим. — Ну что? Пошли на Дорогу?
— Пошли. — с улыбкой согласился он.
Мы вышли на Дорогу.
— А как ты меня нашел-то, Поль? — запоздало удивился я.
— По запаху, конечно. — пожал плечами Поль. Ну да, для него это естественно. Но меня что-то тянуло на вопросы.
— Валька, а почему вчера Охотник не отреагировал на твой взгляд?
— Не знаю… Но догадки имеются. — доверительно сказал Валька. — Глаза это все же зеркало души, да? А через механические глаза душу выразить очень сложно. — он вздохнул.
Я понял, что вопрос был не очень тактичным и замолчал. В конце концов, какая разница?
— Так чего ты сбежал-то? — не выдержал теперь Поль. После моих вопросов отмалчиваться было нельзя, и я, хоть и стыдился теперь своего поступка, неловко начал рассказывать все свои утренние мысли.
— Петь, ты чего? — ошарашенно спросил Поль. — Как ты мог такое про нас подумать?
— Не знаю… — мое лицо было красным. — По-моему, это тоже от Охотников шло.
— Так мы же уничтожили всех? — не понял он.
— Погоди, а ворон? Там еще ворон был, он явно тоже из них. — мне вдруг пришло в голову, что он-то сбежал, когда погибли его товарищи.
— Знаете что? Я думаю, он был у них вроде наводчика. — предположил Валька.
— Да это еще не все сегодняшние радости… — помрачнел я, вспоминая свой сон. — Впрочем, это уже прошло. Сейчас расскажу. — и я поведал его друзьям. Они слушали молча, серьезно, не перебивая. Потом Поль робко спросил:
