Николай Непомнящий - 100 великих загадок Африки
О встречах с необычным животным рассказывали и строители железной дороги. «Я ехал на дрезине. В 5 часов утра на 16-й миле в 50 метрах впереди я увидел животное, которое сначала принял за гиену. Завидев меня, зверь кинулся в чащу, – сообщал один инженер-строитель. – Тогда я еще удивился, что гиена разгуливает так рано. А вечером я снова увидел этого зверя. Ростом он не уступал льву, но шерсть на спине была густой, а нос приплюснутый, шея очень короткая, и ноги заросли шерстью. Я много колесил по Африке, но никогда не видел ничего подобного».
Так родилась легенда о «нанди-бере». Местные жители не могли сказать ничего определенного. Для них это был или «большой зверь, который ходит как человек», или же «получеловек-полугорилла, извергающая огонь, с одним глазом во лбу, издающая ужасный вой». Прямо скажем, этих «данных» для определения таинственного животного было явно маловато. Но кое-какие выводы ученые все же смогли сделать. По мнению Б. Персиваля, несмотря на то что сообщения противоречивы, можно выделить многие общие детали. Животное это крупное, иногда встает на задние лапы, охотится в основном ночью, агрессивное, нападает на людей и животных. То, что это не трубкозуб (как предполагали), ясно. Слишком последний мал и смирен для «нанди-бера». Дольше других прожила версия, согласно которой чимисет не что иное, как гигантский бабуин.
Что ж, эти обезьяны иногда нападают на людей, но все такие нападения носят «стайный» характер и никак не вяжутся с одиночными «рейдами» чимисета. Оказалась неудачной и попытка отождествить чимисета с гиеной – слишком много различий.
Не веря в существование африканского медведя и в то же время не найдя таинственному животному аналогий в местной фауне, зоологи решили так: чимисет порожден смешением представлений о двух животных – пятнистой гиене и медоеде, представителе семейства куньих. Кровавые замашки первой приписывались спокойному нраву второго. Но зоологи не учли одного: местные жители прекрасно знают всех своих животных и ни за что не спутают гиену (популярный персонаж многих сказок и легенд) с медоедом – некрупным безвредным млекопитающим из семейства куньих.
Прошли десятилетия. Легенда продолжала жить, а свидетельства поступать.
«Я прожил в Нандиленде 68 лет, и все эти годы слышу разговоры об этом звере, – сказал в 1970-е гг. нашему журналисту Сергею Кулику (корреспондентом ТАСС он объездил Африку, побывав там, где до него не появлялись советские люди) владелец одного ресторанчика в Кисуме. – Англичане называют его «нанди-бер». Охотники часто рассказывали мне, что встречали в горных лесах свирепого зверя, который поднимается на задние лапы и лазает по деревьям. Они часто находили следы незнакомого зверя, непохожие ни на львиные, ни на леопардовые».
Заинтересовавшись рассказом, С. Кулик проделал простой эксперимент: показал местным жителям дюжину фотоснимков, среди которых было и изображение медведя. Охотники называли своими именами льва, носорога; сознались, что никогда не видели моржа; посмеялись над полосатым «леопардом» – тигром; равнодушно оглядели австралийского коала. А от нашего бурого медведя в ужасе отшатнулись: «Чимисет!» И не стали больше смотреть на него: по поверью, в чимисете скрыт злой ночной дух.
Охота на додо
Давным-давно жила-была на острове Маврикий птица по имени додо.
Нет, если хорошенько подумать, так начинать нельзя. История додо вовсе не сказка, а быль, даже, можно сказать, суровая действительность. Попытаемся сделать вступление более точным.
В период, точка отсчета которого не может быть определена со всей достоверностью, но который мог быть приблизительно равен началу ледниковой эпохи в высоких широтах и длился примерно года до 1680-го, крупная и нелетающая птица, представитель отряда голубиных, жила на Маврикии, или Зваанейланде, или Иль-де-Франс, и называлась додо, или додоерс, или дронт, или несколькими другими именами.
Птица додо
Но если кому-то из читателей уже известны все эти факты, можно начать иначе еще раз.
К востоку от Мадагаскара, протянувшись вдоль двадцатой параллели к югу от экватора, расположены три довольно крупных острова. Сейчас они называются Реюньон, Маврикий и Родригес. Трудно сказать, кто именно открыл эти острова. Существует по меньшей мере одна старая карта, где этим трем островам даны арабские названия. Совершенно очевидно, что арабские торговцы сюда заплывали, но не обратили особого внимания на свое открытие, поскольку острова были необитаемы, а торговать на необитаемых островах чрезвычайно трудно.
Европейскими первооткрывателями были португальцы, но, как ни странно, лишь со второго захода португальский первооткрыватель дал островам свое имя.
Этим человеком был Диого Фернанду Перейра, который плавал в этих водах в 1507 г. 9 февраля он обнаружил остров, расположенный в 400 милях к востоку от Мадагаскара, и назвал его Санта-Аполлония. Должно быть, это современный Реюньон. Вскоре корабль Перейры наткнулся на нынешний Маврикий. Моряки высадились на берег и назвали остров по имени своего корабля – Илья-ду-Серне.
Перейра двигался по направлению к Индии и в том же году чуть позже открыл остров Родригес.
Недостаток места не позволяет нам рассказать об истории Маскаренских островов, наполненной бесчисленными загадками и неясностями. Поэтому обратимся к дронтам. Первыми об их существовании сообщили голландцы, они же первыми привезли живых птиц в Европу. Здесь их запечатлели художники, по большей части голландские, но, к сожалению, не очень точно.
Однако самую грубую ошибку совершили англичане. Около 1637 г. живой маврикийский додо был доставлен в Англию. Он прожил здесь некоторое время, а после его смерти было сделано чучело, которое поместили в 1656 г. в музей Трэйдескант в Лондоне. Несколько десятилетий спустя чучело додо перевезли в музей Ашмолин в Оксфорде. Это произошло в 1683 г. – как мы теперь знаем, через два года, после того как последний живой додо был зарисован на Маврикии неким Бенджамином Гарри.
В 1755 г. куратор музея Ашмолин решил, что изъеденное молью чучело портит его прекрасную коллекцию, и распорядился выбросить додо на помойку. В последний момент кто-то оторвал голову (частично разрушившуюся) и одну ногу (в прекрасном состоянии). И сейчас это, пожалуй, редчайшие из зафиксированных образцов.
Но даже эта краткая история содержит один поразительный факт. Первым ученым, включившим додо в 1605 г. в число экзотических птиц в книгу по естественной истории, был Карл Клузиус. Позже Карл Линней дал птице научное название, и совершенно естественно додо вошел в зоологические труды Бюффона во Франции и Блюменбаха в Германии.
