Автостопом в Судан - Антон Викторович Кротов
19 февраля, пятница
Утром наши тела, лежащие в спальниках посреди античных монументов, стали смущать редких интуристов, и мы поспешили свернуться. Встали и при свете дня оглядели окрестность, что трудно было сделать ночью.
В течение многих веков башни, храмы и колоннады древнего города были погребены под толстым слоем песка, посему и неплохо сохранились. Реставраторы двадцатого века выкопали настоящий огромный город, сооружения которого протянулись на несколько километров. Подобно лесу, из пустыни торчали сотни колонн, тут и там возвышались остатки храмов, башен, укреплений. По многим можно даже полазить.
Мы пошли вчетвером по огромным булыжникам римской дороги, справа и слева от которой торчали рядами колонны и их остатки, и увидали, что навстречу нам движется какой-то тип на лошади. Уж не билетер ли это? Мы уже мысленно полезли в карманы за билетами МММ, как всадник приблизился к нам и обнаружил свою сущность:
— Мистеры! Хотите покататься на лошади? Недорого!
Мы отказались.
— Пальмира такая большая, обойти пешком все невозможно! Возьмите лошадь!
Поняв, что сбыть нам свою кобылу не удастся, предлагатель удалился, клацая копытами по старинной римской мостовой, ища других утренних посетителей. Но к нам уже двигался другой персонаж. Уж не билетер ли?
— Camel, my friends! From which country? Russia? Camel, верблюд! — произнес он, гордый своими познаниями в русском языке и во всех остальных. — Верблюд!
Мы вежливо попрощались с верблюдом и его погонщиком, и они растворились среди античных развалин и колонн. Но тут, не успели мы дойти до конца колоннады, нам наперерез помчался велосипедист, подпрыгивая на исторических ухабах.
«Сейчас будет предлагать покататься на велосипеде», — угадали мы.
Но это было не так: мужик оказался продавцом бедуинских платков, которые мы называли «арафатовками». Достигнув нас, он остановился, развязал мешок на багажнике и стал демонстрировать товар. С трудом мы объяснили ему, что не испытываем нужды в сем.
Вскоре мы постигли, что общего билетера на весь город нет, но во многих особо интересных местах стоят местные билетеры. Одним из таких платных мест оказался античный храм Бэла (Ваала). В двенадцатом веке этот храм был превращен в военное укрепление, а в двадцатом он был отреставрирован и еще более укреплен, чтобы посетители не лазили через забор, а входили через центральный платный вход. Однако, как только мы обошли стену, окружавшую храм, с правой стороны, то увидели место, удобное для залезания, и проникли внутрь. Цивилизованные туристы, наполнявшие внутренний двор, удивились такому явлению. Среди оных были японцы, французы и другие.
Когда мы осмотрели храм Бэла, нам поступило предложение зайти на чай к одному из пальмовых садовников. Как известно, оазис Тадмор получил свое второе название — Пальмира — именно из-за пальмовых садов, которые и по сей день весьма велики и подходят к самым историческим развалинам. Сады были огорожены глиняными заборами высотой с человеческий рост и давали урожай фиников. Однако, когда позвавший нас хозяин решил угостить нас, он достал коробку с иракскими финиками. Мы удивились. Он объяснил, что иракские финики обходятся гораздо дешевле, чем собственные!
После осмотра сада мы вернулись на развалины и пошли в район погребальных башен. Древние богатые люди здесь, как и во многих других странах, имели желание увековечить свою смерть. Каменные башни в несколько этажей, высотой метров до пятнадцати, служили для захоронения целых семей и родов. От захоронений почти ничего не осталось, можно лишь приглядеться и увидеть нишу для гроба или загулявшую косточку, валяющуюся среди мусора (может, вовсе и не древнюю). Мы занялись лазанием по погребальным башням и склепам и провели в этом занятии долгое время.
Пальмира состоит из нескольких районов, мы так и не успели осмотреть все. День начал склоняться к вечеру. Мы пресытились развалинами и вышли на трассу, которая проходила прямо среди развалин, разделяя город на две половины. Тут нас зазвали на чай местные жители, проезжавшие мимо на трехколесном мотоцикле с маленьким кузовом. Вшестером на мотоцикле? Ну-ну…
Жители привезли нас в свой пальмовый сад, типа того, что мы посещали утром. Поставили на огонь маленький закопченный чайник. Хозяева проявляли свойства англоговорения и восхваляли свою страну, упирая на то, что она самая дешевая из всех стран Ближнего Востока.
«Вон ботинки у тебя разрушаются, — показывали они на мою отделяющуюся подошву у ботинка московской фабрики спортивной обуви, — в Дамаске всего за сто фунтов починят! Это всего два доллара! Сирия самая дешевая страна!»
«В Иране за один доллар можно новую обувку купить, — подшучивал над ними Андрей, не бывший в Иране, — Сирия дорогая страна, Иран самая дешевая!»
Когда же чай был выпит и мы собрались на трассу, оказалось, что он был платным: поллитра чая в «самой дешевой» Сирии оценили в 100 сирийских фунтов. Вероятно, все разговоры о дешевости Сирии, заведенные хозяевами, имели целью подготовить клиентов к расплате. Гриша достал из кармана припасенный билет МММ, нарек его «Russian EVRO = 1.8» и расплатился им.
Да, конечно, массовый туризм изменяет лицо городов и целых стран. Здесь, в Пальмире, местные жители привыкли собирать деньги с иностранцев за ночлег и за чай — а ведь все это нам предлагали во всех других местах абсолютно бесплатно, да еще и с удовольствием. То же самое мы наблюдали в Индии год назад: масса торговцев и предлагателей платных услуг и таксистов, и в то же время в соседнем Пакистане или в Иране, где туристов почти нет — восточное гостеприимство и бескорыстная доброта.
* * *
В кузове очередной машины мы поехали в следующий город — Хомс. Вечерело, трасса шла по возвышенности, было пыльно и холодно, мы с Андреем даже замерзли по дороге. Вдоль трассы, справа и слева, тянулась бесконечная пустыня. Но она не была безжизненной: тут виднелись огороженные военные части, танки, локаторы; там — стоянки кочевников-скотоводов со стадами и палатками; в общем, пустыня была населена. Палатки скотоводов показались мне одинаковыми; интересно, если кто-то из них едет в город, то как потом обратно находит свое местожительство? Километровых столбов-то нет! Перед Хомсом пошли промышленные заборы, и в вечерних сумерках, после Пальмиры, они смотрелись скучно.
Пропыленные и весьма замерзшие, мы приехали в город Хомс, цивильный и довольно современный, третий по величине в Сирии (более миллиона жителей). Хотелось найти чайхану, напиться чая и отогреться. Вскоре едальня была обнаружена. В любом сирийском городе и даже поселке легко найти уличную закусочную, но все они имеют свой ограниченный ассортимент. В этой самым главным блюдом были «сандвичи», этакие рулеты, когда
