Генри Мортон - Ирландия. Прогулки по священному острову

Чтобы понять настоящее значение этих групп зданий, нужно подумать о средневековом соборе или большой коллегиальной церкви вместе с часовнями, в каждой из которых имеется алтарь. Теперь представьте, что единство такого здания разрушается, и каждая часовня превращается в отдельную церковь. В этом случае мы будем иметь дело с группой церквей, как это и произошло на территории ирландских монастырей. Каждая церковь первоначально являлась часовней, основанной местным благотворителем.

Я сидел на мосту над коричневой форелевой речкой и смотрел на двух мальчишек, которые шли к реке, ведя осла с двумя корзинами, полными дров. Мальчики пообещали прислать мне лодочника. Я хотел переплыть озеро и подняться к могиле святого Кевина.

Святой Кевин основал Глендалу. Он пришел сюда в 520 году, пожелав вести жизнь отшельника.

О Кевине сложена тысяча песен и поэм, из них мы узнаем, что к такому поступку его привела любовь красивой девушки по имени Кэтлин. Его любви она домогалась всеми средствами. Согласно старинной летописи, «праведный юноша отверг обольстительницу».

Однажды в поле Кэтлин повстречала молодого монаха. Он был один. Кэтлин приблизилась к нему и заключила юношу в объятия. «Но воин Христов, укрепив себя крестным знамением и призвав на помощь Святого Духа, оказал сопротивление, вырвался из ее рук и бросился в лес. Там он сорвал пучок крапивы и много раз ткнул ей в лицо, руки и ноги. Девушка утратила любовный пыл».

Так говорит легенда. Поэт Мур воспользовался другой версией: у него святой Кевин, пытаясь избавиться от страстной девицы, затолкал ее в озеро!

История подтверждает, что молодой отшельник удалился в Глендалу, где жил сначала в дупле, а позже — в маленькой пещере, которую нашел на отвесной скале.

К Кевину стекались ученики. Постепенно возле озера собралась небольшая компания святых. Кевин дожил до тех времен, когда ученики вышли из Глендалу и основали школы и монастыри в других частях Ирландии. Этот маленький разрушенный город — ирландские Фивы — стал школой ирландских святых.

— Добрый вечер, сэр.

Я поднял глаза и увидел перед собой лодочника. На его голове была «бессмертная» шляпа. Такой головной убор увидишь только в Ирландии. Похоже, их столетиями передают от отца к сыну.

— Хотите посмотреть постель святого? — спросил он. — Подождите, я вытащу лодку… Залезайте!

Пока мы плыли по неподвижной темной воде, он рассказал мне историю святого Кевина и его сопротивления страстной Кэтлин. Я спросил, верно ли, что святой столкнул девушку в озеро.

— Клянусь богом! — воскликнул он. — Ну какой святой позволит себе такое обращение с девушкой? Он всего лишь обжег ее крапивой, и она тут же излечилась от любви и постриглась в монахини. А теперь, сэр, оглянитесь!

Он сжал губы, лицо его приняло торжественное выражение. Такие люди, как он, всегда себя так ведут, готовясь обмануть собеседника.

— На тот камень Кэтлин является каждый вечер в десять часов. Я видел ее собственными глазами. Такой красавицы на всем свете нет.

— А озеро очень глубокое?

— Да что и говорить, сэр. Моя сестра не так давно пошла купаться и утонула… — Он сделал торжественную паузу и прибавил: — Мы ничего о ней не слышали, пока не получили письмо из Манчестера. Она просила прислать ей сухую одежду. Вот такое, сэр, у нас глубокое озеро.

Я знал, что этот человек следует традиции, установленной ради туристов несколько веков назад. От него ожидали подобных разговоров, и я не мог не восхититься его умением.

«Постель» святого Кевина — это келья, в которой святой жил, прежде чем построили Семь церквей. Она находится на вершине скалы. Забираться туда опасно, однако тысячи людей совершают это восхождение каждый год. Забравшись в пещеру, можно посидеть там, посмотреть на воду и задуматься: как же теперь отсюда спуститься?

Лодочник начал читать отрывок из поэмы Мура, о том как Кэтлин столкнули в озеро. Голос у него оказался высокий, напевный. Первая строфа звучала так:

К озеру, где берег дик,Где не слышен птичий крик,Где высок обрыв крутой,Кевин выбрался святой,И шептал он: «НикогдаКэтлин не прийти сюда!»Видно, он не знал дотоле,Сколько силы в слабом поле[7].

— И это верно, сэр, потому как ежели леди положит глаз на мужчину, будь он хоть святой, хоть грешник, ему следует беречься… Ну а теперь задумайте три желания, и они исполнятся!

Я перебрался через горы Уиклоу в Килдэйр. Увидев в витрине магазина афишу о скачках в Курраге, я решил поехать туда, а по пути остановился в маленьком городке — перехватить сандвич и кофе. Там я повстречал человека, которому, кажется, приглянулся. Он поклялся, что на коленях проползет по главной улице, если увидит, что британская армия вернется в Курраг. Я прямо сказал ему, что не верю в это. Он снова поклялся в том, что говорит правду, а я подумал, что люди, говорящие подобные вещи заезжему англичанину, делают это из вежливости, хотя вывод армии из Куррага наверняка оставил большую дыру в доходах местных жителей.

— Вы, конечно же, гордитесь тем, что ваша страна стала независимой, — сказал я.

— Да что там, капитан, все только хуже становится, — ответил он.

Я удивился тому, что он назвал меня капитаном. Такое обращение слышишь иногда от хитрых продавцов газет на Пикадилли, которые знают, что почем. Правда, это немного прояснило ситуацию: он думал, что говорит с английским офицером. Мужчина с досадой плюнул.

— Дела наши идут все хуже, — сказал он. — Несчастная страна, одним словом.

Я немного рассердился. Жаль, если он и в самом деле так думает. Потом мне стало совестно: неужто он старается сделать мне приятное, неужто считает, что я такой глупец и ему поверю? Поэтому я оставил его без всякого сожаления и направился в Килдэйр, думая, что, когда бар снова откроется, этот человек наверняка станет обличать несправедливую Англию перед более приятной аудиторией.

Базарный день в Килдэйре подходил к концу. Несколько несчастных коров плелись домой по гористой улице.

В эту ночь я улегся спать под заплесневелой гравюрой, на которой лорд Робертс по-отечески держал на своих коленях длинноволосую девочку.

— Неужели вы не видите, что я занят? — говорил его сиятельство бестактному адъютанту, стоявшему у порога с новостью о войне в Южной Африке.

Какой, в самом деле, замшелый голос из прошлого!

Семь часов утра. Воздух, словно охлажденное вино. В долине Солсбери ярко светит солнце. Над головой плывут облака, а вдали, в голубой дымке, высятся Дублинские горы, складка за складкой.