Соленый ветер. Штурман дальнего плавания. Под парусами через океаны - Дмитрий Афанасьевич Лухманов

Я крепко пожал руку и обнял тов. Саенко. Я, старый капитан, знал, что чистота и порядок на судне — дело рук морского глаза и неутомимой энергии старшего помощника.

Скоро буксиры дотащили «Товарищ» до так называемой «железной стенки» в порту, и он начал швартоваться к берегу.

Подали сходни.

Тепло простившись с сослуживцами по «Товарищу», я поехал домой и на другой день в восемь часов утра был уже снова на судне.

Утром, при солнечном свете, «Товарищ» выглядел еще чище, еще щеголеватее.

Да, в таком виде не стыдно показать советский корабль в любом иностранном порту.

И все это достигнуто не побоями, не матерной руганью, не суровыми наказаниями, как это бывало на царском флоте, а товарищеской трудовой дисциплиной, спайкой небольшой сравнительно кучки молодых, сознательных моряков всех рангов, составлявших экипаж корабля.

Не надо забывать, что старые парусные военные фрегаты, сиявшие безукоризненной чистотой, имели более 400 человек экипажа, работавшего чуть не двадцать четыре часа в сутки. Экипаж же «Товарища» состоит всего из 83 человек и работает на три вахты (смены), т. е. по восемь часов в день.

Да, много сделано и много пережито.

С одиннадцати часов утра начали собираться представители организаций, — пожелавших чествовать «Товарищ», и портовой оркестр.

Ровно в полдень корабельный колокол пробил «восемь склянок» (условный звон), и с мостика раздалась команда:

— Ученики и команда во фронт, на шканцы на правую!

Стройно вытянулись две шеренги чисто и красиво одетых по форме молодых моряков во главе со своими вахтенными начальниками. Остальная судовая администрация и депутации собрались на легком изящном мостике, перекинутом с борта на борт у второй грот-мачты. Этот мостик — дело рук корабельного плотника и экипажа «Товарища». Его не было раньше. Он был сделан в море своими средствами и руками.

— Внимание!

Представитель Ленинградского губкома и губисполкома тов. Аристов горячо приветствует экипаж «Товарища» от лица командировавших его партийных и советских организаций. Речь тов. Аристова покрывается громовым «ура» и звуками Интернационала.

После речи тов. Аристов передает капитану корабля тов. Фрейману громадный шелковый кормовой флаг — подарок Ленинградского Совета. Капитан торжественно передает его старшему помощнику для поднятия. Через минуту новый флаг приготовлен к подъему.

— Кормовой флаг сменить!

Опять могучие звуки Интернационала, и новый флаг, дорогой подарок первого Совета первой в мире Республики Советов, мягко шелестя складками, медленно идет кверху под высокий гафель крюйс-салинга корабля. А старый, заслуженный флаг «Товарища», видавший порты Англии, Мадеры, Уругвая и Аргентины, медленно скользит вниз, уступая ему свое почетное место.

Минута действительно полна мощного и трогательного торжества.

У многих на глазах слезы.

Капитан Фрейман говорит короткую ответную речь, благодарит за оказанную кораблю честь, и фронт распускается.

На юте корабля начинается товарищеский митинг.

Говорятся речи, приветствия, зачитываются телеграммы.

После митинга производится показательное парусное ученье.

— Команда и ученики в рабочее платье переодеться! — гремит голос Саенко.

Через несколько минут экипаж «Товарища», скрывшийся было в люке кубрика, снова на палубе в синих вязаных фуфайках с вышитой на груди красной надписью «Р.У.С. „Товарищ“ Н.К.П.С.»

— Паруса на фок-мачте ставить! Первая вахта к вантам!

Команды раздаются за командой. Быстро взбегает наверх по вантам первая вахта и разбегается вдоль по реям. Две других вахты остаются внизу у снастей.

Двенадцатисаженные, двухсотпудовые реи корабля взлетают вверх, как игрушечные палки. Снасти тянутся бегом по палубе.

В десять минут громадные льняные крылья «Товарища» натянуты.

— На фока-брасы на правую! Пошел брасы! — И вся стена парусов красиво переворачивается с левого борта на правый.

Опять следуют команды. Реи спускаются, паруса подтягиваются тяжелыми фестонами.

— Первая и третья вахты паруса крепить!

Опять бегут люди наверх и рассыпаются по реям.

Через десять минут все паруса красиво скатаны и закреплены.

В три часа праздник окончен.

Хороший, большой, светлый и чисто пролетарский праздник. Ни многословных и пустозвонных речей, ни угощений с шампанским, ни пьяных тостов, ни льстивых восхвалений начальства. Скромно сделано и скромно отпраздновано большое дело!

В этой книге собраны описания моих плаваний от службы «малым» на стотонной азовской шхуне «Святой Николай» до командования стальным четырехмачтовым барком «Товарищ» в 5000 тонн в океанском плавании, и на нем я обрываю мои воспоминания.

Мы — моряки, выйдя из порта в море, скоро забываем и береговые удовольствия, и береговые огорчения.

Но залитый ласковым солнцем океан, но небо, сверкающее чужими созвездиями, но страшные грозы, когда воздух до того насыщен электричеством, что сыплются искры с железных снастей корабля, и волны, злобно сверкающие пеной, никогда не изглаживаются из нашей памяти. Они вечно тянут нас к себе, тянут до тех пор, пока не зашьют нас в старую парусину с тяжелой чугунной балластиной на конце, не положат на доску и не пустят при хорошем размахе корабля под ветер из открытого полупортика в море, которому мы беззаветно отдали все, что имели, до жизни включительно.

Соленый ветер, которым я дышал столько лет, помог мне вложить истинно морской дух в сотни моих бывших учеников.

Парусные плавания уходят в область преданий, но те, кто прошел их, те, чьи легкие пропитались соленым ветром, их никогда не забудут.

Я заканчиваю эту книгу строками, посвященными мною былым плаваниям, морскому ветру и парусам:

Поет пассат, как флейта, в такелаже.

Гудит, как контрабас, в надутых парусах.

И облаков янтарные плюмажи

Мелькают на луне и тают в небесах.

Чуть-чуть кренясь, скользит, как привиденье,

Красавец клипер, залитый луной.

И взрезанных пучин сварливое шипенье,

Смирясь, сливается с ночною тишиной.

Вертится лаг, считая жадно мили.

Под скрытой в тьме рукой скрипит слегка штурвал.

Чу!.. Мелодично склянки прозвонили,

И голос с бака что-то прокричал…

Но это сон… Волны веселой пену

Давным-давно не режут клипера,

И парусам давно несут на смену

Дым тысяч труб соленые ветра.

Но отчего ж, забывшись сном в каюте,

Под шум поршней и мерный стук винта,

Я вижу вновь себя среди снастей, на юте,

И к милым парусам несет меня мечта!

Схематический чертеж корабля «Товарищ»,

показывающий внутреннее расположение, рангоут и паруса

Внутреннее расположение, рангоут и паруса

I. Внутреннее расположение:

а) Помещение под баком — слева уборные и