Жан Франсуа Лаперуз - Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»
Я оставлял командование мсье Бутену, пока высаживался на сушу, и предоставил ему полное право решать, позволить ли нескольким островитянам подняться на палубу или строго запретить им делать это, смотря по обстоятельствам. На юте я увидел восемь туземцев, старейшего из которых мне представили их вождем.
Мсье Бутен доложил мне, что он смог бы помешать их восхождению на борт, лишь приказав стрелять в них, и что когда они сравнивали свою физическую силу с нашей, то смеялись над нашими угрозами и передразнивали наших часовых. Зная о моем принципе умеренности, он не пожелал прибегать к насильственным мерам, которые, впрочем, были единственным способом обуздать их. Он также сказал, что когда появился вождь, другие островитяне, поднявшиеся на борт ранее, стали спокойнее и послушнее.
Я преподнес вождю множество подарков и оказал знаки величайшего благоволения. Затем я пожелал вызвать у него более высокое мнение о наших силах. Я приказал провести несколько опытов с нашим оружием у него на виду, однако они почти не впечатлили его. Он, видимо, посчитал, что наши мушкеты годны лишь для уничтожения птиц.
Наши баркасы вернулись с бочками, наполненными водой, и я отдал приказы готовиться к отплытию, чтобы воспользоваться слабым бризом с суши, благодаря которому мы надеялись немного отдалиться от берега.
Вскоре со своей прогулки вернулся мсье де Лангль и сообщил мне, что он высаживался в удобной бухте, на берегу которой располагается очаровательная деревня возле водопада с чистейшей водой. Поднявшись на свой фрегат, он приказал готовиться к поднятию якоря, поскольку, как и я, считал это необходимым. Однако он настаивал самым решительным образом на том, что мы должны остаться в одном лье от берега, чтобы взять на борт еще несколько баркасов с водой, прежде чем покинем остров. Тщетно я убеждал его, что у нас нет в этом ни малейшей потребности.
Мсье де Лангль придерживался системы Кука и полагал, что свежая вода стократно предпочтительнее, чем та, которая была у нас в трюме. Поскольку у некоторых членов его команды проявились легкие симптомы цинги, он решил, и вполне справедливо, что ради них он обязан использовать все доступные ему средства. Кроме того, ни один остров изобилием продовольствия не мог сравниться с этим. Два фрегата уже приобрели свыше пятисот свиней, а также огромное количество птицы, голубей и фруктов, и все это стоило нам лишь несколько ниток стеклянных бус.
Я сознавал справедливость этих доводов, однако тайное предчувствие мешало мне согласиться немедленно. Я сказал ему, что нахожу островитян слишком беспокойными, чтобы посылать наши шлюпки на остров, когда мы не сможем поддержать их с кораблей, и что наша сдержанность лишь увеличила дерзость туземцев: они принимали в расчет только нашу физическую силу, которая, безусловно, уступала их силе.
Однако ничто не могло поколебать решимости мсье де Лангля. Он сказал мне, что мой отказ возложит на меня ответственность за распространение цинги, которая начала проявляться уже достаточно сильно, и что, кроме того, бухта, о которой он говорил, намного удобнее той, где мы пополнили свои запасы воды. Наконец, он попросил меня позволить ему лично возглавить вылазку, уверяя, что через три часа он вернется на корабль со всеми шлюпками, наполненными водой.
Мсье де Лангль был человеком столь большой рассудительности и настолько одаренным, что эти соображения более любых других доводов определили мое согласие или, скорее, то, что моя воля уступила его воле. Я пообещал ему, что ночью мы будем лавировать возле острова, а утром под его командованием отправим на берег два баркаса и две шлюпки, вооруженные, как он посчитает нужным.
Вскоре мы убедились, что время для отплытия действительно наступило: поднимая якорь, мы обнаружили, что одну из прядей каната перерезало кораллом, и через два часа он был бы разрезан полностью.
Поскольку мы поставили паруса лишь в четыре часа пополудни, было уже слишком поздно отправлять баркасы на берег, и мы отложили это до следующего дня. Ночью был шторм, и ветер постоянно менялся, поэтому я решил отойти приблизительно на три лье от острова.
На рассвете мертвый штиль не позволил мне приблизиться к суше. Лишь в девять часов задул слабый бриз от норд-оста, с которым я подошел к острову. В одиннадцать часов менее лье отделяло нас от берега, и я отправил баркас и большую шлюпку, под началом мсье Бутена и Мутона соответственно, к «Астролябии», чтобы принять командование мсье де Лангля. Туда погрузились все матросы с легкими признаками цинги, а также шесть вооруженных солдат во главе с каптенармусом.
Всего на этих двух лодках было двадцать восемь человек и около двадцати бочек для воды. Мсье де Ламанон и Колине, хотя и больные, были в числе тех, кто отправился с «Буссоли».
С другой стороны, мсье де Вожуа, выздоравливающий, сопровождал мсье де Лангля в его большой шлюпке. Мсье Гобьен, мичман, командовал баркасом. Мсье де ла Мартинье, Лаво и отец Ресевер были среди тридцати трех человек, отправившихся с «Астролябии». Всего шестьдесят один человек составили эту экспедицию, среди них находилась элита наших экипажей.
Мсье де Лангль вооружил всех своих людей мушкетами и саблями, на баркасы установили шесть фальконетов. Я предоставил ему полное право взять с собой все, что он сочтет необходимым для своей безопасности.
Мы были уверены, что у нас не было никаких ссор с туземцами, за которые они могли бы затаить злобу на нас. В открытом море нас окружило огромное количество пирог, и наша торговля неизменно проходила в духе веселости и взаимного доверия. Короче говоря, все указывало, что мы в безопасности. И я считаю, что мы не могли быть более защищены.
Однако это противоречило моим принципам — отправлять на берег отряд без крайней необходимости и, особенно, в столь многочисленное скопление людей, когда мы не могли поддержать и даже увидеть наши шлюпки с фрегатов.
Лодки отошли от «Астролябии» в половине двенадцатого, и через три четверти часа прибыли к месту пополнения запасов воды.
Каково было удивление всех офицеров и самого мсье де Лангля, когда они увидели вместо просторной и удобной бухты маленький заливчик, заполненный кораллами, сквозь которые вел извилистый проход шириной не более двадцати пяти футов, где морской прибой был столь же силен, как на прибрежных скалах! Внутри глубина воды была меньше трех футов, и баркасы сели на дно, в то время как шлюпки оставались на плаву, потому что их отнесло довольно далеко от берега. К сожалению, мсье де Лангль осматривал эту бухту в полную воду и не предполагал, что в прилив возле острова море поднимается на пять или шесть футов. Он не мог поверить собственным глазам.
