По обе стороны Килиманджаро - Владимир Иванович Савельев
Неологизмы, пессимизм и реальность
Сейчас любой ученик средней школы может показать вам Танзанию на географической карте, и уже мало кто помнит о заложенной в этом слове символической двойственности. Оно, как и сама страна, состоит из двух составных частей: «Тан» — Танганьика, бывшая английская территория, добившаяся независимости 9 декабря 1961 г.; «Зан» — острова Занзибар и Пемба, в прошлом английский протекторат, ставший самостоятельным 10 декабря 1963 г.[7]. А 26 апреля 1964 г. обе части, материковая и островная, оставляя за собой автономию в отдельных вопросах, образовали союз — Объединенную Республику Танзания (ОРТ).
К числу неологизмов можно также отнести выражение «Саба-Саба», что в буквальном переводе с суахили означает «семь-семь». Но для танзанийцев эти слова имеют особый смысл: 7.7.1954 г. был образован Национальный союз африканцев Танганьики (ТАНУ), под руководством которого страна пришла к независимости. Сейчас «Саба-Саба» — национальный праздник, день рождения правящей партии ТАНУ.
Танзания вправе гордиться своим, пожалуй, самым богатым животным миром в Африке, снежным Килиманджаро, самым глубоким в Африке озером Танганьика и крупнейшим на материке озером Виктория, которое она делит со своими восточноафриканскими соседями. Но не это составляет основной предмет гордости танзанийцев. В стране осуществляется широкая программа кооперирования крестьянства, известная под названием «уджамаа». Слово «уджамаа» на языке суахили было известно и раньше в значении «общность людей», «единая семья», но теперь оно родилось заново в своем современном смысле и становится все более популярным.
Ну а что такое «вабензи»? Этот неологизм просуществовал всего несколько лет. «Вабензи» — новообразование, построенное в полном соответствии с правилами грамматики суахили: «ва» от «вату» — люди, «бензи» — машины марки «Мерседес-Бенц», а «вабензи» — те, кто ездит на этих дорогих машинах. Так прозвали пытавшихся обуржуазиться африканцев, крторые трактовали понятие независимости как личный комфорт и неограниченную возможность эксплуатации своего же народа. Но народ Танзании, покончив с иностранной эксплуатацией, стал быстро разделываться и со своими доморощенными «вабензи». Сейчас это слово в Танзании уже забывают, оно уходит в прошлое, как и само явление, его породившее.
Танзанийцы гордятся массовым строительством «уджамаа» и отменой всяческих форм эксплуатации. Но в то же время они понимают, что впереди еще много нерешенных проблем. На некоторых из них мы и остановимся.
Последнее время в Африке можно все чаще услышать выражение: «флаговая независимость». Оно уже довольно прочно вошло в политический словарь, часто мелькает на страницах африканской прессы, легко воспринимается на слух, не требует особых пояснений. Любопытно отметить, что оно появилось на свет в результате как бы обратной реакции на тот всеохватывающий энтузиазм, который царил в Африке в начале 60-х годов, когда так много и часто писали о смене флагов.
С течением времени накал праздничного энтузиазма понемногу спадал, восклицательные знаки стали вытесняться вопросительными, и в будничной жизни некоторые элементы былой символики приобрели иную окраску. Несмотря на то, что у освободившихся стран было и остается много общего, их пути кое в чем разошлись. Возник термин «флаговая независимость», который понимается в буквальном смысле — смена флагов и ничего больше. «Флаговая независимость» стала означать одно из отрицательных явлений сегодняшней Африки.
Представитель племени чагга — район Килиманджаро
Интересно отметить, что этот термин возник в самой Африке и является как бы мерилом прогресса развивающихся стран, выражением внутренней тревоги, неудовлетворенности, озабоченности завтрашним днем.
Посмотрим, как на этом фоне выглядит Танзания, как сами танзанийцы оценивают это явление, получившее столь простое и меткое название. Выступая на митинге 7 июля 1972 г., посвященном «Саба-Саба», президент Танзании Джулиус Ньерере сказал: «Хотя почти все африканские страны и добились независимости, во многих случаях это «флаговая независимость», и империалисты все еще продолжают свою игру на континенте.
После независимости некоторые лидеры пошли по пути эксплуатации народных масс, и эти тенденции получили довольно широкое развитие в Африке».
Президент Танзании Дж. Ньерере.
Горящий факел — символ независимости Танзании
Это высказывание Ньерере красноречиво свидетельствует о том, что такое явление, как «флаговая независимость» чуждо Танзании и подвергается открытому осуждению.
Независимость Танзании с самого начала не была «флаговой». За годы послеколониального развития стране удалось осуществить целый ряд значительных мероприятий на пути строительства новой политической и социально-экономической системы, которые вывели ее в число передовых развивающихся стран Африки. Танзания — одна из стран, вставших на путь некапиталистического развития как государство социалистической ориентации. В жизни Танзании проявляется все больше прогрессивных явлений: национализация земли, банков, страховых компаний, промышленных предприятий, крупной частной собственности, борьба с эксплуататорскими тенденциями, мероприятия, направленные на искоренение делячества и коррупции в государственном аппарате, своеобразные профилактические меры против зарождения класса «своей» бюрократической буржуазии и, наконец, одно из наиболее интересных явлений в сегодняшней Танзании, стране, в недавнем прошлом почти на сто процентов аграрной, — мероприятия по коренной перестройке деревни на принципах «уджамаа».
Пример Танзании, ее опыт, приобретаемый в процессе независимого развития, привлекают широкое внимание. Разумеется, ко многим положительным откликам иногда добавляют и «ложку дегтя». Едва ли кто-либо всерьез сомневается в необходимости радикальной перестройки африканской деревни. Но все же в высказываниях о возможностях осуществления в короткий срок такой грандиозной программы, как повсеместное строительство «уджамаа», подчас звучат пессимистические нотки.
В этом деле уже накоплен некоторый положительный опыт в отдельных районах страны, однако в целом программа еще далека от завершения, и потому всякая окончательная оценка была бы пока преждевременной. Будущее покажет, насколько «уджамаа» оправдает себя. Безусловно, это трудный и сложный путь, и он под силу только тем, кто полон решимости и воли к победе. «Африка все еще находится в оковах собственной слабости, — отмечает Дж. Ньерере. — Долг африканцев — покончить с этим».
У Танзании есть одно большое преимущество. Это молодая страна, молодая в совершенно особом смысле этого слова. Как-то в беседе с помощником генерального секретаря Молодежной лиги ТАНУ Генри Клеменсом я спросил, сколько в Танзании молодежи.
— Примерно девять из тринадцати миллионов, — ответил он.
Объясняется все это довольно неожиданно: до недавнего времени средняя продолжительность жизни танзанийца составляла всего 35 лет. Сейчас она поднимается уже до сорока. Но во всяком случае практическое осуществление многих прогрессивных мероприятий сопровождается энтузиазмом и неуемной
