Жюль Верн - Золотой вулкан
— Он владелец какого-нибудь золотоносного участка?
— Да… участка, который разрабатывает сам.
— Где же находится его участок?
— На Фортимайлз.
— У него есть номер?
— Сто двадцать семь.
— Черт! — воскликнул Самми Ским. — У нас — сто двадцать девятый! Выходит, мы соседи этого мерзкого техасца?
Миновал еще один день, и вот, со стороны пролива Королевы Шарлотты, раздался гудок «Фут-Бола». Простояв сутки, утром семнадцатого апреля пароход вышел в море.
Глава V
НА БОРТУ «ФУТ-БОЛА»
Пароход «Фут-Бол» имел водоизмещение тысячу двести тонн; и если на его борту насчитывалось ровно столько же пассажирских душ, объяснялось это тем, что инспектор навигации не позволил взять на борт больше народу. И без того ватерлиния[29], обозначенная нарисованным на корпусе перекрещенным кругом, касалась воды. За сутки портовые краны перенесли на стимер огромный груз: сотню быков, лошадей, ослов, пятьдесят оленей и несколько сот ездовых собак.
Все эти собаки принадлежали к породе сенбернаров и лаек. Большую их часть закупили на рынках канадских городов, где цены были не слишком высокими, даже с учетом транспортных расходов, а именно сорока пяти франков за доставку из Монреаля в Ванкувер; впрочем, столько же стоила доставка из Ванкувера в Скагуэй.
Что касается пассажиров «Фут-Бола», среди них были люди всех национальностей: англичане, канадцы, французы, норвежцы, шведы, немцы, австралийцы, южные и северные американцы… кто с семьями, кто без. Если отличие можно было обнаружить между занимавшими каюты первого и второго классов, то на палубе наблюдалось полное смешение народов. Число коек в каютах пришлось увеличить вдвое. Вторая палуба имела вид длинного дортуара[30], вдоль стен которого тянулись козлы, на которых висели гамаки. На палубе было не пройти; бедные пассажиры использовали всякое свободное место, найденное между рубками и релингами[31], поскольку каюты стоили по тридцати пяти долларов. Правда, получив возможность укрыться от порывов холодного ветра, эти люди не слишком сильно страдали; под защитой же островов на пути из Ванкувера в Скагуэй штормов опасаться не приходилось.
Бену Реддлу удалось загодя оплатить одну из кают на корме. В каюте по соседству разместился норвежец по имени Бойтон, которому принадлежал участок на Бонанзе, одном из притоков Клондайка. Это был человек тихий, вежливый и в то же время смелый и осторожный, образцовый представитель той скандинавской расы, которой мир обязан Аудреками и Нансенами. Сей уроженец Христиании[32], навестив родной город, возвращался в Доусон. Короче говоря, норвежец был попутчик необременительный, почти незаметный и малообщительный, так что во весь путь Самми Скиму удалось обменяться с ним всего несколькими фразами вежливости.
На беду кузенам, они плыли вместе с техасцем. Хантер с товарищем заняли четырехместную каюту, хотя их было двое, тогда как несколько пассажиров оказались вовсе без места. На просьбы уступить две незанятые койки грубияны отвечали бранью.
Хантер и Мэлоун — так звался второй — за ценой не стояли. Зарабатывая бешеные деньги на своем участке, они пускали их по ветру, играя в карты, пьянствуя и превратившись в завсегдатаев притонов, число которых в сомнительных кварталах Доусона постоянно возрастало. Находясь на борту «Фут-Бола», они часами просиживали в игральном салоне за покером и <…>. Большинство пассажиров не испытывало ни малейшего желания находиться в их компании; и те отвечали им совершенной взаимностью.
Выйдя в десять часов поутру из ванкуверской гавани, стимер вошел в пролив и взял курс на северную оконечность острова. Оттуда, плывя чаще всего под прикрытием островов Королевы Шарлотты и Принца Уэльского, он быстро проделывал свой недлинный маршрут, следуя вдоль американского берега.
Пассажирам на корме настоятельно рекомендовалось не покидать полуюта[33]. Палуба была перегорожена стойлами для быков, лошадей, ослов и оленей, которых держать на свободе было небезопасно. Иначе обстояло дело с собаками, которые, не переставая скулить, вертелись под ногами пассажиров второго класса — мужчин, еще молодых, но уже отмеченных стигмами[34] нищеты, и обессиленных женщин, окруженных выводками хилых детей. Этот народ переселялся на новое место не затем, чтобы разрабатывать собственные участки, а в надежде продать свои рабочие руки синдикатам, за деньги которых уже велся спор.
— Итак, — сказал Самми Ским, обращаясь к двоюродному брату, мы плывем в Эльдорадо[35]. Похоже, избежать этого было нельзя. Но то, что я увидел и еще увижу — несомненно, любопытно. У меня наверняка появится случай ближе изучить мир золотоискателей, которые явно не относятся к персонам, наиболее рекомендуемым.
— Другим это племя вряд ли могло быть, Самми, — ответил Бен Реддл. — И надобно его принимать таким, каково оно есть.
— Но при условии, что мы не будем принадлежать к нему никогда, как не принадлежим сейчас… Ты и я оказались наследниками участка, нашпигованного, как мне хотелось бы верить, золотыми самородками, но ни вершка его мы себе не оставим.
— Договорились, — ответил Бен Реддл и при этом как-то так повел плечами, что его кузену уверенности не прибавилось; тот продолжил:
— Мы едем в Клондайк, чтобы продать участок дядюшки Джосайаса, хотя это можно было без лишних хлопот сделать, не покидая Монреаля… Господи Боже мой! Уже при одной только мысли, что нам пришлось иметь дело со страстями, инстинктами и алчностью этого сборища авантюристов…
— Остановись, Самми, — проговорил Бен Реддл. — Кажется, ты собираешься мне напомнить об «auri sacra fames»[36].
— И я был бы прав, дорогой Бен, — ответил Самми Ским. — Меня действительно охватывает священный ужас от всей этой гнусной жажды золота, от этого безудержного желания разбогатеть… пусть даже ценой неисчислимых бед! Это не труд! Это лотерея! Это погоня за крупным выигрышем, за огромным самородком… И как только я вспоминаю, что, вместо того чтобы плыть на пароходе в какие-то немыслимые края, сейчас в Монреале я мог бы — и должен был! — готовиться весь теплый сезон наслаждаться красотой Зеленой долины!..
— Самми, ты обещал не пускаться в упреки…
— Хорошо, Бен. Это — в последний раз. Отныне я буду думать только о…
— О том, как добраться до Доусона? — не без иронии спросил Бен Реддл.
— О том, как оттуда вернуться, Бен! — произнес Самми Ским, глядя в глаза брату.
