Александр Ферсман - Три года за полярным кругом
Комариное время только что кончилось, олени лишь недавно спустились с вершин тундр или снежных полей в низину, чтобы подкормить свое истощенное тело ягелем. Их тонкая спина не выдерживала большого груза, и мы могли на спину оленя помещать лишь 2—21/2 пуда камней, тщательно отвешивая безменом равные партии и плотно стягивая мешки и тулупы на спине животного. Четыре оленя связывались гуськом один за другим, и каждый из нас мог вести, таким образом, четырех животных с грузом около 10 п.
Вести оленей непривычному человеку не так легко: вначале они идут очень быстро; для них ничего не стоит подняться по крутому откосу или перепрыгнуть через бурный поток; в этом случае скорее они вас ведут, и вы только спешите не запутать весь караван между деревьями. Однако, через два-три часа хода олени устают, на пятом часе уже вы их тащите, а олень упирается. Но все-таки перевозка тяжелых минеральных грузов на оленях необычайно удобна и приятна: олень идет плавно, почти не шелохнется мешок; можно ли это сравнить с перевозкой материала в сумах верховой лошади Сибири или в двуколесках Монголии?
Так постепенно на оленях мы перевезли наши грузы; партия за партией отправлялась к станции, и каждому участнику экспедиции приходилось вести одну из них.
А между тем осень завладевала природой; яркие желтые и красные краски заливали леса, темные ночи освещались лучами северных сияний, снежные тучи забрасывали крупой и снегом горные вершины, а вокруг палатки снег перестал уже таять. Палатки и база ликвидировались, и пока я кончал работы на Кунъявре, на станции Имандре уже кипела работа по укладке ящиков и сборке всего снаряжения. Ведь одних минералов у нас было 95 пудов!
Погода определенно портилась, вслед за снегом налетела южная буря, ломались и трещали деревья, задыхались люди, борясь против ветра, дрожали и бросались в стороны нервные олени, пугаясь падающих верхушек сосен и елей.
В такую погоду возвращался я на Имандру, после 45 дней скитаний вдали от людей и культуры, среди природы и ее красот.
В самую бурю, с трудом борясь против ветра, вели мы последние партии оленей и усталые и одичавшие подошли мы к нашему уютному домику около полотна железной дороги. Нас никто не узнавал, и все сбегались смотреть на людей, проведших в этих страшных горах полтора месяца.
Экспедиция была закончена, еще несколько прогулок в горы около станции, незабываемая ночь 14 сентября с красно-фиолетовыми завесами северного сияния, погрузка 110 пудов груза в поезд и… начало снова старой жизни.
НАУЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ
Закончив описание экспедиции 1922 г., я перейду к подведению некоторых итогов и хотя бы краткому выявлению основных научных результатов трехлетних работ.
Сначала несколько, хотя и скучных, но необходимых цифр.
По данным Рамзая, площадь двух горных массивов Центральной Лапландии, занятых щелочными породами, занимает 1.600 кв. клм.; из них 1.150 приходится на Хибинские и 450 на Ловозерские Тундры. В 1920 г. было изучено только 80 кв. клм., в 1921 г. — 220, а в 1922 г. — 500 кв. клм., то-есть всего 800 клм.; если к этой цифре прибавить еще 100 клм., занятых лесами низовий Тульи, то остается для следующих экспедиций еще около 600—700 кв. клм. Но и по отношению к уже исследованной территории необходимо считаться с огромными пробелами. В сущности отряд, двигаясь по какому-либо маршруту, может захватить в своих исследованиях максимум 50-метровую полосу. Если мы будем считать общее протяжение всех маршрутов всех трех лет в 1.450 клм., то в действительности мы получим» площадь, пройденную непосредственными исследованиями, не в 800 кв. клм., как указано выше, а всего лишь в 75—100 кв. клм.
Я привожу эти подсчеты, чтобы показать, что открытые нашими работами месторождения редких минералов далеко не охватывают всех тех богатств, которые в наших тундрах встречаются. Любой новой группе, даже в старых местах, достаточно уклониться от пройденного нами пути на 50—100 метров в сторону, чтобы попасть в совершенно новую, не исследованную обстановку и натолкнуться на новые, может быть гораздо более богатые, месторождения минералов.
Как указано выше, общее протяжение маршрутов 1.450 клм.: в 1920 г. — 80, в 1921 г. — 270, в 1922 г. — около 1.100 клм.
Во время этих странствований открыто было около 90 месторождений редких минералов, причем на 1922 год приходится почти половина всего числа (40). Открытые экспедицией месторождения лежат на различных высотах от 150 до 1.100 метров над уровнем озера Имандры, причем, однако, подавляющая часть располагалась на высотах 550—750 метров.
Эти все площади и маршруты покрыты в течение следующих сроков экспедиционной работы: в 1920 г. — 10 дней, в 1921 г. — 39 дней, в 1922 г. — 57 дней; при этом надо иметь в виду, что число участников в те же годы было 11, 11—13, 8. В это число не входят лица, ведущие организационную работу на базе, рабочие, лопари, проводники и проч.
В 1920 г. отряд не делился, а шел в полном составе, в 1921 г. работали одновременно две, реже три партии, в 1922 г. экспедиция все время разбивалась на отряды, и, обыкновенно, по разным маршрутам работало до трех — четырех групп.
Весь научный материал по годам составлял в пудах: в 1920 г. — 20 п., в 1921 г. — 70 п., в 1922 г. — 95 п.
Помимо чисто минералогических, петрографических и геохимических наблюдений, о которых речь ниже, в течение экспедиции велась маршрутная съемка и исправлялась старая карта Рамзая, определялись высоты путем анероида, делались фотографические снимки (всего около 100 негативов); в последний год делались этнографические наблюдения над жизнью лопарей. В виду того, что экспедицией были частью затронуты районы, до сих пор еще никем не посещенные, являлось необходимым давать новые названия отдельным географическим объектам. К сожалению, экспедиция, по характеру своей организации, не могла вести систематических метеорологических наблюдений, и только попутно измерялись температуры воздуха и воды в отдельные часы дня и ночи.
Конечно, невольно возникает вопрос о п р а к т и ч е с к и х р е з у л ь т а т а х этих работ и научных исследований. Нашли ли мы какие-либо полезные ископаемые в промышленных количествах, открыли ли благородные металлы или драгоценные камни? Попытаемся дать подробный ответ на этот вопрос.
Изучая массив во всей глубине научного исследования, мы не ставили (и делали это совершенно сознательно) проблем чисто практического характера. Мы отлично знали, что только чисто научная отвлеченная мысль рождает практические результаты, и глубокое познание определенных областей во всех соотношениях их географического ландшафта само по себе является источником ряда практических завоеваний. Действительно, впервые нашими экспедициями совершенно определенно выяснены наилучшие пути сообщения между Имандрой и Умбозером. На их путях нами обнаружены прекрасные лесные массивы великолепного соснового леса в условиях, удобных для использования. В восточной гряде Куниока мы впервые обнаружили те места сосредоточенного падения воды, которые смогут сыграть большую роль при эксплоатации лесов, — это водопады Лявоиока и Рисиока, на которых электрические установки не потребуют больших гидротехнических работ. В южной части массива нами обнаружены были апатитовые жилы с содержанием нефелина, то-есть образования, в которых высокое содержание фосфора и калия представляет огромный интерес для удобрения тех земельных участков, которые, благодаря трудам Северной Научно-Промысловой Экспедиции, стали возникать по линии Мурманской жел. дор.
