Януш Вольневич - Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей
Над лагуной раскинулась большая деревня. Вдоль длинной, тянущейся полукругом улицы стояли на сваях несколько десятков добротных, опрятных хижин. Характерный запах сушеной рыбы доносился издалека и выдавал род занятий местных жителей. Сети, развешанные повсюду, импровизированные судоремонтные верфи — все было живописно, как и море, замыкавшееся у устья залива синеватым массивом скалистого островка.
На якоре, близ побережья, рядом с рыбачьими лодками, стояли более крупные шхуны, несомненно курсирующие между островами, участвуя в своего рода морской торговле. Деревня имела зажиточный вид. Подвешенные на стенах возле некоторых домов велосипеды, рев транзисторных приемников, доносящийся из хижин, красноречиво свидетельствовали о том, что жители поддерживали контакты с внешним миром, причем наверняка без посредничества таможенников.
Увидев меня, дети пришли в неописуемый восторг. Куда бы я ни направлял объектив своего фотоаппарата, в видоискателе, словно чертик, выскочивший из игрушечной коробки, оказывались какой-нибудь улыбающийся малыш или целая группа кривляющихся озорников. Пришлось прибегать к разным хитростям, чтобы время от времени снимать облюбованный мною объект. И тем не менее я предпочитаю это назойливое позирование перед объективом враждебному отношению к фотоаппарату, например, в арабском мире.
Впрочем, мальчики вскоре подружились со мной. Завидя меня, они смеялись и показывали на меня пальцами. Девочки оказались не такими смелыми, но наблюдать за ними представляло больший интерес. Лица у них были размалеваны известью, а у некоторых они напоминали пятнистую шкуру пантеры.
На коралловом грунте, служащем основой для забивки свай под хижины, валялись черепашьи панцири, использованные батарейки, размытые водой раковины, рыбные кости и т. п. Глядя на все эти «жанровые» картинки, я, осоловев под палящим солнцем, вспоминал о покрытых снегом родных местах, особенно тогда, когда пот с моего лица струился на камеру. А было это в ноябре!
Тем временем Юзеф взбирался по тревожно скрипящим лестницам хижин и вел какие-то беседы с местными жителями на верандах с бамбуковыми полами. На фоне высоко проплывающих в небе облаков двигались рогатые паруса, усиливая тем самым очарование экзотического пейзажа.
У берега маневрировали лодки — маленькие однодеревки с боковыми поплавками, связанные лубяными волокнами паруса из циновок или залатанных лоскутов материи. Однако все эти детали были видны лишь вблизи. Зато издали зрелище было удивительное: подлинное морское изящество и грациозность. Лодки ловко маневрировали, используя каждое дуновение ветерка, каждую настоящую большую океанскую волну. Рулевыми были пяти-шестилетние мальчишки. Очевидно, эти карапузы научились ходить иод парусами раньше, чем по земле. В этом нет ничего удивительного, особенно если рассматривать вопрос с точки зрения истории.
Современные ученые не сомневаются в том, что на многочисленных островах Индонезии много тысяч лет назад существовала школа мореплавания, в которой обучались далекие предки нынешних жителей Тихого океана. Где-то здесь, на Сулавеси, Яве или Флоресе, чуть ли не тридцать тысяч лет назад началась подлинная история Океании. Тут проходили потоки протомалайцев, отнюдь не простейшим путем постепенно заселивших Меланезию, Микронезию и Полинезию. Они дошли до самого острова Пасхи. Цепь островов сегодняшней Индонезии являлась в те времена «помостом», по которому из Юго-Восточной Азии столетиями передвигались люди. Отступали, смешивались, учились мореплаванию и судостроению и углублялись все дальше в район океана, заселяя разбросанные там островки суши. Наука сегодня не в состоянии тщательно исследовать и воссоздать в деталях столь длительный процесс, однако общепризнано, что «викинги Тихого океана» приплыли в Океанию с Зондских островов. Заманчивая теория Тура Хейердала о том, что родина жителей Полинезии — Южная Америка, утратила уже почти всех своих серьезных сторонников. До сих пор еще признают, что отдельные плавания на бальзовых плотах могли иметь место (и Хейердал убедительно доказал это), однако они не повлияли на происхождение коренных обитателей Океании.
Известно, что народы, населявшие индонезийские острова, никогда не имели в своем распоряжении больших судов средиземноморского типа. Их рискованные плавания по безбрежному океану на утлых лодках внушают ужас современным мореходам. Однако они плавали в открытом океане по трассам протяженностью несколько тысяч миль и… достигали цели. Не удивительно, что на островах, еще не разъеденных сегодня цивилизацией, таких, как, скажем, острова Тробриан или Флорес, искусство мореплавания дети всасывают с молоком матери.
Я с удивлением наблюдал за маневрами флотилии лодок, принадлежащих детям рыбаков, которые, несмотря на свой детский возраст, вряд ли посещали специальный детский садик «юных мореплавателей».
— Знаете ли вы, — сказал подошедший к нам Юзеф, — что жители близлежащего острова Ломблем ежегодно в июле отправляются на подобных, немногим лучше этих, лодках на охоту за китами? Более того, такая охота довольно часто оказывается удивительно успешной!
Я покачал головой. Подумать только: лодки без единого гвоздя, китобои с ручными гарпунами. Ведь у какого-нибудь гигантского кашалота или финвала по меньшей мере равные шансы с людьми.
Мы еще немного погуляли по кампунгу. Рыбаки приветствовали нас улыбками, но своих повседневных занятий не бросали — они чинили сети, конопатили лодки, нанизывали на веревки свежевыловленную рыбу. Я заметил, что все жители — от молодых до стариков — были приверженцами такого метода труда, который мы называем «хорошей работой». Это и понятно. Ведь если сеть окажется дырявой, а острога — кривой, то рыба, возможно единственная за день, улизнет и семья останется голодной. Все рыболовное снаряжение всегда должно быть в полном порядке, нужно как следует научиться ловить рыбу и ходить на утлых лодках-долбленках, постичь законы природы. Всем этим премудростям рыбаков научила сама жизнь.
Возвратившись в Маумере, я узнал, что мой самолет на Тимор «вылетит, возможно, завтра», если… Тут следовало несколько таких оговорок, что я уже никак не мог поверить в свое счастье: самолет прилетит сюда, в Маумере, если только… он вылетит из Купанга. Посадку в Энде он совершит в том случае, если ветер будет слабым. Но если даже ветер сильным не будет, то все равно прибытие самолета из Энде в Маумере зависит также от… плотности облаков, которые в полдень соберутся над центральной частью Флореса. К тому же посадка самолета в Маумере будет зависеть и от настроения пилота…
