Владимир Чивилихин - Серебряные рельсы (сборник)

Валерий очень любил крепкий чай первой заварки. Питались мы коллективно, и после чего-нибудь мясного (мяса у нас много было) мы с ним сядем, бывало, и вдвоем трехлитровый чайник выпьем, Валерка называл это «вымывать стронций-90». Карим смеялся над нами, а мы пьем себе да пьем. До полночи сидим, и Валера возьмется смешные анекдоты рассказывать или разные случаи из жизни. Иногда мы с Каримом поссоримся, а Валера нас незаметно мирит, даже не знаю как. Вот такие люди и умирают не вовремя.

Вся наша семья разделяет с Вами горе. Когда я приеду в Ош, то найду Вас, и мы еще поговорим о Валерке.

…Что тут напоминает Валерия Николаевича Белугина? Все его бумаги и вещи забрала комиссия. Остались только песенники да тетради, аккуратно обернутые газетами, и еще учебники за десятый класс. Гитара то же осталась. Мы все это храним. Под стеклом лежит написанный рукой Белугина «Перечень ежедневных работ дежурного радиста-наблюдателя», а на стене в рамке – «Порядок производственных наблюдений». Он был очень аккуратный и правильно требовал того же с нас. В складе стоят его любимые эстонские лыжи, а на мачте ветродвигателя мы повесили его красную майку. Да и многое другое напоминает о нем: каменка в бане, библиотека, которую он привел в порядок, агрегатная в новой планировке, надпись на стене. У нас тут такой обычай: с 1957 года каждый выжигает на южной стороне станции свою фамилию и время, когда он зимовал. Для выжигания мы используем стеклянный шар из старого прибора для определения солнечной активности. Приложишь его к стене – и под ним сразу задымится. Мы выжгли о Валерии Белугине большую надпись. А недавно под руководством Карима Алиханова мы прикатили на могилу большой пестрый камень, вкопали и забетонировали рельс, к которому примотали ротор от списанного движка.

Людмила Иванова

Романтика верности

Романтика есть в постоянстве.

Романтика в верности есть.

В Севастополе, городе, овеянном героическими легендами, есть немало памятников морякам, защищавшим отечество свое и в далеком прошлом, и в суровые годы, которые никогда не исчезнут из памяти нашей, – в годы Великой Отечественной войны. На одном из памятников русским флотоводцам высечена надпись: «Потомству в пример». Торжественные слова, не теряющие за своей краткостью большой силы выразительности. И задуматься над ними, вероятно, стоит не только морякам, часто останавливающимся у памятника, но и писателям, чьи герои должны волновать душу, сердце и звать к подвигам, к мечте, становящейся с их помощью явью.

Литература и жизнь, писатель и время… Сопряженность этих понятий очевидна, без нее не мыслим себе творчества писателя, не мыслим художнического проникновения в характеры и сердца наших современников, чьи дела прославили землю невиданным размахом созидания нового мира. Словосочетания эти стали привычными, жизненно убедительными. Но такая привычность отнюдь не умаляет обаяния подлинности, присущей каждому талантливому произведению, накрепко связанному с жизнью.

Передо мной подшивка «Комсомольской правды» за несколько месяцев 1958 года. На газетных полосах – молодые лица разведчиков будущего, строителей Кедрограда. Это студенты-ленинградцы, будущие лесоводы и охотоведы, вчерашние школьники, которых мечта привела в далекую тайгу встать на защиту богатств Сибири – сибирского кедра, мечта создать город, который потом и получил название Кедроград. Задача была по плечу очень сильным духом, физически закаленным людям, закаленным не в туристских походах, а во встречах с суровой тайгой. А перемежая эти письма, публиковались статьи молодого тогда журналиста Владимира Чивилихина в защиту сибирского кедра и его хранителей, статьи с большим зарядом жизненности, проникнутые той же верой в мечту комсомольцев, как и их письма.

Статьи журналиста – это боевая наступательная публицистика, возникающая из активного творческого вмешательства в действительность. Действенность такой публицистики, как говорил Горький, «не в фиксации фактов, а в раскрытии мотивов фактов».

Сейчас, когда Владимир Чивилихин уже создал и отличную публицистическую книгу «Любит ли она тебя?», и завоевавшие большую популярность повести «Серебряные рельсы», «Про Клаву Иванову», «Над уровнем моря», «Елки-моталки», «Пестрый камень», «Здравствуйте, мама!», и целый ряд других, можно сказать и об отличительной черте его ранних выступлений. В советскую литературу последних пятнадцати лет он вошел как писатель активного поиска и постижения героев современности, как писатель-борец за гражданское и личное счастье этих героев. Не случайно эпиграфом к повести «Шуми, тайга, шуми!», которая печаталась в феврале 1960 года в «Комсомольской правде», Чивилихин взял стихи Александра Грина:

Мечта разыскивает путь —Закрыты все пути;Мечта разыскивает путь —Намечены пути;Мечта разыскивает путь —Открыты все пути.

Нелегко пришлось разыскивать свою мечту самому Владимиру Чивилихину, Он родился в 1928 году в городе Мариинске Кемеровской области, но родиной своей считает станцию Тайга, куда семья переехала вскоре после его рождения. В маленьком городке жила большая семья железнодорожника Чивилихина. На детские годы Владимира пало немало забот. В 1937 году трагически, на работе, погиб отец – попал под поезд. Мать, простая неграмотная женщина, осталась с пятью детьми. Поистине надо обладать глубокой, преданной душой и нравственной силой русской женщины, чтобы не растеряться, не оробеть перед жизненными невзгодами, суметь поставить ребят на ноги. Тринадцати лет будущий писатель уже закончил семь классов школы и пошел работать учеником слесаря в депо, где когда-то трудился отец. Затем он поступил в железнодорожный техникум, но работу в депо не оставил: каждое лето, чтобы помочь семье, Чивилихин работал слесарем, кочегаром или токарем (не потому ли так правдивы и ярки страницы его произведений о рабочих?). Закончен техникум – и снова депо, сначала на Урале, потом на Украине. Три года отдано железной дороге, но уже рождалась и грела душу другая мечта.

Начало творческого пути писателя критики обычно связывают с появлением в печати его первых рассказов, повестей, выходом книги. Владимир Чивилихин считает началом своей журналистской дороги рабкоровские заметки, статьи. Вероятно, это так и было. Дотошность, одержимость журналиста, которые вели писателя крутыми тропами Алтая, помогали в борьбе за сохранение богатств Сибири и его жемчужины – Байкала, заставившие Чивилихина написать страстную публицистическую книгу «Любит ли она тебя?», начали проявляться уже в скромных заметках рабочего депо и преподавателя техникума. От этих заметок и начался его путь в литературу. Много бессонных ночей пришлось провести ему, человеку с техническим образованием, чтобы подготовиться на журналистский факультет МГУ. А потом В. Чивилихин прошел хорошую школу журналиста, работая в «Комсомольской правде».