Луи Буссенар - Охотники за каучуком
— Как хочешь, хозяин.
— Можешь ли ты дать нам немного муки и рыбы?
— Да.
— Пусть вождь отправит вместе с нами своих людей. Нам нужны провожатые до Курукури-Уа.
— Нет.
— Почему?
— Сегодня в деревне праздник… Сам видишь, люди много выпили. Они хотят еще пить. Сегодня с тобой никто не пойдет. Если хочешь, оставайся. Веселись вместе с нами. Пей сколько душе угодно. Сейчас сделают флейты из костей бывшего вождя.
— Какого черта он там лепечет? — спросил Маркиз у сеньора Хозе.
Мулат перевел ему все сказанное.
— Нет, нет! Ради Бога. Для одного раза это уже слишком. Давайте уйдем отсюда. Они сейчас смастерят целый оркестр. Я не желаю присутствовать при этом. Быть может, музыка получится замечательная, но я не хочу под нее плясать! Так и кажется, что с каждым шагом у меня отнимаются ноги — безо всяких метафор.
— Какая жалость, — проговорил колдун, понявший по жестикуляции, о чем идет речь, — какая жалость, что вы встретили Маскунан! Если бы не это, — продолжал он вздыхать, — из ваших костей получились бы отменные флейты. У бедных ширикумас никогда еще не было флейт из костей белого человека.
Стало ясно, что дольше оставаться в деревне небезопасно. Наспех собрав кое-какую провизию и набив ею карманы, взяв мачете, путешественники поспешили удалиться, не прощаясь.
Впрочем, индейцы не обиделись. Для них это было нормально.
К тому же, занятые своими делами, ширикумас, кажется, даже не обратили внимание на то, что гости уходят.
__________Спустя некоторое время охотники за хиной очутились в лесу.
Что делать здесь без оружия? Да и продуктов всего дня на два. Ширикумас не очень-то щедры. Компаса тоже не было. Как ориентироваться в незнакомой местности? Опытный путешественник знает, как легко сбиться с пути.
В довершение всего состояние Маркиза резко ухудшилось, хоть он и старался всячески скрыть это и держаться молодцом.
Прошагав два часа, парижанин был не в силах идти дальше.
Он тяжело опирался на массивную палку, подобранную на лужайке, и подтрунивал над собой. Но ясно было, что болезнь побеждает.
— Надо же, — смеялся Маркиз, — у меня три ноги, а хожу я от этого не лучше, а хуже! Скажите, месье Шарль, не забыли ли вы узнать у вашей знакомой, мамаши Маскунан, об одной безделице?
— О чем вы говорите, друг мой?
— О том, как превратить палку в лошадь. Ведь для колдуньи такое превращение, должно быть, ерунда. А мне бы очень пригодилось.
Горькая шутка всех растрогала, а больше других Винкельмана.
— О чем речь, дорогой мой? Зачем вам лошадь из палки? Я понесу вас на закорках, как и обещал. Обещаю дотащить в целости и сохранности до самого Атлантического океана, если понадобится.
— Благодарю! Однако рискну сказать: «Нет». Подождите, пока я еще немного похудею. Уверяю, долго ждать не придется. У меня так мало осталось сил, что мне и есть-то не хочется. Подождем! Рано или поздно я просто-напросто не смогу идти сам. Этого не избежать.
Ясно осознавая, что дальнейшее путешествие по горам невозможно, Шарль принял единственно верное решение — поскорее добраться до равнины. Все понимали, что о поисках хины сейчас и речи быть не может. К тому же цель экспедиции практически достигнута. В этих местах обнаружили достаточное количество целебных деревьев. И значит, можно попозже наладить добычу ценного вещества.
Разработки сулили несметное богатство.
Пятьсот и более рабочих могли бы добывать кору в течение года. А если подойти к делу по-научному, разработать методику, вести работы планомерно? Да еще найти управу на боливийских и перуанских конкурентов, зачастую способных убить ради наживы? Тогда работы здесь хватит еще очень и очень надолго.
Разведка, можно считать, закончилась успешно.
Теперь оставалось самое сложное. Прежде чем строить планы относительно будущих разработок и богатств, которые они принесут, нужно было суметь без потерь вернуться из небезопасного похода.
Предстояло пересечь более трехсот километров. Путников ожидали дикие места, где не ступала нога европейца, дремучие леса, коварные реки, озера и болота. Приходилось опасаться встреч с хищниками или с бравыми индейцами, которые, того и гляди, смастерят флейту из твоих костей. А как идти без проводника, без запасов съестного? Помимо всего прочего, в отряде один больной. Долгие дни в неизвестности… Выжить в такой ситуации представлялось почти невозможным. Будущее богатство обойдется слишком дорого! И все же наши отважные охотники за хиной решились на опасное путешествие.
Здешние края пользовались дурной славой. Того, кто хотел узнать их получше, ожидали суровые испытания, а чаще всего — гибель.
Попробуем описать эти места несколько подробней.
Километрах в пятидесяти течет река Курукури-Уа, западный приток Риу-Тромбетты. Недалеко от ее истоков стоит обгоревший лес и виднеются остатки деревушки, носившей некогда имя Манури.
Под высоким деревом погребены люди, отважившиеся проникнуть сюда. Двадцать пять или тридцать французов спят вечным сном в этой земле. Никаких следов их пребывания, кроме разбросанных головешек, одичавших фруктовых деревьев да легенд, и ныне бытующих среди индейцев.
За пятнадцать лет пять или шесть французских экспедиций отправлялись к верховьям Тромбетты. Но не проходило и нескольких недель со дня выхода из Обидоса, как следы их терялись. Больше об экспедициях никто ничего не слыхал.
Их ждали. Проходило пять, восемь, десять лет. Ничего!
Все, без сомнения, погибли. Жизни их унесла злая лихорадка или канаемес.
Две из этих экспедиций были хорошо известны и популярны в Обидосе и в низовьях Амазонки. Одну из них возглавлял Мюлле. С отрядом из семнадцати человек он отправился в верховья Тромбетты на поиски рудников. Во главе второй стоял Гайя, морской врач. В 1875 году он снарядил экспедицию по поручению официальных властей.
Что стало с Мюлле и Гайя?
Когда в открытом море утлая лодчонка захвачена штормом и огромная волна накрывает ее, поглотив рыбаков, ничто и никто не донесет до земли весть о том, как они погибли.
То же самое и в здешних лесах. Кто пропал тут, тот, можно сказать, как в воду канул.
__________Между тем четверо путешественников спешили покинуть хинные заросли, спускаясь по склонам Лунных гор.
В первый день дорога оказалась легкой. Даже Маркизу она не доставила особых хлопот. Ему нравилось идти вниз, почти бежать, как будто кто-то подгоняет, подталкивает тебя сзади.
К несчастью, чем дальше, тем чаще на пути попадались обширные лесистые участки, сквозь которые свободно могли продвигаться лишь индейцы. Белому, не знающему их тропинок, пробраться через густой лес очень непросто.
