Владимир Обручев - Плутония. Земля Санникова
Унося пятерых убитых и шестерых более сильно раненных, отряд онкилонов двинулся в обратный путь; легко раненные шли сами, в том числе Ордин, получивший удар копьем в плечо. Они шли в середине отряда, где гнали также оленей, несли спасенных детей и возвращенное имущество, трупы и раненых на носилках. Двигались поэтому медленно и только к ночи вернулись на разграбленное стойбище, где женщины радостно встретили спасенных детей. Аннуир, увидев у Ордина руку на перевязи, подбежала к нему со слезами на глазах и стала его обнимать. Другой из новобрачных этого стойбища пришлось встретить своего мужа мертвым на носилках.
КЛАДБИЩЕ ОНКИЛОНОВ
Воины, расположившись вокруг костров, передавали друг другу и женщинам впечатления похода и битвы и обсуждали отдельные эпизоды, прославляя громы и молнии белых людей, благодаря которым удалось истребить целое стойбище вампу с такими небольшими потерями — по одному онкилону на десять вампу — и вернуть почти все похищенное. При прежних войнах соотношение бывало не такое — один онкилон на двух, в лучшем случае на трех вампу. Теперь последние долго не посмеют нападать. Путешественники с Амнундаком, Аннуир и освобожденной женщиной сидели у отдельного костра. Горохов рассказывал Аннуир о походе. Горюнов поинтересовался узнать кое-что о жизни вампу у онкилонки, выучившейся немного их языку. Она рассказала, что стойбище составляет как бы одну семью, потому что прочных связей между отдельными мужчинами и женщинами нет: все женщины принадлежат всем мужчинам, а дети считаются общими. Иногда мужчина убегает с женщиной, которая ему понравилась, в лес и живет отдельно; но остальные не мирятся с этим, и дело кончается убийством беглеца и возвращением женщины в пещеру. Жизнь мужчин проходит в охоте, еде и изготовлении оружия — дубин, копий, скребков; женщины собирают дрова, скоблят шкуры, делают ремешки, но дела у них тоже немного; они часами лежат у огня или на солнце и дремлют. Мясо едят обыкновенно сырым или чуть подпеченным на огне и наедаются после удачной охоты до отвала; если нет мяса — голодают по целым дням или выкапывают какие-то корешки, собирают улиток, крупных жуков, лягушек. Спят вповалку вокруг костра, ногами к огню, на шкурах или прямо на земле, положив под голову камень. После удачной охоты и сытной еды пляшут вокруг костра до изнеможения или до драки из-за какого-нибудь пустяка. Боятся каких-то каменных, лесных и водяных духов и ночью ни за что никуда не пойдут в одиночку. Поклоняются медведю и какому-то большому зверю с пятой ногой на голове и огромными зубами, для которого женщины собирают грибы и корешки. После ужина воины легли спать, женщины начали обряд оплакивания убитых; последних уложили рядом возле костра с копьем и луком в руках, щитом на коленях. Женщины распустили косы, сняли ожерелья и браслеты и, закрыв лицо руками, пели заунывные песни, в которых прославлялись доблести павших воинов; при пении они покачивались взад и вперед, сидя в головах покойников. Крот и Белуха вздумали было аккомпанировать этому пению своим воем, чем немало удивили онкилонок, которые подумали, что умные животные выражают людям свое сочувствие. Уняв собак, путешественники заснули под звуки этого заунывного пения.
День начался, как всегда, в густом тумане, сквозь который тускло светили костры. Женщины, закончив отпевание, готовили завтрак; чтобы накормить многочисленное войско, пришлось заколоть целый десяток оленей. Когда туман стал рассеиваться и проглянуло солнце, пришел шаман со своим учеником. Мертвых уложили на носилки, и весь отряд потянулся через лес на запад в глубоком молчании; только барабан на поляне провожал шествие редкими протяжными звуками, передавая по стойбищам весть о похоронах павших в бою. Женщины с детьми в шествии не участвовали. В десяти километрах от стойбища дошли до западной окраины котловины, где среди каменной россыпи находилось главное кладбище онкилонов; оно представляло многочисленные могильные холмики, сложенные из камней; над каждым возвышалось копье, острием вверх. Более старые холмики уже осели над истлевшими трупами, копья покосились, иные упали; на самых старых не было и этого знака, а камни покрылись густыми лишаями.
Положив покойников у опушки, воины занялись приготовлением могил: выбрасывая камни россыпи в стороны, они вырывали продолговатую яму не более метра глубиной. Когда могилы были готовы, к каждой поднесли покойника и положили его ногами на юг, с вытянутыми по бокам руками, с луком с одной и колчаном стрел с другой стороны; лица закрыли куском кожи, копье поставили в головах и затем заложили могилы вынутыми из них камнями. Детские черепа и кости, собранные в пещере вампу, сложили в одну могилу, ничем не украшенную.
Во время этих действий шаман, взобравшись на большую глыбу, лежавшую среди кладбища, бил в бубен и глухим голосом пел какие-то заклинания, очевидно отгоняя злых духов от свежих могил, чтобы они не нарушили покой мертвых. Воины, не участвовавшие в приготовлении могил, стояли большим кольцом вокруг, опираясь на копья. Когда могилы были закрыты, все воины, как один человек, подняли руки к небу, затем закрыли ими лицо и испустили протяжный вопль, хорошо знакомый путешественникам; но здесь, вырвавшийся из пятисот глоток и затем повторенный отражением от стены, он произвел потрясающее впечатление. Его повторили три раза, после чего отряд отошел к опушке и расположился на отдых.
Путешественники воспользовались случаем и осмотрели окраину котловины. Туман рассеялся, утреннее солнце ярко освещало черные скалы, круто поднимавшиеся уступами на головокружительную высоту; наверху видны были остроконечные вершины, в расселинах которых белели снега; от них по уступам местами скатывались тонкими струйками водопады. Иногда вверху от снежного поля отрывалась глыба подтаявшего снега и, скользя по обрывам, разбиваясь на комья, мягко шлепалась у подножия стены. В синеве неба медленно плавала пара орлов, высматривая на уступах неосторожного ягненка или на россыпях отставшего от оленей теленка. В воздухе царила полная тишина, и эти многочисленные холмики среди россыпи, покрытой зелеными, желтыми и красными лишаями, на грани между огромной черной стеной с белыми зубцами и зеленой полосой леса под безоблачным небом вызывали торжественное настроение. Мертвые ушли из зелени лесов и лугов, где они жили, любили, воевали, в это убежище на рубеже земли, под сень черных скал, на которых фантазия невольно рисовала себе надпись огненными буквами: “Здесь царство вечного покоя”.
В нижней части обрыва против кладбища путешественники заметили большую пещеру, вход в которую был защищен валом из камней. Амнундак рассказал, что в пещере прежде жила большая орда вампу и здесь произошло одно из крупных сражений, в котором пало много онкилонов. Орду истребили до последнего человека, а россыпь близ пещеры выбрали под кладбище, потому что оставшиеся в живых онкилоны могли унести только своих раненых. С тех пор всех воинов, павших в бою с вампу, хоронят на этом кладбище.
