Эверест. Восхождение без правил - Левсет Насурович Дарчев
По регламенту гид должен сделать разбор ступенчатого выхода на высоты. Но Бобков молчал, зная, что все злые, как собаки. Он, наверное, решил сделать это на следующий день. Однако в группе нашлись недовольные, которым надо хоть как-то высказаться о своем состоянии.
— Бобков! — закричал Кирилл. — У меня болит всё: тело, головная боль и тошнота. Какой диагноз?
— Тебе просто плохо, — деловито произнес Бобков.
— Ну, спасибо.
— Ха-ха-ха!..
— Стас, ты как? — спросил Бобков.
— У меня болит весь организм: куда не ткну — везде боль.
Бобков замолк, потом дал заключение:
— Ты палец себе сломал.
— Ха-ха-ха!..
— Раз вы такие у меня умные и слабые, отдыхаем пять дней, — сообщил Бобок.
— А это по плану? — спросил Рашид. — Или вы обиделись на неловкие моменты?
— Вовсе нет. У обидчивого инструктора бывает много несчастных случаев.
— Ладно, ладно… Мы больше не будем жаловаться… — раздались в ответ разрозненные голоса.
И только через пять дней, как и обещал гид, группа вышла на второй акклиматизационный штурм. На высоте 5800 их настигла ночь. Там же заночевали. К удивлению, у всех все нормально. Следующий день пошли на штурм высоты 6400. Тяжело, медленно, шаг за шагом добрались и в лагере рухнули. Спали как убитые. А вот на высоте 7080 снова гóловы дали о себе знать. Спали плохо. Спустились на 6400, затем в базовый лагерь. Последний день перед штурмом вершины Бобок сделал неожиданный ход: повел группу вниз на 4200 в гости к шерпам. Рашиду представился быт этого народа. Удивительные люди, способные жить и выживать в экстремальных условиях. Здесь ощущается нехватка кислорода — шерпы привыкли. Здесь они, перенося большие грузы по горам и скалам, веками тренировали ноги, сердце и выносливость. В исторических документах они мелькают очень редко, потому что они исторически не были ориентированы на войны и захват чужих территорий, а занимались у себя скотоводством и земледелием.
Письменности нет, фамилий нет, а имена меняют так же часто, как и времена года. Быт простой, стены домов — простая кладка камней без штукатурки, которую кто-то может завесить простой цветной тканью. Мебели нет, одежда неопрятная, вид лица монголоидный. Исповедают они формально буддизм и ламы сосуществуют с ведьмами и шаманами. Едят все, что достают в этих местах. Традиционным является суп с пельменями. Интересен тибетский чай. Они его заваривают с добавлением масла, молока, муки и соли — своего рода коктейль, на котором можно прожить целый день.
Рашид остановился напротив мальчика с цветком в руке: высокий лоб, тонкие губы, в джинсовой куртке, одетой поверх коричневой футболки; брови идут четкой параллелью глазам, в которых поселился взгляд взрослого человека. Интересно, что он хочет делать с этим цветком? Рашид спросил переводчика-китайца. После того, как он узнал, что тот хочет его продать, Рашид купил у него все цветы, которые у него были с собой. На лице мальчика появилась благодарная улыбка, и он сразу убежал по каменистой тропе. Рашид тут же вспомнил своих детей: самый маленький ждет сигнала с вершины Эвереста.
В кафе заказали мясное блюдо. Принесли суп с рисом и мясом: горький и мясо очень жесткое. Видимо, як, но не баранина. Переночевав в гостинице, группа пошла на подъем в базовый лагерь. На календаре 9 мая — никто не может забыть этот праздник: общий на всех. В базовом, на половине лагеря, которая принадлежит клубу Алексея Аврамова «Семь вершин», настоящий праздник. Во всю звучит песня «День Победы».
— Вот загуляем, — выпалил Кирилл.
— Если нас пригласят, — вставил Станислав.
Кирилл достал пригласительные билеты лично от Аврамова. Бобков насупился. Все в группе знали об их отношениях. В свое время Бобков работал у Абрамова инструктором и можно сказать, что он вырос там, среди «Семи вершин», но потом, набравшись опыта и возможностей, Бобков ушел от него и организовал собственную фирму. Каждый в группе в этом не видел ничего зазорного, потому что мир сегодня устроен именно так: впереди интересы, следом отношения. А на отношения ради денег плюют все. Рашид задавал себе этот вопрос и понял, что это лежит в области современной морали, но ему хотелось вмешаться и примирить этих двух гигантов современного мирового альпинизма.
Кроме Бобкова, все пошли на праздник и получили удовольствие от полных столов, напитков, мяса, салатов и других классных изделий. Молодец Аврамов: показал всем, как русские ценят свою историю. Рашиду, конечно, хотелось повидаться с ним, но среди сотен гостей не было случайности увидеть его, а специально искать его не стал, потому что тоже «кинул» его — не пошел в его клуб. Здесь тоже дело коммерции: где дешевле, туда и дорога. Да и Аврамов сам это знает: у него всегда богатые зарубежные клиенты.
Ночь прошла прекрасно: полный сон и душевное удовлетворение. Утром начались сборы для решающего штурма Эвереста: все молчат, напряжение достигло высшей точки, теперь все зависит от командира. В него вся вера и надежда. Бобков собран, сдержан в командах и точен в прогнозах и расчетах. Это фундамент его убеждений: «Главное для альпиниста не мышцы, а голова. Если нет мозгов на вершине, то тело не устоит».
— Все готовы?
— Да!.. — ответили хором.
И группа пошла в туман за удачей. Рашид как обычно, как самый неопытный, сел на хвост. Сомнения мучили его с первого дня, как только узнал, что членами группы стали именитые спортсмены, имеющие за спиной многочисленные восхождения на пики мира. Он осознавал, что все аргументы против него, хотя здесь все условно: попадаются и такие, кто идет на вершину, не побывав на восьмитысячниках, но у них есть техническая подготовка хотя бы на уровне второго или третьего разряда альпиниста. «А у меня что? Не успел отработать даже технику жумаринга, которая должна быть эргономичной и эффективной».
Все эти обстоятельства в его душе скребли как кошки, поэтому мучимый сомнениями, он плелся на хвосте.
Начало пути
Рашид хорошо запомнил маршрут до передового базового лагеря 6400 с индивидуальными палатками, туалетом и кухней. Не успел привыкнуть к комфорту, раздается голос гида:
— Уходим!
Рашид высунул голову из палатки и оказался под шквальным ветром, а глаза еле различают тропу и подвешенные веревки. По сравнению с тем, что предстоит, восхождение до покинутого лагеря была прогулкой.
— Рашид, ты идешь? — услышал он обрывки голоса гида.
Рашид, запутавшись в веревках, карабинах и жумарах на перестёжке, задержался с подачей голоса.
— Р… -аш… — ид!..
Ветер
