Евгений Буянов - Стихий безумные удары
(По рассказам Ю.Кузнецова и П.П.Захарова, 11.10.06.).
Опасность ледников
Трещины!.
…Июль 1987 года, Памиро-Алай, Матчинский горный узел, поход пятой категории сложности в составе семинара высшей туристской подготовки. До этого, за 20 лет походов я ни разу не попадал в аварию. Но в тот год казалось, что весь воздух, весь эфир были наэлектризованы от трагических событий, происходящих вокруг нас и в нескольких десятках километрах юго-восточнее, на Памире, в зоне неуверенного приема наших портативных коротковолновых радиостанций «Карат-2М».
– Авария на Утрене!..
– Авария на перевале Матча-2!…
– Погибла группа Москальцова! (Это – уже с Памира).
– Повышенная лавинно опасность!..
Постоянные предупреждения об опасности и тревожное кружение вертолетов над головой…
А горы улыбаются солнцем, манят чарующим блеском вершин, ледников, перевалов… Горы высокие, крутые, мощнее Кавказа!
Первая «ласточка» аварии посещает нас на подходе к перевалу Щуровского. Замечаю некую неуверенность в ходьбе одного из участников соседней группы и… тут же забываю. А вот врач семинара Саша Крупенчук тоже замечает и реагирует профессионально. После обследования он запрещает больному продолжать поход и вместе с ним медленно направляется вниз. Здесь возможный опасный исход был предупрежден, но группы семинара на некоторое время лишились своего врача… Этот случай – урок! Мало заметить, надо вовремя прореагировать! Прежде чем проявить свой мерзопакостный характер авария аккуратно «ходит на цыпочках»…
Более серьезно авария «показала зубы» на следующий день, в ущелье Джиптык. На подъеме к перевалу ОПТЭ мы медленно нагоняли идущую впереди группу Володи М. – такую же учебно-тренировочную «пятерку», как и наша (еще чуть впереди шла еще одна наша группа). Внезапно по всей нашей цепочке проносится тревожный сигнал: что-то случилось с идущей впереди группой. Первый возглас: «Нужна аптечка!» Сбрасываю рюкзак и бегу вперед. Возглас второй: «Нужна веревка!» Сбегаю назад, выхватываю веревку из-под клапана своего рюкзака и опять вверх, всего-то метров 100–150… Там – пожар страстей и общая суматоха. Что случилось и как? По отрывочным, невнятным возгласам начинаю понимать: кто-то упал в ледовую трещину! Да, провалились трое, в том числе руководитель группы и два идущих за ним участника! Остальные, зафиксировав конец связочной веревки, забросили в трещину конец второй и спешно готовятся вытаскивать Асю, которая в общей связке группы шла второй. Конечно, девушку надо вытащить первой («женщина немного дороже человека»), за девчат страшнее всего! Что внизу – неясно, и общая торопливость частично вызвана желанием прояснить обстановку, ведь хуже всего неизвестность!
В этот момент запомнились мельтешение, хаотичность наших действий. Лихорадочно соображаю: «…Взять руководство на себя?.. А ты хорошо понимаешь, что случилось и что надо делать? Может, кто-то из участников, присутствовавших здесь с самого начала, лучше чувствует обстановку?.. Кроме того, по возрасту и опыту здесь, наверху, я второй после Георгия Николаевича, – Гарика Худницкого, руководителя нашей группы. Сейчас и он будет здесь…» В конце концов, внутренне решаю не проявлять руководящей активности, чтобы не навредить, а просто помочь действием «в общей струе»… К краю трещины не подходим: не только опасность срыва, но и опасность сбросить вниз, на головы, куски льда и снега. Переговоры с упавшими вниз затруднены: их голоса еле слышно.
На секунду взгляд задерживается на зеленой веревке, лежащей на снегу. Один ее конец «не при деле», а второй, закрепленный на ледобуре, уходит в трещину. Это их связочная веревка, на которой повисли провалившиеся, а вытаскивать они собираются другой… Есть ли страховка? Кажется, нет… Впрочем, она, наверно, не нужна: основная веревка выдержит… И… вот здесь опять возникает некое отсутствие реакции на обстановку, а может, замедление реакции. Еще не успел «влезть» в обстановку для правильного решения и поправить действия участников. Уже через пару минут вопрос о страховке возникает вновь, но уже с ощущением ужаса и, казалось, естественного вывода: «Да, теперь „мало“ не будет… Будет, наверно, с тяжелой травмой!..»
…Впятером тянем Асю изо всех сил. Веревка идет сначала легко, потом заметно тяжелее, глубоко врезаясь в снег. Но постепенно вытягиваем и вот уже голова Аси появляется из трещины…
Внезапный хлопок! Рывок!!! И мы валимся назад! Ася опять исчезает в трещине, проваливаясь вторично!!!
Что случилось!? Оборвалась основная веревка? Нет, веревка цела! Но на ее узле вместе с карабином и ледорубом висит оторванный узел из толстой 25-мм стропы – кусок петли самостраховки. Ася пристегнулась к веревке не поясным карабином, а через эту петлю, на конце которой висел ледоруб… Тогда среди многих бытовало представление, что толстая 25-мм стропа не уступает по прочности основной веревке. Однако практика показала, что в реальных условиях нагрузки эта стропа существенно (в 2–4 раза) уступает по прочности основной 10-мм веревке. Кроме того, из-за большей, чем у веревки ширины, такая стропа уменьшает несущую способность карабинов (это замечание по результатам испытаний я слышал от Павла Самойловича Зака, который показал и фотографии разорванных на стропе карабинов)… Позже кто-то из участников заметил, что на перегибе трещины ледоруб зажало между склоном и веревкой, а стропа прошла по зубчикам… Ее достаточно чуть-чуть подрезать, чтобы уменьшить прочность в десятки раз! Кроме того, ледоруб на перегибе создал дополнительное сопротивление, мы рванули изо всех сил и… стропа не выдержала!..
Дальше работа налаживается. Беру на себя организацию страховки. Так надо было с самого начала! Расчищаю лед, надежно заворачиваю ледобур, продеваю свою веревку и закрепляю ее через тормозную шайбу. Теперь медведя удержу! Узел страховки опускаем в трещину, проверяем закрепление в натяг… Две минуты вытяжки и Ася наверху! Совершенно целая и невредимая после двух падений!
Также быстро вынимаем Сашу. Он внешне тоже «в порядке», но несколько чувствует последствия тазобедренного ушиба. Последним извлекаем Володю. Голова у него в крови от ударов об лед и от падения сверху кусков льда. Коля, наш медик, обрабатывает рану. Вспомнив полезный практический урок десмургии еще на занятиях в школе, беру бинт и делаю Володе перевязку повязкой-шапочкой…
Выясняем сначала подробности подъема, а потом и самого срыва. При подъеме Ася сначала не отцепила связочную веревку от Володи и, вытягивая ее, мы, после выбора конца связочной веревки, потянули вверх и Володю. Поэтому веревка шла так тяжело: на ней были двое. При обрыве петли Володя и Ася провалились на ту же глубину, что и при первом срыве: здесь решающими факторами были длина отрезка связочной веревки и трение о стенки трещины. Конец связочной веревки мы не догадались выбрать как страховку и это, конечно, было нашей ошибкой.
