Жюль Верн - В Магеллании
Климат Магеллании гораздо менее суров, чем об этом принято думать. Буйная растительность довольно хорошо свидетельствует о его мягкости. Лето жаркое, а зимы не такие холодные, как в других странах, расположенных на той же широте, например в Северной Америке — в Канаде и Британской Колумбии. Даже в самые сильные холода льды в этих краях не появлялись и не мешали плаваниям шаланды, по крайней мере, в проливе Бигл. Стало быть, поездки Кау-джера прерывались редко, и, если море не штормило, индейцы Огненной Земли могли рассчитывать на обычный визит.
Иногда, на время этих поездок, мальчишка оставался на Исла-Нуэве один. Впрочем, отсутствие взрослых было непродолжительным — не более недели; иногда лоцманские обязанности уводили Карроли с сыном далеко от пролива Бигл, и тогда на острове оставался только Кау-джер.
Исла-Нуэва, как и большинство островов, рожденных неистовым напором теллурической[94] революции, которая раздробила оконечность Американского континента, была сложена из песчаных пород, покоящихся на гранитном основании.
Жилище было построено у подножия одного из высоких холмов, защищавшего от ветров. Долгое время Карроли жил в пещере, образовавшейся в гранитном массиве, что в целом предпочтительнее, чем навес, вигвам или яканская хижина. Она располагалась в глубине маленькой бухточки, куда не докатывались морские волны и где стояла в безопасности пирога. Индейцу и его сыну пещеры было вполне достаточно. Но с прибытием Кау-джера налево от нее мало-помалу поднялся одноэтажный дом, на сруб которого пошли местные деревья, пригодились и обломки скал, а известь получали из мириад раковин теребридов[95], мактров[96] и тритоний[97].
Дом построили рабочие с Мальвинских островов, а все расходы оплатил Карроли из собственных сбережений. Каждую из трех комнат освещало окно с прочными ставнями. Посредине находился общий зал с огромным камином. Слева — комната. Кау-джера, неприхотливо обставленная: кровать, стулья, столы и несколько полок. Справа — еще скромнее обставленная комната Карроли и Альга. Вдоль торцовой стены устроили уютную кухню с чугунной плитой и разнообразной утварью.
Навигационный инвентарь, снаряжение для рыбной ловли и охоты, запасы дров — выброшенные на берег стволы и деревья из местных лесов — хранились в пещере, как, впрочем, и приготовленные на обмен меха и шкуры.
Как-то раз, после длительного отсутствия, шаланда наконец появилась вблизи острова. Альг, за которым с радостным лаем бежал его верный пес Золь, бросился навстречу отцу и Кау-джеру. Прибывшие обняли юношу, затем, поставив «Вель-Кьеж» на якорь в глубине бухты, Карроли с сыном перенесли в пещеру меха, шкуру ягуара, такелаж.
Кау-джер направился к дому, вошел в свою комнату и открыл окна и ставни, впустив поток света и воздуха.
Благодаря заботам Альга в доме царили чистота и порядок. На этого понятливого и трудолюбивого мальчика можно было положиться и спокойно оставить дом. Впрочем, в холодное время года никто не высаживался на остров, а летом только огнеземельцы наведывались по какому-нибудь срочному делу.
Кау-джер, казалось, вернулся в свою комнату с определенным удовлетворением. Он нашел там свои бумаги, стоящие на полке книги, по большей части труды по медицине, политической экономии и социологии. В шкафу расположились различные склянки и хирургические инструменты. Туда же Кау-джер положил походную аптечку, которую вынул из охотничьей сумки, в угол поставил ружье. Сев наконец за стол, он достал записную книжку и занес в нее все события, которые произошли во время последнего плавания на Огненную Землю.
Переодевшись, Кау-джер вышел из дому. К этому времени Карроли и Альг уже закончили свою работу. Юноша тут же покинул взрослых, отправившись на кухню, где занялся разведением огня, ожидая дальнейших распоряжений отца.
Кау-джер и Карроли направились к небольшому, огороженному участку земли, расположенному у подножия холма. Деревянный забор защищал участок от вторжения многочисленных грызунов. Там, на площади двух-трех акров[98], виднелись грядки с плодородной землей, пригодной для выращивания овощей, капусты, картофеля, особенно много было сельдерея, который как противоцинготное средство очень ценится в высоких широтах, салата, а также азореллы[99], растения с желтыми цветками, похожего на азореллу камеденосную с Мальвинских островов. Корни азореллы заменяют туземцам хлеб, но они, хотя имеют довольно приятный сахаристый вкус, в сущности, малопитательны.
Лорантусы[100] — ярко цветущие деревья — украшали участок, клумбы пестрели голубоватыми и фиолетовыми солончаковыми астрами, желтоватым дороником, кальцеоляриями, стелющимся по земле ракитником. Благодаря усердию Альга на участке царил такой же порядок, как и в доме. Впрочем, отсутствие взрослых длилось не более двух недель. Если не возникнет непредвиденных обстоятельств, Кау-джер намеревался покидать остров только ради охоты и рыбной ловли.
Начинался май — месяц, соответствующий ноябрю в Северном полушарии. Приближалась зима с ее снегами и заморозками. Работы, впрочем, хватит, потому что приближалось время самого успешного лова, или, точнее сказать, охоты на морских волков.
Окончив осмотр огорода, Кау-джер и Карроли направились в пещеру, служившую теперь складом товаров. Здесь хранились шкуры пум, ягуаров, гуанако, вигоней и кожи нанду, а потому пол тут был посыпан слоем мелкого песка, а стены обиты сухими, не пропускающими сырость досками.
Эта пушнина, а особенно шкуры гуанако, обработанная по патагонскому методу, отличалась удивительной мягкостью и могла служить плащом — такие носят касики[101], когда облачаются в национальный костюм. Из этих шкур делали даже ковры, которые пользовались таким же спросом, как и ковры из кожи страуса, и высоко ценились заезжими купцами. Больше всего было тюленьих шкур. Охота на этих ластоногих, столь многочисленных в проливах архипелага, могла бы приносить Магеллании огромную прибыль, когда бы лежбища стали объектом необходимой регламентации. Но охота эта трудна и даже опасна, поскольку морские волки любят забираться на береговые обрывы и самые неприступные гребни, и, чтобы они не ушли, надо перекрыть им путь к морю. Поэтому зверобои должны быть сильными и ловкими, ибо риск упасть очень велик. Зато за свой труд они получают хорошую плату. Беда в том, что большинство охотников относятся к числу авантюристов худшего сорта, к людям без стыда и совести, для которых не существует норм поведения и которые стоят не больше, чем золотоискатели. И они долго еще будут наведываться в магелланийские края, ибо, хотя золотоносные месторождения региона исчерпаны, стада морских волков, все еще исчисляемые тысячами, будут поставлять ценный груз в трюмы судов.
