Зиновий Каневский - ЗАГАДКИ И ТРАГЕДИИ АРКТИКИ
Едва я заговорил с ним о ГЭ СЛО и о Вилькицких, как Сергей Владимирович резко произнес:
— Мы расточительны и безжалостны! Мне, прямо скажу, не суждено больше работать в архиве Географического общества, а вы, приезжая в Ленинград, по-моему, просто обязаны туда наведываться. И первое, что должны сделать, это затребовать фонд номер девятнадцать и читать все подряд, не пропуская ни листочка. Вот тогда поймете, что это была за экспедиция, какие люди, замечательные по многим статьям, составляли ее основу.
В красивом особняке в переулке Гривцова, в архиве Всесоюзного географического общества, на просьбу принести фонд № 19 мне с улыбкой сказали, что вряд ли это осуществимо, потому что фонд состоит из 163 архивных единиц, 5606 пронумерованных листов, плюс 6 коробок с фотонегативами и диапозитивами! Правда, имеется подробная опись фонда, по которой я могу выбрать наиболее интересное.
На столе громоздятся папки: материалы по организации и снаряжению ГЭ СЛО, подробные сведения о личном составе, о маршрутах пяти плаваний в Арктику, ежегодные отчеты начальника, служебные донесения, письма и телеграммы, представления к наградам, навигационные карты, объемистые журналы научных наблюдений. И почти в каждом документе повторяется, «звучит» на протяжении доброго полувека, до последнего дня жизни этого человека, имя: Николай Иванович Евгенов.
И впрямь история экспедиции и личность Евгенова неразделимы. Он умер в 1964 г. в возрастё семидесяти пяти лет, а начинал служение Северу молодым выпускником петербургского Морского корпуса (нынешнее Высшее военно-морское училище им. М. В. Фрунзе в Ленинграде). В ГЭ СЛО лейтенант Евгенов был вахтенным начальником и старшим штурманом на одном из судов в плаваниях 1913—1915 гг. Вся последующая $го жизнь также прошла в нелегких экспедициях, в общей сложности Николай Иванович совершил в Заполярье свыше двадцати морских походов и путешествий. Он, как никто, знал трассу во льдах и по праву считайся ведущим лоцманом Северного морского пути. В 20^- 30-е гг. Евгенов руководил Карскими морскими операциями; сыгравшими выдающуюся роль в освоении Западного участка ледовой дороги, что привело в итоге к ее полному практическому освоению.
Помимо Арктики, исследователь побывал в Индии, Китае, Японии, Египте, в Северной Америке, на берегах Средиземного моря и Атлантики, но самым главным делом всей жизни Евгенов неизменно считал участие в ГЭ СЛО и гордился той ролью историка-летописца, какую ему пришлось играть на протяжении полувека.
Своим рождением Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана обязана... Цусиме. Тяжелое поражение в русско-японской войне заставило искать другие дороги, ведущие на Дальний Восток. К этому призывали лучшие умы России, среди которых был и гениальный Д. И. Менделеев, с годами всерьез увлекшийся Арктикой и ледоколами: «Помимо большого экономического значения, военно-морская оборона страны должна много выиграть, когда можно будет — без Суэцкого или иных каналов теплых стран — около собственных своих берегов переводить военные суда из Атлантического океана в Великий и обратно».
Власти приняли решение создать специальную экспедицию, которой поручалось тщательно обследовать наименее изученный восточный участок будущей сквозной трассы, от Берингова пролива до устья Лены. Морякам предписывалось, «если позволит состояние льдов, следовать с описью от устья реки Лены далее на запад», то есть попытаться пройти с востока на запад всю ледовую дорогу. До них это удалось проделать лишь однажды: в 1878—1879 гг. шведская экспедиция на судне «Вега» под начальством Нильса Адольфа Эрика Норденшельда прошла с зимовкой весь Северный морской путь с запада на восток.
На Невском судостроительном заводе в Петербурге были заложены ледокольные транспорты «Таймыр» и «Вайгач», первые корабли с металлическим корпусом, предназначенные для арктических плаваний. По мысли тогдашнего начальника Главного гидрографического управления генерал-лейтенанта А. И. Вилькицкого, цёль предстоящей экспедиции сводилась «не к плаванию через льды, а к пользованию свободной водой... В силу этого главным вопросом в плавании Ледовитым океаном является знание физико-географических условий в этом районе, а также знание фарватеров и глубин». Следовательно, речь шла о научном, географическом в широком понимании этого слова предприятии, в основе которого лежали, как и полагалось по давней традиции, гидрографические изыскания, и в этом ГЭ СЛО удивительно походила на свою Великую Северную предшественницу.
. И все же то, что было осуществлено в 1910—1915 гг., прямых аналогов в истории не имеет. Впервые была проведена крупномасштабная государственная операция, не рекордная по замыслу, не узковоенная либо торгово-промысловая, а как бы вполне заурядная, будничная экспедиция в Ледовитый океан, целью которой оставались исключительно научные исследования, причем проводимые на уровне начала XX столетия.
«Таймыр» и «Вайгач» плавали в высоких широтах пять лет подряд, возвращаясь во Владивосток в конце каждой навигации (кроме сезона 1914/15 г.). Первые три года во главе экспедиции стоял немолодой и чрезмерно осторожный генерал-майор И. С. Сергеев, который сам о себе говорил с гордостью, не ощущая двусмысленности сказанного: «Где Сергеев прошел, там всякий пройдет!» За эти годы они провели опись берегов Чукотки, уточнили карты нескольких заливов Камчатки, побывали на постоянно блокированном льдами и потому очень труднодоступном острове Врангеля, где выполнили астрономические, геологические и магнитные исследования. Во время одного из плаваний удалось достичь дельты Лены, но дальше на запад Сергеев идти не решился, опасаясь вынужденной зимовки.
Несомненно, так продолжалось бы и в последующие годы, однако в самом начале рейса 1913 г. руководитель экспедиции неожиданно заболел, и его место занял двадцативосьмилетний командир «Таймыра» капитан II ранга Вилькицкий, сын начальника российской военной гидрографии. Хочу обратить ваше внимание на то, что даже командование «Таймыром» Борис Андреевич принял лишь после кончины отца, противившегося по этическим мотивам высокому назначению сына. (Андрея Ипполитовича Вилькицкого сменил на посту главы отечественной гидрографии генерал-лейтенант М. Е. Жданко, дядя нашей Ерминии.)
Как и большинство офицеров ГЭ СЛО, Борис Вилькицкий получил образование в Морском корпусе, а затем продолжил учебу в Военно-морской академии, став в итоге не только гидрографом, но и штурманом I разряда. В двадцатилетнем возрасте участвовал в русско-японской войне, оборонял Порт-Артур, заслужил боевые ордена, был ранен. Его отличали воля и требовательность, храбрость и деликатность, высокий профессионализм и неизменная готовность к самосовершенствованию. Мало кто в экспедиции сомневался, что под его руководством они сумеют сделать нечто весьма значительное, хотя — вот вам характерная деталь — в 1913 г. Борис Вилькицкий отправлялся в свое первое плавание!
