Рамиз Алиев - Изнанка белого. Арктика от викингов до папанинцев

В 1836 году Франклин занял должность губернатора Тасмании, которая в те годы была местом каторжных работ. Здесь находились около 17 тысяч каторжников и 25 тысяч свободных жителей, часть которых ещё недавно были заключёнными. Вряд ли новое назначение пришлось по душе Франклину, но он вынужден был принять его – жить на половинном содержании было непросто. На Тасмании он провёл семь лет. Судя по всему, Франклин был достаточно мягким и прогрессивным губернатором и пользовался уважением жителей острова. Уже позже, когда Франклин исчез в Арктике, островитяне собрали 1700 фунтов на его поиски. Памятник Франклину и сейчас стоит на площади Франклина в Хобарте, столице Тасмании. Однако отношения Франклина с местной элитой не сложились, и в результате интриг местных чиновников в 1843 году он был уволен, поэтому вернулся на родину в подавленном состоянии духа.

Франклин с радостью принял предложение Адмиралтейства возглавить новую экспедицию в Арктику, хотя был уже далеко не молод, ему исполнилось 59. Назначение его на столь ответственную должность было спорным решением. Помимо возраста и проблем со здоровьем, над Франклином висел груз его прежних неудач. Да и его опыт полярных плаваний был не столь уж большим – две из трёх экспедиций были пешими. Одиннадцать лет, с 1834 года, он не стоял на капитанском мостике. Но Франклин был очень популярен, обладал связями в высших кругах общества, имел благородное происхождение и рыцарский титул. Другими словами, если исходить из политических, а не из профессиональных критериев, Франклин лучше других подходил на роль первооткрывателя Северо-Западного прохода.

Казалось, опасаться нечего: до сих пор все полярные экспедиции Адмиралтейства заканчивались благополучно и был потерян лишь один корабль – «Фьюри» («Виктори» не в счёт – это была частная экспедиция, к тому же Росс был на плохом счету). Экспедиция Франклина была самым представительным полярным предприятием морской сверхдержавы и оснащена наилучшим образом.

Нехорошее путешествие

…страстное желание проникнуть в тайны этого чудовищного края превосходит даже моё отчаяние и способно примирить меня с самым ужасным концом. Мы, без сомнения, быстро приближаемся к какому-то ошеломляющему открытию, к разгадке некоей тайны, которой ни с кем не сможем поделиться, ибо заплатим за неё своею жизнью.

«Эребус» был построен в 1826 году, длина 32 м, 372 тонны, «Террор» – в 1813 году, длина 31,1 м, 325 тонн. Оба корабля были оборудованы для плаваний в высоких широтах и участвовали в Антарктической экспедиции Джеймса Росса (1839–1843). Перед плаванием Франклина суда оснастили железнодорожными паровыми машинами мощностью 20 л. с., что позволяло двигаться со скоростью 4 узла. В середине 1840-х годов паровые машины уже были делом обычным. Новшеством был винт, до этого в качестве движителя использовались колеса. Сейчас очевидно, что смысла в паровых машинах на «Эребусе» и «Терроре» не было: запаса хода хватало лишь на две недели, маломощные машины не позволяли кораблям прокладывать дорогу во льдах, даже по чистой воде они не могли идти быстрее 4 узлов. Похоже, и Франклин, и Крозье скептически относились к этой затее. Машины увеличили загрузку кораблей – осадка по выходе из Гренландии составила 17 футов, возможно, несколько больше, чем нужно для того, чтобы преодолеть узости и мели Северо-Западного прохода.

Помощником капитана «Эребуса» стал молодой офицер Джеймс Фицджеймс, «Террором» командовал Фрэнсис Крозье (рис. 2–7).

Рис 2–7. Портрет Крозье – дагерротип, сделанный перед уходом в последнее плавание

Фрэнсис Рэдон Мойра Крозье (1796–1848?) начал службу в Королевском флоте с 13 лет. В 1821–1823 и в 1824–1825 годах участвовал в арктических экспедициях Уильяма Парри на кораблях «Фьюри» и «Гекла». В 1826–1827 годах Крозье участвовал в неудачной попытке Парри достичь Северного полюса. Крозье принял командование «Геклой», когда Парри и Росс вышли в санный поход. В 1839 году он отправился в Антарктику в составе экспедиции Росса в роли капитана «Террора». По пути корабли зашли на Тасманию, где в это время губернаторствовал сэр Джон Франклин. Именно тогда Франклин впервые побывал на «Эребусе», а Крозье безнадёжно влюбился в племянницу Франклина – Софию Кракрофт.

Экспедиция Джеймса Росса в Антарктиду продолжалась 4 года и стала весьма плодотворной. К 1845 году Крозье был одним из самых опытных полярных мореплавателей. Тем не менее, его кандидатуру на роль руководителя экспедиции даже не рассматривали. Обычно пишут, что дело было в его вероисповедании и национальности (он был ирландец, что не способствовало карьере в Королевском флоте). Более существенно, что он не имел опыта самостоятельного руководства экспедициями. Как и его друг, Джеймс Росс, Крозье во время многолетнего антарктического плавания пристрастился к выпивке. Кроме того, он находился в депрессии, впрочем, как и его начальник. Сложно сказать, насколько он подходил на роль капитана в полярном плавании, но так случилось, что именно Крозье стал центральной фигурой в экспедиции – ему пришлось принять командование в самый драматический момент.

Экспедиция готовилась в спешке: Барроу торопился – он должен был уйти в отставку в 1845 году, ему было уже 80. Отправляя Франклина, он рассчитывал успешно завершить дело своей жизни. Барроу должен был дать Франклину инструкции. Они носили довольно общий характер, да иначе и быть не могло, поскольку Франклин отправлялся в неизвестную область пространства. Франклину полагалось следовать по пути Парри, то есть проливами Ланкастер и Барроу, и лишь затем взять курс к юго-западу.

Утром 19 мая 1845 года корабли Её Величества вышли в море из Гринхита в устье Темзы. «Баретто Джуниор», выполнив задачу, оставил «Эребус» и «Террор» в Баффиновом заливе и вернулся домой. Капитан китобойного судна «Принц Уэльский» Даннет встретил корабли Франклина 26 июля у входа в пролив Ланкастер. Больше сведений об «Эребусе» и «Терроре» и о 129 членах экипажей[44] не было. Корабли словно исчезли в лабиринте островов и проливов Канадского Арктического Архипелага.

Двенадцать лет почти сорок экспедиций искали Франклина и его людей [263], но обстоятельства их гибели так и не были до конца выяснены.

Эта история могла бы показаться рядовой среди множества полярных трагедий. Но лишь на самый поверхностный взгляд. С 1818 по 1836 год в экспедициях, искавших Северо-Западный проход, участвовало 513 человек, из них погибло 17 [194]. (Причем 11 из 17 жертв были участниками первой экспедиции Франклина.) Ни одна из экспедиций, исследовавших регион как до, так и после «Эребуса» и «Террора», не понесла столь существенных потерь, что наводит на мысль о неких особенных обстоятельствах, погубивших экспедицию Франклина.

Тщетные поиски

Есть какое-то кощунственное обаяние ужаса в мысли о последних минутах корабля, объявленного «без вести пропавшим» на столбцах «Флотской газеты». Ничего не обнаружено – ни единого спасательного круга, ни решётки, ни обломка шлюпки или весла с названием судна, и невозможно угадать место и время его внезапной гибели. Газета даже не сообщает о нём как о «погибшем со всем экипажем». Оно просто остаётся «пропавшим без вести», оно загадочным образом исчезло, кануло в тайну судеб, великую, как мир, где может беспрепятственно бродить фантазия собрата-моряка, слуги и страстного поклонника кораблей.

Когда Франклин уходил в плавание, Джон Росс обещал ему отправиться на помощь, если к февралю 1847 года от экспедиции не будет вестей. В январе он отправил запрос в Адмиралтейство, однако там сочли тревогу преждевременной, сославшись на мнение главных экспертов по Арктике – Парри, Джеймса Росса, Сабина и Ричардсона. В марте 1847 года Джеймс Росс писал [цит. по: 273, p 213]: «Считаю, что нет ни малейших причин беспокоиться о безопасности экспедиции и сомневаться в её успехе. Каждому, кто знаком с особенностями полярной навигации, очевидно, что им не пройти в Берингов пролив без, по крайней мере, двух зимовок. Такое могло бы случиться лишь при необыкновенно благоприятных обстоятельствах, коих, по общему мнению китобоев, не было, и я уверен, что ни сэр Джон Франклин, ни капитан Крозье на это не рассчитывали. <..>

В последних письмах, отправленных с Китовых островов за день до отхода, они сообщают, что провизии на борту более чем достаточно на три года, при необходимости её можно растянуть на четыре без серьёзных неудобств; стало быть, они не будут испытывать нужды ранее июля 1849 года, полагаю, нет надобности посылать помощь до следующей весны».

Оснований не доверять Джеймсу Россу не было. Он был самым опытным полярным мореплавателем своего времени – участвовал во всех четырёх экспедициях Парри, в двух экспедициях своего дяди Джона, пережил четыре зимовки в Арктике подряд, и сам руководил Антарктической экспедицией. К тому же он был близким другом Франклина, во время подготовки экспедиции встречался с ним почти ежедневно и помогал в снаряжении кораблей и подборе команды [172].