Джемс Кук - Плавание на"Индеворе" в 1768-1771 гг.
Рифы, о которых я говорю, вряд ли известны в Европе — это барьер коралловых скал, поднимающихся почти перпендикулярно над бездонным океаном. Во время прилива глубина над ними 7–8 футов, а при отливе рифы кое-где выступают из воды. Огромные волны, встретившись с неожиданным препятствием, поднимаются высоко над рифами; прибой бывает особенно сильным, если пассатные ветры дуют в сторону барьера, как это было и сейчас.
В критический момент, когда все попытки спастись оказались безуспешными, поднялся слабый ветер, который в другое время мы просто не заметили бы. На ветре, используя шлюпки, мы отвели корабль по диагонали в сторону от рифа. Но спустя 10 минут снова стало тихо, и наши страхи вернулись: мы находились не более чем в 200 ярдах от бурунов. Вскоре, однако, хоть и ненадолго, подул наш друг бриз.
Небольшой проход в рифах лежал в четверти мили от нас. Я послал штурмана обследовать его; ширина прохода не превышала длины «Индевра», но поверхность воды была ровной и спокойной, сюда и решили ввести корабль, если не представится никакой другой возможности спасти его. Мы все еще были на волоске от гибели: удастся или нет достичь прохода? Однако вскоре мы оказались недалеко от него и, к нашему удивлению, попали в отлив; течение несло нас, как поток на водяной мельнице, пришлось оставить всякую надежду войти в проход. Тем не менее мы решили использовать все благоприятные возможности, которые давал отлив; он отнес нас почти на четверть мили от бурунов. Полоса течения была слитком узка, чтобы надолго удержаться в ней, но все же к полудню благодаря отливу и нашим шлюпкам мы смогли пройти 1 1/2 или 2 мили. Едва ли мы могли тешить себя мыслью, что нам удастся вырваться, если даже подует бриз, ибо к этому времени мы очутились перед дугообразной грядой рифов, и, несмотря на все наши усилия, корабль несло прямо в ее излучину. Отлив помог нам, но прилив, который уже наступал, будет нам неблагоприятен, и мы надеялись только на другой проход, который заметили в миле к западу. Я послал туда лейтенанта Хикса.
Обсервованная широта 12°37′ S. Видимый берег материка был почти в 10 лигах.
Пятница, 17-е. Пока м-р Хикс исследовал проход, мы боролись с приливным течением, которое иногда усиливалось, а иногда ослабевало. В 2 часа вернулся м-р Хикс с благоприятными сведениями, и немедленно было решено ввести корабль в узкий и опасный проход — это была единственная возможность спастись. Вскоре от ONO подул легкий бриз, и мы, используя шлюпки и прилив, вошли в проход, где быстрое, как мельничный поток, течение понесло корабль. Мы принимали все меры, чтобы не натолкнуться на рифы по обеим сторонам канала, ширина которого была не более четверти мили; шедшие впереди шлюпки направляли движение корабля. Глубина при нерегулярных промерах колебалась от 30 до 7 саженей, дно было илистым. Наконец мы вышли на другую сторону гряды рифов и отдали якорь на глубине 19 саженей, грунт — кораллы и ракушка. Нам снова повезло. Мы встретили мели, а ведь два дня назад мы всей душой верили, что избавились от них навсегда.
Судьба моряков таит превратности, которые всегда ожидают их при плавании в неведомых водах. Если бы не то удовлетворение, которое испытывает первооткрыватель даже в том случае, если ждут его только пески или мели, эта служба была бы невыносимой, особенно в столь удаленных местах, как эта страна, и при скудости съестных припасов. Мир едва ли простит путешественнику, если он, открыв землю, не исследует ее; его не оправдают перенесенные невзгоды и его обвинят в трусости и отсутствии настойчивости — все в один голос объявят его личностью, непригодной для плаваний, совершаемых ради открытий. С другой стороны, если мореплаватель смело встретит все опасности, но результаты путешествия будут неудачны, его сочтут дерзким и неблагоразумным. Первое обвинение вряд ли может быть предъявлено мне, а если мне повезет и мы преодолеем все препятствия, с которыми придется столкнуться, о втором не придется и говорить.
Может показаться, что с моей стороны было неосторожностью пробыть среди этих островов и мелей так много времени, по следует иметь в виду, что плавание совершалось лишь на одном корабле; необходимо принять во внимание и многие другие обстоятельства. Если мы не посетили бы этих мест, мы не смогли бы дать сколько-нибудь толковый отчет; мы не смогли бы тогда ответить, является ли эта земля материком или группой островов, что живет и растет на ней, соединяется ли она с другими землями. Будь что будет, но я решил продвигаться на север, держась берега. В самом деле, было бы неразумным идти вдоль гряды рифов со стороны моря, ибо мы могли так далеко пройти на север, что так и не установили бы, соединяется ли материк с Новой Гвинеей. С того момента, как мы прибыли в здешние воды, я стремился разрешить этот спорный вопрос, если вообще он поддавался разрешению.
В последнее время мы часто испытывали неудобство из-за невозможности спустить катер на воду, поэтому я решил не идти дальше до завтрашнего утра и ускорить ремонт катера. Так как шлюпки были свободны, я направил их к рифам на поиски чего-либо съедобного. По восходу солнца и его азимутам поправка компаса 4°09′ О. В полдень обсервованная широта 12°38′ S, долгота 216°45′ W. Земля простиралась с NW 66° на SWtS, до ближайшего мыса 8–9 лиг. Проход, в который мы вошли, я назвал проливом Провиденшл-Чаннел (Провидения) [208], он был от нас на ONO, в 10–12 милях. На материке недалеко от нас лежит довольно высокий мыс, названный мною мысом Веймаут [209], на северном берегу его бухта того же названия (12°42′ S, 217°15′ W) [210].
Суббота, 18-е. Слабый ветер, восточный с OSO. В 4 часа дня вернулись шлюпки, привезли почти 240 фунтов моллюсков, большинство из них гребенки, иногда очень большие, некоторые столь велики, что поднять их могут лишь два человека; содержимое раковины весит 20 фунтов. В 6 часов утра вступили под паруса, легли на NW, впереди нас две шлюпки промеряли глубину, которая изменялась почти при каждом промере от 10 до 27 и от 5 до 6 саженей. Незадолго до полудня прошли мимо низкого песчаного островка, который остался в 2 милях от нас по правому борту. Сюда высадился м-р Бенкс, ему удалось подстрелить несколько маленьких глупышей. В полдень широта 12°28′ S, были в 4–5 лигах от земли, простиравшейся с StW до NW 71°; несколько островков простирались от NW 40° до NW 54°. Между нами и материком были мели, с марса на северо-востоке можно было увидеть Большой внешний риф [Большой Барьерный риф].
Воскресенье, 19-е. Слабый ветер от SOtO, ясная погода. В 2 часа дня, идя на NWtN, заметили впереди большую отмель. Чтобы обогнуть ее северную оконечность, повернули на NNO и NOtN, к 4 часам приблизились к ней, затем легли на W. Прошли между северной оконечностью мели и началом другой, которая лежит в 2 милях к северу. Все это время впереди нас, промеряя глубину, двигалась шлюпка. Глубина колебалась от 22 до 8 саженей. В 6.30 отдали якорь на глубине 13 саженей. В полдень самый северный из маленьких островов был на WtS1/2W, в 3 милях от нас. Эти острова, показанные на карте как острова Форбс, лежат почти в 5 лигах от материка, который образует здесь сравнительно высокий выступ, названный нами Болт-Хед. Дальше берег немного отклоняется к западу и стелется низкой песчаной полосой, но далее к югу он становится более высоким и холмистым.
