Жюль Верн - Дети капитана Гранта
— Да, друг мой. Среди моряков, плавающих по океану, их репутация установлена прочно. Это не робкие австралийцы, а смышленое, кровожадное племя, людоеды, от которых ждать пощады не приходится.
— Итак, если б капитан Грант потерпел крушение у берегов Новой Зеландии, вы бы не посоветовали устремиться туда на его поиски? — спросил майор.
— К берегам — да, — ответил географ, — так как там, быть может, удалось бы найти следы «Британии», но идти вглубь — нет, это было бы бесполезно. Каждый европеец, который осмеливается проникнуть в этот край, попадает в руки маори, а пленники их обречены на верную гибель. Я побуждал моих друзей пересечь пампасы, пересечь Австралию, но никогда не увлек бы их по тропам Новой Зеландии. Да сохранит нас судьба от этих свирепых туземцев!
Опасения Паганеля были более чем обоснованны. Новая Зеландия пользуется ужасной славой: почти все исследования ее связаны с кровавыми событиями.
Список погибших мученической смертью мореплавателей очень велик. Эта кровавая летопись каннибализма начинается с пяти матросов Абеля Тасмана, убитых и съеденных туземцами. Та же судьба постигла весь экипаж капитана Тукнея. Были съедены дикарями и пять рыболовов с судна «Сидней-Ков», захваченных в восточной части пролива Фово. Следует еще упомянуть о четырех матросах со шхуны «Бразерс», убитых в гавани Молине, о нескольких солдатах генерала Гейтса, о трех дезертирах с судна «Матильда» и, наконец, назвать имя печально знаменитого капитана Мариона Дюфрена.
11 мая 1772 года, после первого путешествия Кука, французский капитан Марион привел в Бей-оф-Айлендс свои суда: «Маскарен», которым командовал он сам, и «Маркиз де Кастри» под командой его помощника капитана Крозе. Лицемерные новозеландцы встретили вновь прибывших очень радушно. Они даже разыграли робость, и, чтобы приручить их, пришлось делать им подарки, оказывать всякие услуги, все время дружески общаться с ними.
Их вождь, смышленый Такури, по словам Дюмон-Дюрвиля, принадлежал к племени нга-рауру и был родственником туземца, за два года перед этим предательски увезенного Сюрвилем.
Уроженец страны, где долг чести требует от каждого маори мстить за оскорбление кровью, Такури, конечно, не мог простить обиду, нанесенную его племени. Он терпеливо ждал появления какого-нибудь европейского судна, обдумал свою месть и привел ее в исполнение с ужасающим хладнокровием.
Притворившись сначала, что он боится французов, Такури всеми средствами постарался внушить им ложную уверенность в безопасности. Часто он со своими товарищами ночевал на кораблях. Они привозили отборную рыбу. Их сопровождали жены и дочери. Вскоре дикари узнали имена офицеров и стали приглашать их к себе в поселения. Марион и Крозе, подкупленные такими знаками дружелюбия, объехали весь берег, где жили четыре тысячи человек. Туземцы выбегали навстречу французам без всякого оружия и старались вызвать полное доверие к себе.
Капитан Марион стал на якорь в Бей-оф-Айлендс с целью заменить на судне «Маркиз де Кастри» мачты, очень пострадавшие от последних бурь. И вот, осмотрев окрестности, он 23 мая наткнулся на чудесный кедровый лес в двух лье от берега и рядом с бухтой, расположенной в лье от стоянки кораблей. В этом лесу был разбит лагерь, и две трети матросов, вооружившись топорами и другими инструментами, принялись рубить кедры и расширять дорогу к бухте. Было и еще два лагеря: один — на островке Моту-Аро, посреди бухты, сюда перевезли всех больных с кораблей, а также судовых кузнецов и бондарей; другой — на берегу океана, в полутора лье от судов; этот последний лагерь сообщался с лагерем плотников. Во всех трех пунктах морякам помогали в их работах сильные и услужливые дикари.
До сих пор капитан Марион все же считал необходимым принимать некоторые меры предосторожности. Так, дикарям было запрещено появляться на судах с оружием, а шлюпки ходили на берег не иначе, как с хорошо вооруженной командой. Однако туземцы своим обращением ввели в заблуждение и Мариона и даже самых недоверчивых его офицеров, и глава экспедиции приказал разоружить шлюпки. Капитан Крозе все же убеждал Мариона отменить такой приказ, но ему не удалось этого добиться.
Тут предупредительность и преданность новозеландцев еще более возросли. Вожди их были с французскими офицерами в самой нежной дружбе. Не раз Такури привозил на корабль своего сына и оставлял его там ночевать. 8 июня, во время торжественного визита Мариона, туземцы провозгласили французского капитана «великим вождем» всего края и в знак почтения украсили его волосы четырьмя белыми перьями.
Так прошло тридцать три дня со времени прихода судов в Бей-оф-Айлендс. Работа над мачтами продвигалась вперед, запас пресной воды пополнялся из источников островка Моту — Аро. Капитан Крозе лично командовал плотниками, и казалось, все позволяло рассчитывать на удачное завершение работ.
12 июня катер командира был приготовлен для рыбной ловли близ деревни, где жил Такури. Вместе с Марионом на катер сели два офицера — Водрикур и Леу, один волонтер, каптенармус и двенадцать матросов. Их сопровождали пять туземных вождей во главе с Такури. Ничто не предвещало той ужасной участи, которая ожидала шестнадцать европейцев из семнадцати.
Катер отвалил от борта, поплыл к берегу и вскоре скрылся из виду.
Вечером капитан Марион не вернулся ночевать на судно. Это не возбудило ни в ком беспокойства. Решили, что капитан пожелал посетить лагерь в лесу и там остался на ночь.
На следующее утро, в пять часов, шлюпка с судна «Маркиз де Кастри» отправилась, как обычно, за пресной водой на островок Моту-Аро. Она благополучно вернулась обратно.
В девять часов вахтенный с «Маскарена» заметил в море плывущего к кораблям почти обессилевшего человека. На помощь ему была послана шлюпка, которая и доставила его на борт.
Это был Тюрнер, гребец с катера капитана Мариона. В боку у него было две раны, нанесенных копьем. Из семнадцати человек, покинувших накануне судно, вернулся он один.
Тюрнера засыпали вопросами, и вскоре стали известны все подробности ужасной драмы.
Катер несчастного Мариона пристал к берегу в семь часов утра. Дикари с веселым видом выскочили навстречу гостям и на плечах вынесли на берег офицеров и матросов, которые не пожелали замочить себе ноги.
На берегу французы разошлись в разные стороны. Тут-то дикари, вооруженные копьями и дубинами, набросились на них по десятку на одного и прикончили. Раненому Тюрнеру удалось ускользнуть от врагов и спрятаться в чаще. Сидя там, он был свидетелем страшных сцен. Дикари сдирали с мертвых одежду, вспарывали им животы, рубили их на куски. Никем не замеченный, Тюрнер бросился в море и, почти умирающий, был подобран шлюпкой с «Маскарена».
