Луи Буссенар - Похитители бриллиантов
Когда наконец к нему вернулся дар речи, он стал выкрикивать бессвязные слова, из которых его преподобие ничего не мог понять.
— Так и есть! Я был прав! Они тоже!.. И ты тоже!.. Что тебе здесь нужно было, жулик? Я тебя изрежу на куски!.. Это ты во всем виноват… В том, что я пьян… И в том, что я доведен до отчаяния! Дай я тебя убью!.. Нет, этого было бы слишком мало! Я хочу тебя разрезать на куски живого! Я сварю твое мясо и буду его жрать у тебя на глазах… Нет, нет!.. Ты мой старый товарищ! Я люблю тебя, как брата! Я хочу тебя обнять… Вылечить… Забудем все… Да, все!.. Я тебя прощаю. Гип! Гип! Ура! God save the queen! Пой! Да пой же! Rule, Britania![49] Спой какую-нибудь песню каторги! Или молись богу! Или богохульствуй! Но говори что-нибудь… Говори!.. Пусть я услышу человеческий голос!.. Чей-нибудь голос… Только не мой собственный. От него мне больно! Идем! Да идем же! Туда!.. Туда, в галерею… Ты не можешь ходить? Я тебя понесу! Не бойся ничего! Ты должен все видеть, Джемс!..
Он подхватил калеку, взял его на руки, как ребенка, взял свечу, направился в галерею и, пробежав метров пятнадцать, остановился как вкопанный.
— Смотри! — закричал он. — Смотри и скажи мне, не следует ли перед лицом такого зрелища забыть нашу старую вражду, и злобу, и ненависть!..
— Да что ты тут увидел? Что тут есть? — глухо спросил Джемс Виллис.
— Наше богатство!.. Наше неслыханное богатство!.. Наше сумасшедшее богатство!
— Что?
— Да ведь это сокровища кафрских королей. Вот из-за чего я до такой степени потерял голову, что даже простил тебе все твои подлости. Но будь спокоен, я человек слова. Раз я сказал, что простил, — значит, простил. Только бы нам выбраться из этой пещеры — а мы выберемся, и скоро, — тогда я поделюсь своим богатством с тобой! Потому что хотя ты только косвенный и невольный виновник открытия, но открытие все-таки сделано.
— Да я ничего но вижу, — возразил преподобный, которого эти дружеские слова и весь неожиданный поворот дела сразу успокоили. — Я вижу только скелеты, несколько более или менее высохших мумий и негритянское оружие…
— А эти грубые глиняные горшки, которые стоят рядом с покойниками, что в них, по-твоему?
Смит сделал резкое движение, и крик боли вырвался у Джемса Виллиса, у которого беспомощно свисали обе искалеченные ноги. Сэм спустил его наземь, поднял свечу над его головой и сказал:
— Здесь полно алмазов, дружище! Ты меня понимаешь? Алмазы! Да еще какие!.. Ты успел украсть все алмазы, которые я припрятал в земле, под углем! Но они имели бы довольно жалкий вид, если бы их сравнили с этими! На, смотри!..
Смит всем корпусом откинулся назад и что есть силы ударил ногой по большому пузатому глиняному сосуду, который стоял между скрещенными ногами сидевшего на земле скелета.
Сосуд разлетелся вдребезги, заодно рассыпался и скелет, во на земле засверкали алмазы.
Нетрудно догадаться, благодаря чему было сделано это необычайное открытие и как велика здесь была роль случая…
Джемс Виллис, роя себе выход к берегу реки, наткнулся на полость, которая содержала значительное количество рудничного газа. Хватив киркой, он пробил стенку резервуара. После этого он имел неосторожность поднести к нему свечу и вызвал взрыв. В результате стенка обрушилась и Виллису перебило ноги.
Сэм Смит явился в ту минуту, когда со всех сторон с характерным шипением вырывалось новое и гораздо более значительное количество газа. Смит тотчас понял всю опасность положения и вспомнил единственную меру, какую еще можно было принять.
Он с полным успехом применил средство «кающихся грешников» и вызвал второй взрыв, который должен был воспламенить — и действительно воспламенил — весь свободный газ. В момент взрыва произошла отдача, подобная откату орудия. Она ударила в сравнительно тонкий простенок, который отделял газовый резервуар от некоей другой пещеры, лежавшей позади него и, стало быть, ближе к реке. Простенок обрушился, и тогда раскрылось то убежище, где сейчас и находились оба бандита.
Угольный пласт кончался в нескольких сантиметрах от входа, который был завален обломками. Пещера лежала в глубине базальтовой скалы. Она была довольно просторна и имела круглую форму. Это делало ее похожей на огромный воздушный пузырь, стенки которого закрепились, когда скала еще находилась в расплавленном состоянии.
Непрерывный глухой гул говорил о близости реки, а чистый воздух, прорывавшийся сквозь невидимые щели, как будто доказывал, что свободная атмосфера находится не так уж далеко. Наконец, это жилище мертвых должно было иметь хотя бы один удобный вход, если не несколько.
В пещере находилось не менее двадцати покойников. Все они были посажены на корточки по стенам и занимали примерно три четверти круга. От некоторых остались одни скелеты.
Но большая часть мумифицировалась, ссохлась и еще сохраняла перевязки. Это доказывало, что они погребены сравнительно недавно и что примитивное бальзамирование, которому их подвергли, оказалось успешным.
У каждого был свой колчан из леопардовой шкуры, стрелы и небольшой лук из железного дерева. Все эти предметы, уже в истлевшем виде, лежали тут же.
Пальцы каждого скелета сжимали боевое копье вождя, на бесплотных шейных позвонках висели стеклянные бусы, диадемы из жемчуга стягивали черепные коробки с пустыми глазницами, — видимо, все эти останки некогда принадлежали высоким сановникам.
И наконец — это больше всего интересовало обоих осквернителей гробницы, — перед каждым из мрачных стражей стояло по глиняному сосуду, подобному тем, каким еще и ныне пользуются жители этих мест.
Взрыв нисколько не нарушил порядка в пещере мертвых. Разбился всего один сосуд, и из него вывалилось содержимое. А когда Смит вошел в это дотоле нетронутое убежище и стал осматриваться, его зачарованный взгляд различил сверкание, какое могло исходить только от алмаза.
Сомневаться не приходилось. Указания, которые мистеру Смитсону дал кафр Лакми, были вполне точны. Карта, составленная покойным миссионером, была верна до мельчайших подробностей, и оба бандита действительно стояли перед сокровищами, которые в течение столетий накапливали короли кафров.
Каждый сосуд был по крайней мере до половины наполнен великолепными алмазами. Кафры, эти первобытные дети природы, усердно собирали их с далеких, незапамятных времен и ценили их относительно высоко только как предметы, необходимые для обработки жерновов. Однако их истинной, современной ценности никто и не подозревал. Местонахождение клада хранилось в тайне, и тайна переходила от отца к сыну. Из полупризнаний Сешеке и Магопо можно сделать вывод, что и современные вожди заглядывают время от времени в таинственную пещеру, когда им бывают нужны алмазы для отделки жерновов.
