Два рассказа - Павел Николаевич Сочнев
В ожидании Солнца я наблюдал скудную пустынную жизнь. По дороге изредка проносились машины, пролетела какая-то птичка, три худых больших собаки, оббежав меня на большом расстоянии, почему-то не заинтересовались мною как источником белков и жиров. Ну и слава богу.
Солнце, появившись краешком, как-то сразу осветило всю пустыню, и не размениваясь на подготовку к жаркому дню сразу стало печь. Я запечатлил его, потом на своей ладони, потом сделал ещё кучу снимков и бегом к автобусу. А ну как забудут! Не забыли. Но и не ждали. Курили, ждали, когда перекусят водитель и экскурсовод. Африканским рассветом не заинтересовался никто. Им это не надо.
Дождались, поехали дальше. Мимо редких военных баз, каких-то посёлков с домиками без окон, или посёлочков с лачугами, верблюдами и ослами. Нет, жить здесь определённо – не сахар. А они живут. Стонут, жалуются, но живут и улыбаются. По крайней мере, озабоченность постоянно на лицах не носят.
Справа на холме появился аэропорт, слева какой-то недостроенный (строящийся или уже заброшенный) город. Мы потихоньку въезжали в Каир – столицу Египта. Первое, на что обратил внимание – это то что урны и мусорные баки отсутствуют не только физически (их нет), но и как понятие (это не нужно). Дома натыканы без всяких проектов (экскурсовод объяснил, что это так принято). Стёкла никогда не были чистыми (их, наверное, вставляли уже с толстым слоем пыли). В некоторых квартирах стекол нет. Где-то стоят кондиционеры (нужная штука), а рядом окно занавешено мешковиной. Как живут – не понятно. Мне не понятно, а местным – ничего, нормально (у них так принято). В доме может быть вода (может и не быть) и свет, но канализации – нет. И ничего, как-то обходятся.
Сквозь многоэтажные дома появилась конечная цель нашего путешествия – пирамида. Да, размер внушает уважение. А если ещё прибавить и возраст. И вот мы, пылинки по размеру и продолжительности нашего бесполезного существования, у подножия пирамид. Опять стадо разноцветных автобусов, бесконечные вереницы людей (как много людей желают увидеть пирамиды, как много людей не увидят их никогда, а миллионам египтян, живущим рядом с пирамидами, они (пирамиды) ничто иное, как приманка для туристов, а эти туристы чуть ли не единственный источник существования). Они продают, показывают, просто клянчат деньги, или вымогают за оказанную (навязанную) услугу. «Да что ты! Совсем бесплатно! Ну ладно, дашь сколько хочешь. Ай лав раша. Дрючьба. Давай тэн (десять) долларс! Я тебя фото. Давай. Не надо ван (один)».
Поэтому от их ненавязчивых услуг лучше отказаться, иначе, абсолютно бесплатный подарок может стоить дороже, чем если бы купили не торгуясь. А бесплатное фото на лежащем верблюде закончится тем, что вы уже на вставшем верблюде и дешевле чем за десять долларов вас на землю не опустят (А они высокие. Собаки!)
А полицейский, с которым я предварительно оговорил все нюансы (то что я хочу, и что хочу без «Хау мач» (Сколько стоит)) радостно согласился, и вот– я в обнимку с радостным египетским полицейским (или солдатом), а сзади пирамида Хеопса. Прикольно.
Послушал местного гида, который объяснял нам местные обычаи, правила общения, археологические и исторические факты. Что-то показывал, что-то советовал. Его ломаный русский был значительно лучше моего английского (на котором я пытался изъясняться) и моего египетского (про который я подозревал, что он есть). А рядом возвышались пирамиды. Почти вечные, слегка потёртые временем и очень – людьми. Люди когда-то любили и умели строить. Сейчас мы любим разрушать и постоянно совершенствуемся в этом искусстве. Да, мы тоже строим. Но не для потомков. А за деньги. Поэтому получается кривенько и очень не на долго. Даже фундаментальные сооружения, построенные лет пятьдесят назад, уже обветшали и требуют постоянных капиталовложений. Причём прибыль от использования уходит хозяевам и иже с ними, а на ремонт берут у налогоплательщиков.
А пирамиды уже сотни, или тысячи, лет торчат посреди пустыни на краю плато Гиза, их никто не ремонтирует, а они стоят. Куча тесаных, огромных камней, сложенных так, что между ними нет щелей и все грани, где-то там на верху, почему-то сошлись в одной точке. И так три раза. Три большие пирамиды, разные по величине, но очень уж большие. А рядом, кучками камней, ещё шесть пирамид. Их построили позже (т.е. они моложе), они значительно меньше и только формой напоминают стоящих рядом монстров. И они уже развалины. То ли сами развалились, то ли на сараи разобрали. Разбирать то надо с вершины. А поди ка разбери большую пирамиду – не убьёшься так покалечишься.
Вот так и стоят, поношенные большие пирамиды и молча взирают на мчащееся время. А время сметает нас, разрушает то, что мы построили, заравнивает то, что мы разрушили. А мы появляемся снова, что-то строим, что-то рушим, что-то ищем. Смотрим, фотографируемся, продаём и покупаем, ругаемся и радуемся, уходим и вместо нас приходят другие и делают то же самое.
Пирамиды видели фараонов, смотрели как люди, суетясь возводили рядом их подобие, видели Александра Македонского, здесь правила Клеопатра, был Гай Юлий и даже, кажется Гай Юний (оба Цезари), пробуя свои силы в походах проходил с войском Наполеон Бонапарт, было еще очень много менее знакомых и совсем незнакомых, важных и не важных людей. Вот и я побывал. Посмотрел, впитывая вечность, поражаясь трудолюбию и основательности тех, кто это сделал.
Самостоятельно обходя вокруг пирамид, побывал за какие то небольшие деньги в подвале маленькой пирамидки. Экскурсовод сказал, что внутренности всех пирамид одинаковые и пустые. Всё что можно было достать, доставалось постоянно и нам остались только голые стены и запах погреба.
За пирамидами – какие-то строения (наверное, культовые) тоже из точно обтёсанных камней. Остатки строений, но камни стоят друг на руге без всяких щелочек. Эх, строили же когда-то! Рядом с большими пирамидами – тоже строения. Видно вели раскопки. Чуть-чуть откапали и бросили. Если на пирамиды залазить нельзя, то здесь я бродил абсолютно свободно. Купил у египтянина косынки на голову. Одну одел. Конечно ширпотреб, но от солнца защищает. Радостный египтянин меня пофотографировал, даже на верблюде. Погонщик (хозяин верблюда) абсолютно бескорыстно, из самых лучших побуждений и в рамках любви и уважения к русским
