Записки отдыхающего - Юрий Валентинович Дрождинин
Мужик из стоящего рядом павильона в основном для пивоманов выносил красные спасательные круги и нацеплял их на деревянные кресты, расположенные метров через пятьдесят друг от друга вдоль всего берега. Без этих спасательных кругов берег походил на редкостное кладбище. Кстати, только сегодня мы с женой поняли предназначение этих крестов. До этого можно было подумать о чем угодно. Появление кругов впервые за четыре пляжных дня наводило на мысль о некоем приказе сверху. «Уж не утонул ли кто на днях?» – подумал я. На ближайшем к нам круге белой краской виднелась надпись «Бросай ..то…ему».
К восьми часам появился вчерашний мужик из Калуги. Сегодня трезвый. Он с тоской смотрел на то место, где вчера отдыхала Наташа. Однако на их месте сегодня остановилась молодая семья с младенцем. На пяти-шести месячном ребенке была одета смешная белая панама и жена, по почти полному сходству с мультяшным персонажем, тут же окрестила его «Фунтиком». Фунтик вряд ли еще понимал, что находится на море, но то, что он находится именно здесь, служило оповещение криком всех окружающих.
Где-то сразу после девяти береговые торгаши-проходимцы стали предлагать отдыхающим сувениры из ракушек, домашнюю клубнику, сладкую малину, горячую кукурузу, сосиски в тесте и леденцы. Одна и та же тетка уже в который раз проходила мимо и последнее слово из вышеупомянутого списка смешно выговаривала как «Лидинцы», что, видимо, указывало на их южное происхождение. Одна из молодых торгашек, пошатнувшись, высыпала ягоды на песок, собрала их, как не бывало, в стакан, и продолжила свой путь. «Вот какой-нибудь ребенок удивится, насколько крепки косточки в малине» – подумал я, решая судоку.
Калужский бой, окунулся всего раз и после неплодотворных попыток поиска новой жертвы, отвалил домой. Около десяти пришли «пивные барышни». Какая-то шобла в количестве десяти человек, расположилась под зонтиком и тут же стала мощно закусывать светлое Крымское. Я очень некстати захотел в туалет, но поступил, как и все отдыхающие – немножко поплавал вокруг буйка.
К одиннадцати часам амплитуда волн приросла еще на пару-тройку сантиметров. В море теперь укачивало как в люльке. Одна волна поднимала, потом резко отпускала, и тебя тут же прихлопывало второй. Море брызгалось и норовило залезть в уши, нос и глаза. Плавать стало некомфортно. К тому же солнце снова стало пощипывать кожу, и мы пошли домой.
Зайдя за калитку, мы обнаружили, что вода в шланге есть, а значит, есть и во всем доме, и очень обрадовались. Как дети. Я подумал, как же мало человеку нужно для счастья. Видимо, людей надо все время держать в нужде, чтобы они могли радоваться обыденному.
На обед жена сварила куриный супчик из пакета, заправив его картофелем. На второе были спагетти с сосисками и вкуснейшим грузинским соусом. Во время готовки я купил у хозяина из холодильника чачу, киндзмараули и пива. Так же попросил у него брусок, чтобы подточить ножи на кухне. Но не думайте, что я такой альтруист. У меня была с этого и своя выгода – наш собственный тупой нож. Жена трепалась с хозяйкой, о чем они говорили, я в целом не берусь пересказать. Услышал только, что местные называют нас, приезжих «дохликами». Почему? – Она не знает сама, как-то так закрепилось, а еще выдала фразу, в которой я оценил ее юмор: «Вы не представляйте, ребята, как прекрасно море, когда вас тут нет!» А может и не юмор…
Затем уже в номере жена вообразила себя француженкой и открыла столовое белое полусладкое. Я же, сидя в шортах и майке, не стал изменять образу и замчал стакан пива.
Мы оба проснулись из-за того, что я во сне рукой ударил по жене в бок. Чувствительно так стукнул. За извинениями прошло еще полчаса. Потом мы собрались и вышли к морю. У жены уже второй день витала идея пройтись по берегу подальше «куда-то вон туда». Короче, направление на север, к поселку Приморскому.
Мы какое-то время брели по кромке воды. Расстояние, казавшееся поначалу небольшим, растягивалось вопреки теории относительности. Романтика быстро угасла. Ноги проваливались в ракушечную жижу, и двигать ими было уже трудновато. «Как-то люди еще и бегают…» – удивлялся я. Мы прошли несколько немноголюдных пляжей, в том числе и пустынный берег, на котором загорал абсолютно голый мужик. Прошли какой-то слив воды из озера. «Наверно, чтобы озеро не переполнялось во время дождей и не размывало трассу», – пояснил я жене. В этой пресной запруде было видимо-невидимо мальков. А вокруг стояли жирные чайки, глядели на нас своими красноватыми глазами и ничуть не боялись. Скорее это нам стало страшновато. Только мы отошли от чаек, как одна из них взмыла в небо и сделала круг, выпустив несколько дурно пахнущих бомб. Одна из них попала мне на шорты. Пришлось тут же отмывать. Благо воды рядом много.
Через какое-то время мы вышли из Берегового и пересекли границу поселка Приморский. Пройдя еще пару пляжей и измученные ходьбой, мы решили остановиться на месте, где купался какой-то народ. Пляж здесь был полностью песчаным. Дно – ракушки с песком. Камней не было видно, а водоросли, как и буйки, виднелись очень далеко от берега. Профиль дна был очень пологим, можно было долго идти по грудь в воде. В какой-то момент мне показалось, что я увидел на дне змею, и чуть не обкакался, предупреждая жену. Недалеко стоящий мужик засмеялся и сказал, что змеи здесь не водятся. Я присмотрелся и увидел на дне кромку плоского неровного камня, не до конца засыпанного песком. В колышущейся воде, казалось, что эта кромка движется, вьется как змейка. «Фу-у!» – выдохнул я. «Однако здесь водятся раки и крабы, – продолжал мужик, – во-о-от такие!» «У-уф» – вдохнул я обратно и подогнул ноги.
Еле-еле мы с женой доплыли до буйка и обратно. Уставшие, мы немного обсохли и осмотрелись. Вместо навесов и шезлонгов мы увидели деревянный каркас, внутри которого располагались палатки. Куча палаток. Каждая со своим столиком и спаленкой. «Это же кемпинг» – догадался я. Мы вышли за каркас этого многопалаточного дома и увидели более двух дюжин автомобилей, палатку с пивом
