Зегидур Слиман - Повседневная жизнь паломников в Мекке
Сквозь эти дискуссии и современную критику текстов такими специалистами по вопросам ислама, как, например, Режи Блашер,[27] ясно видна идея о том, что оговорка по поводу возможности людей совершить хадж — позднейшая вставка в текст Книги Божьей.
Это предположение явилось для среднего мусульманина осквернением священного текста, страшным кощунством. Как Коран — слово Аллаха, — неизменный и вечный, как он сам, может пострадать оттого, что какой-то человек осмелился внести в него изменения, продиктованные мелочными мирскими соображениями? Глагол Аллаха недосягаем, это чудо, не имеющее равных, создать подобное не смогли бы даже джинны и люди, соберись они вместе (Коран, 17:90/88). Для истинно верующего Коран — больше, чем атрибут Бога, это нечто, наделенное собственным бытием. Вот почему идея о позднейшем происхождении отрывка о хадже не получила широкого распространения и даже принципиально игнорировалась.
И какой смысл расщеплять текст Корана на исторические слои, определять его жанровый состав и личность предполагаемых редакторов, как это делали протестантские, а затем католические толкователи Библии, которые предприняли в конце XIX века систематическое исследование Писания и Святой земли в свете археологии, лингвистики и антропологии? Это принесло не столько пользу, сколько вред официальной церкви.
Тем не менее Коран содержит несколько последовательностей, удостоверяющих хронологию, добавки и даже отмену наставлений: «Когда Мы заменяем один аят другим, — Аллах лучше знает то, что Он ниспосылает, — [неверные] говорят [Мухаммеду]: «Воистину, Ты — выдумщик!» Да, большинство неверных не знает» истины (Коран, 16:101/103').
Как бы там ни было, если реальность последней вставки остается спорной, то проблема, которую она вызвала, налицо. Действительно, пока хадж поддерживает население Хиджаза, его выполнение не составляет особых трудностей. Но расселение целой армии верующих распространило обязательство совершения паломничества на территориях, находящихся в тысячах километров от Каабы. С тех пор все мусульмане, которые были в состоянии выполнить хадж, ежегодно собирались в родном городе Посланника. Особые счастливцы или небольшое количество людей заслуживали поездки, в этом случае одна из колонн ислама уменьшалась и, следовательно, умалялся сам дом ислама.
Умма предпочла второй вариант и оставалась верна ему на протяжении четырнадцати веков. Но вопрос остался нерешенным. Сам Мухаммед был озадачен так, что даже вспылил — об этом говорится в одном из преданий. «О люди! Бог предписал вам выполнять хадж, делайте же!» — воззвал Посланник к своим последователям. Когда один из них тогда спросил: «Обязательно ли совершать хадж каждый год?» — пророк промолчал. Упрямый мусульманин так настаивал на ответе, что Пророк внезапно и резко обрушился на него: «Если бы я сказал «да», то хадж надлежало бы совершать каждый год, но вы бы не смогли этого сделать». И Мухаммед, которого последующие поколения почитали за образец смирения и уравновешенности, с раздражением продолжил: «Оставьте же меня! Перестаньте выпытывать у меня подробности, не от себя я говорю вам то, что говорю. Народы, жившие до вас, погибли только из-за того, что слишком увлеклись своими вопросами и не слушали пророков. Если я говорю вам — то выполняйте со всей тщательностью, и если я запрещаю — соблюдайте запрет!»
Простого желания совершить хадж недостаточно. Желание должно быть сильным, осмысленным, так как в исламе всякое действие, будь то в повседневности или в духовной практике, ничего не стоит, если ему не соответствуют намерения. Намерение, называемое в Коране нийя, предвосхищает любой религиозный акт и обусловливает его действенность, представляет собой подлинную примету ислама, обязательное условие для совершения паломничества в Мекку и своего рода ключ к духовности.
Однако перед тем, как торжественно озвучить намерение, претендент на «бегство к Богу» должен стать взрослым и, кроме того, быть психически здоровым и физически выносливым. Он также должен располагать достаточными средствами, чтобы оплатить расходы (и немалые) на дорогу и при этом не обделить свою семью. Не следует ни брать деньги в долг для совершения хаджа, ни отправляться в Мекку, не расплатившись со старыми долгами. Человек должен освободиться от свойственной людям привычки откладывать задуманное, чтобы к моменту начала хаджа у него не осталось нерешенных проблем; он должен уладить супружеские разногласия и конфликты с детьми, прекратить споры с соседями и с коллегами по работе. Все это необходимо для того, чтобы внутренне подготовить себя к предстоящему путешествию. Споры, конфликты, ссоры не должны отягощать паломника, иначе он совершит грех и не получит благодать хаджа. Освободившись, насколько это возможно, от груза мирских забот, «проситель» может отныне постепенно отходить от повседневных дел, чтобы утвердиться в намерении отправиться в Мекку и выбрать один из двух вариантов хаджа: малый хадж — умра (его можно совершить в любое время) или большой хадж (начинается в определенный день раз в году). Кроме того, верующий может отправиться в хадж в одиночестве, тогда это называется хадж ифрат, либо вдвоем. В последнем случае он делает выбор между кыранам, «союзом большого и малого, не нарушающим ритуального воздержания обоих», и таматту, «отрадным», который проходит так: совершение умра, прерывание паломничества и возвращение к обычной жизни, наконец, новое омовение и затем — хадж. Последний вариант во все времена привлекал наибольшее число верующих. Во-первых, сам Мухаммед выполнил именно такой вариант хаджа, во-вторых, это позволяет верующему сохранять здоровое равновесие между мирскими и духовными потребностями.
Что касается женщины, то она соблюдает те же условия, что и мужчина, но, в силу своей половой принадлежности, не может «путешествовать больше двух дней без сопровождения мужа или родственника, союз с которым был бы недозволенным». Так сказал Мухаммед. Вдова или юная незамужняя девушка (старая дева — явление, в исламе практически неизвестное), таким образом, должна находиться под опекой отца, сына или брата. Представители двух религиозно-правовых школ суннизма, маликиты и шафииты, преобладающие в Магрибе и Египте, настроены более терпимо и полагают, что последнее условие не является обязательным. По их мнению, взрослая женщина может отправиться в паломничество с группой женщин или даже «с незамужней женщиной, надежной мусульманкой». Зато детям ничто не мешает ехать вместе с родителями; детей всех возрастов в Мекке более чем достаточно, но эта поездка не считается для них религиозной заслугой. Духовные плоды пожинают только родители, а ребенок должен стать взрослым, чтобы сделать первый шаг, привести первое свидетельство своей веры — нийю, «намерение».
