Виктор Боярский - Семь месяцев бесконечности
Утро 27 июля. Нунатаки Сил впереди и слева от нас, темно-бурые, контрастирующие с бело-голубым ледником, Итина, солнце, мороз около 20 градусов (измерил спиртовым термометром), мы готовились к выходу. Накануне вечером, когда я вернулся в палатку после метеорологических наблюдений, Уилл уже приготовил ужин. Ужин запомнился, наверное, потому что он был первым. Кажется, до сих пор помню его: это был отварной рис с консервированным лососем. Мы зажгли свечи (Уилл не переносил запаха керосиновой лампы, поэтому все два месяца нашей совместной жизни мы использовали свечи, в то время как все остальные жгли керосин), выпили чаю и, забравшись в спальные мешки, быстро заснули. Спать было очень тепло, и, несмотря на то что мы проснулись рано, я чувствовал себя отдохнувшим.
Часов в девять утра наш лагерь пришел в движение, каждая двойка сворачивала свой минилагерь, упаковывала нарты и запрягала собак. Сложить палатку в такую безветренную погоду оказалось довольно просто, наш проверенный Гренландией экипаж действовал достаточно слаженно и быстро. Свернув лагерь, мы с Уиллом принялись «научно», по его выражению, упаковывать наши нарты. Задача заключалась в том, чтобы компактно уложить груз, сделав его как можно ниже, и с третьей попытки нам это удалось. Началось самое интересное — составление упряжки. Процесс это творческий. Порядок расстановки собак в упряжке определяется множеством факторов. Это прежде всего вес нарт и состояние поверхности снега, немаловажной является также психологическая совместимость собак.
Собаки! Лохматые наши друзья, вы еще не представляете, что вам предстоит, какие жестокие метели и встречные ветры будут на вашем пути, какие тяжелые снежные панцири покроют ваши спины, как вам придется освобождаться от них вместе с шерстью, выкусывая ее зубами, какие предательские трещины пересекут вашу дорогу — и только чудом ни одна из вас, провалившихся в них, не погибнет, — сколько кровавых следов оставят ваши израненные лапы на этом 6000-километровом пути, сколько раз после очередной пурги мы будем выкапывать вас из-под снега руками, каждый раз опасаясь не застать вас в живых… Сколько раз! А пока вы, полные сил и энергии, всем своим видом показываете готовность бежать и бежать вперед.
Собаки Уилла, наиболее крупные из всех наших псов и, несмотря на то что все они были выращены и воспитаны на его ранчо, не отличавшиеся дисциплинированностью, были особенно возбуждены перед стартом. Они лаяли, натягивали постромки, и мне приходилось быть начеку и стоять рядом с ними, чтобы не дать им раньше времени сорваться с места. В конце концов пришлось решить эту проблему так: ввернули в лед позади нарт ледовый крюк и привязали к нему нарты. Упряжка Джефа была более организованной, его собаки были послушнее, и им таких дополнительных мер не требовалось, собаки Кейзо расположились позади, и их поведение во многом зависело от поведения находящихся впереди наших собак.
Вскоре появился самолет, хорошо заметный на фоне чистого голубого неба. Самолет приземлился, и из него высыпала пестрая толпа, в которой я различил изумрудную куртку журналистки Жаки Банашински и ярко-голубую пуховку ведущего программы «Эй-Би-Си спорт» Боба Беати. С ним находились трое ассистентов с телевизионной камерой, установленной на треноге, которую они ввинтили в снег неподалеку от нас, со стороны солнца. Боб сообщил Уиллу «сценарий» нашего старта. Мы должны были стартовать друг за другом с небольшим интервалом в таком порядке: первой стартует упряжка Джефа, за ней мы с Уиллом, далее Кейзо и Жан-Луи и последней упряжка с оборудованием киногруппы, вести которую поручено было Чину Дахо. Поскольку это был его первый опыт управления упряжкой, он решил сосредоточить все внимание на собаках, отложив на время лыжи и их освоение и, как нам показало ближайшее будущее, совершенно справедливо. Журналисты и фотокорреспонденты вышли на исходные позиции и… Стоп! Стоп! Уилл подошел ко мне и объяснил, что моя задача — по команде «Старт!» освободить нашу упряжку от держащей ее натянутой как струна веревки, в два прыжка настичь нарты и присоединиться к нему. Все мы, естественно, были без лыж. Боб Беати дал отмашку. Джефовская упряжка, подчиняясь его короткой команде, ушла на хороших рысях. В искрящейся на солнце снежной пыли нам было видно, как Джеф, накинув свой пояс на рукоятку нарт, пытался бежать рядом, но темп, заданный собаками, оказался чересчур высок, и Джеф вскочил на «облучок» — так мы называли небольшую площадку, образованную концами полозьев, выступающими на стойки нарт. Возбуждение наших собак достигло апогея. Еще бы! Они увидели впереди убегающую упряжку! Уилл, стоя одной ногой на облучке и держась обеими руками за стойки нарт, полуобернувшись ко мне, махнул рукой, что означало: «Давай!» Работая предусмотрительно припасенным ледорубом, я начал выбивать изо льда крюк. Все дальнейшее произошло непостижимо быстро и только чудом обошлось без жертв. Вырубленный наполовину крюк согнулся и, влекомый соединенными в едином порыве усилиями тридцати шести собачьих лап, рассекая воздух и минуя, к счастью, ближайшую цель — мою голову, — отлетел в сторону журналистов. Собаки, не веря обретенной свободе, распластавшись по снегу, в бешеном аллюре увлекли кричащего что-то Уилла в сторону невидимого пока Мирного. Я, бросив ледоруб, попытался было в полном соответствии со сценарием двумя прыжками настичь нарты, однако маклаки на моих ногах — это не кроссовки «Адидас», а скользкий лед — это не рекортан, да и я, признаться, отнюдь не Бен Джонсон. Осознание этих трех бесспорных фактов заставило меня приостановить бег и перейти в режим монотонного преследования убегающих от меня собак. Правильно оценив развитие ситуации примерно через полкилометра, Джеф остановил свои нарты. Собаки Уилла, справившись со стартовой лихорадкой, перешли с аллюра на крупную рысь, и Уиллу не составило труда затормозить их метрах в десяти позади упряжки Джефа. Здесь я их и настиг. Характерный для антарктических ледников волнистый рельеф поверхности скрывал от нас точку старта, и поэтому мы не видели, что там происходит. Прошло минут сорок, а может быть, и больше, а упряжка Кейзо все не появлялась. Не обращая внимания на приметы, мы решили повернуть назад, забраться на один из гребней и оценить обстановку. Стоило нам перестроить наши боевые порядки, как из-за бугра, который мы уже выбрали в качестве наблюдательного пункта, показалась упряжка Кейзо и Жана-Луи. Подъехав к нам, они рассказали, что самое интересное началось сразу же после старта Уилла, когда Кейзо скомандовал «Вперед!» своим собакам. Надо сказать, что большинство собак в упряжке Кейзо работало с ним вот уже третий год, и, несомненно, в течение этого длительного и неизбежного в воспитательной работе процесса взаимопроникновения и взаимообогащения воспитателя и воспитуемых его питомцы переняли от него истинно восточное спокойствие. Иначе чем же, как не этим, можно объяснить тот факт, что после старта собаки и не подумали следовать за остальными своими собратьями, как бы предчувствуя, что эта дорога не сулит им ничего хорошего (ну чем не восточная мудрость!), а, развернувшись, пошли прямо на группу журналистов. Их безошибочный опыт подсказал им, что там, где стоят люди, остановят и их, а остановка — это корм и отдых (к слову, эта логическая цепочка многократно прослеживалась и в нашем дальнейшем путешествии). Не ожидавшие такого поворота событий журналисты были застигнуты врасплох. Все заграждение было смято, белые элегантные сапожки Жаки, описав замысловатую дугу в воздухе, увенчали живописное нагромождение из блокнотов, ручек, фотоаппарата, солнцезащитных очков, представлявшее собой самое Жаки. Расторопные ребята с американского телевидения сумели-таки у самой земли подхватить опрокинутую камеру, но больше всех пострадал Рик, который, как и подобает профессионалу, не расставался со своей фотокамерой до тех пор, пока бегущие прямо к нему в объектив собаки, приблизившись на расстояние гораздо меньше фокусного, не опрокинули его вместе с камерой. В результате его правый глаз, соприкасавшийся с видоискателем, окружил кровоподтек, окрашенный во все цвета радуги с явным преобладанием фиолетового — самого популярного в цветовой гамме нашей экспедиции. Легче всех отделался Боб Беати, находившийся в состоянии шока, после того как выпущенный на свободу собаками Уилла ледовый крюк просвистел в нескольких сантиметрах над его головой. Пока Жан-Луи в красках описывал эту историю, подъехала упряжка Дахо вместе с киногруппой и «одноглазым», но довольным Риком. Еще через несколько минут низко над нами прошел похожий на красную стрекозу «Твин оттер» и, помахав на прощание крыльями, скрылся за рыжими в лучах заходящего солнца гребнями нунатаков Сил. Мы остались одни. Было около 15 часов. Джеф сказал, что первый из одиннадцати расположенных между стартом и Южным полюсом складов с продовольствием находится километрах в пяти от нас. Мы решили заняться складом завтра утром и, пройдя со старта в общей сложности около трех километров, остановились на ночлег.
